В минувшем году мы открыли рубрику Ex Libris, в которой знакомим вас с мемуарами исторических личностей - известных и малоизвестных широкому кругу читателей. к чести российских издателей, такие книги стали выходить с похвальной регулярностью. "Воспоминания, записки, впечатления: 1870-1930-е" Надежды Владимировны Брусиловой, супруги знаменитого полководца Первой мировой, выпущенные издательством "Кучково поле", - это 1792 страницы впервые опубликованных первоклассных исторических источников.
Н.В. Желиховская (Брусилова). 1898 год.
Надежда Владимировна Желиховская с юных лет была открыта миру, искренне сопереживая и "слезе ребенка", и страданиям увечного воина, пролившего кровь за Российскую империю. И в меру своих сил стремилась исправить несовершенство мира. "Мы тебе вымолим у Бога счастье!"1 - благодарно убеждали самоотверженную сестру милосердия раненные на полях Русско-японской войны солдатики, за которыми Надежда Владимировна ухаживала в госпиталях.
Их молитва была услышана: в 1910 году 45-летняя "скромная пожилая девушка" вышла замуж за 57-летнего вдовца - командира корпуса генерал-лейтенанта Алексея Алексеевича Брусилова. Будущий прославленный военачальник с доброй иронией заметил, что жена принесла ему богатое приданое - два сундука солдатских писем.
М. Диллон. Письмо. 1905 год.
Платон Каратаев с аксельбантом
Надежда знала его как блестящего ротмистра еще со своей петербургской жизни. "Алексей Брусилов, в то время уже женатый, но тем не менее наилюбимейший наш товарищ, ибо легче всех и с необычайной лихостью перепрыгивал через два и три кресла в гостиной"2.
Молодость ушла, но великолепная физическая подготовка и выносливость остались. Генерал Брусилов был глубоко верующим человеком - прекрасно образованным, начитанным по богословию, истории Церкви и по многим другим отвлеченным вопросам, включая оккультизм. Обряды Русской православной церкви не были для Алексея Алексеевича лишь формальной данью традиции, но занимали важное место в его жизни и внутреннем мире. "...Простаивал, не шелохнувшись, навытяжку, ни разу не переступив с ноги на ногу, всю светлую заутреню и обедню - пять-шесть часов подряд, показывая пример солдатам"3.
А.А. Брусилов на Юго-Западном фронте. 1916 год.
Невольно вспоминается герой эпопеи Льва Толстого "Война и мир" Платон Каратаев. "... И все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости. ...Физические силы его и поворотливость были таковы ... что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь". Алексея Алексеевича Брусилова и можно уподобить простому русскому солдату Платону Каратаеву, но только дослужившемуся до генерал-адъютантского аксельбанта и чина генерала от кавалерии:
"Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого".
Алексей Алексеевич и Надежда Владимировна в равной степени воплощали в себе толстовский дух простоты и правды, часто напрочь отсутствовавший у представителей благородного сословия, к которому оба принадлежали. А еще, подобно Платону Каратаеву, генерал Брусилов любил поговорки и обладал счастливым даром вовремя и к месту их вспомнить. "Такова уж наша судьба, Надюша, перевернись - бьют, не довернись - бьют"4.
Материнский характер
Эта интеллигентная женщина была строга к былому миру. Но не меньше - к своей близкой и дальней родне и себе самой. В юности Надежда вела легкий, праздный образ жизни, срывая цветы удовольствия и не заботясь о хлебе насущном. Так жило все светское общество, к которому юная Надя принадлежала с рождения. Ее мать Вера Петровна (урожденная Ган) была внучкой тайного советника Фадеева и княжны Долгорукой, танцевала на блестящих балах в Тифлисе во дворце наместника Кавказского. И тем не менее, имея многочисленную высокопоставленную, чванливую и спесивую родню, красивая молодая женщина отвергла сватовство графа, миллионера и командира прославленного Нижегородского драгунского полка, отдав свою руку и сердце молодому учителю Владимиру Ивановичу Желиховскому.
Он был очень красив, похож на Петра Великого и беден.
Родня пережила шок: внучка тайного советника и княжны из рода Рюриковичей, которая могла стать сановной супругой генерал-адъютанта, превратилась в жену директора тифлисской гимназии. Какой мезальянс! "Безгрешных доходов" у директора не было. Он решил поставить гимназию на широкую ногу, "не сообразуясь с казенными сметами и ассигновками"5. Министерство народного просвещения резонно не утвердило расходы на физический и химический кабинеты, пришлось продать псковское имение жены, чтобы покрыть недостачу...
Дочь унаследовала независимый характер матери. Но далеко не сразу пришла к пониманию цели своей жизни.
"Мамочка, не в телеграфистки же мне идти!"6 - отчаянно воскликнула Наденька в ответ на призыв устроиться на какую-либо службу. Литературные заработки матери позволяли ей и сестре Елене вести беззаботную светскую жизнь правнучек сановника и княжны, но статус дочерей "учителишки Желиховского" стал непреодолимым препятствием для великосветского замужества с каким-нибудь гвардейским офицером, которые так нравились сестрам. "Многие из этой блестящей молодежи делали нам честь своими восхищенными взглядами, но никогда бы не снизошли до женитьбы на одной из нас"7.
Год за годом сестры жили ветрено, весело и беспечно. Прав был Платон Каратаев: "Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь - надулось, а вытащишь - ничего нету". Расплата не заставила себя долго ждать. "Промелькнула молодость, а с нею и всевозможные увлечения". После смерти матери барышни Желиховские были вынуждены перебраться из столицы в Одессу. Упования на помощь ближайших родственников оказались тщетными, лишь занявшись литературной работой, Надежда Владимировна сумела избежать неотвратимой нищеты...
Встреча с генералом Брусиловым резко изменила ее жизнь.
Страничка воспоминаний Надежды Брусиловой.
Возмездие революции
Несмотря на ограниченность собственных средств, "пожилая девушка" стала активно трудиться на ниве благотворительности. Светский лоск и природная благожелательность располагали к ней дарителей, жертвовавших деньги на содержание увечных воинов; их казенная пенсия была слишком мала и не позволяла избежать нищеты.
Нельзя без волнения читать подробности одного из эпизодов ее подвижничества.
Богатая москвичка госпожа Рогович, чей капитал в банке достигал двух миллионов, ежемесячно платила пенсию десятерым инвалидам - слепым, безногим и безруким солдатам Японской войны. Но, тратя на благое дело не более ста рублей в месяц, она не оставила завещания, обязавшего наследников продолжать выплаты. Когда Желиховская пришла с этим вопросом к сыну скончавшейся миллионерши, занимавшему высокую должность товарища (заместителя) обер-прокурора Святейшего Синода и унаследовавшего вместе с сестрами капитал в банке, особняк в Москве и богатое имение в Подмосковье, он принял ее "сухо, даже с ледяной надменностью"8 и отказался далее выплачивать пенсию.
Супруги на прогулке. 1912 год.
Потрясенная черствостью и неимоверной скупостью чиновника Надежда Владимировна молча оставила кабинет. И, спустившись вниз по великолепной лестнице, прижалась к колонне у дверей парадного подъезда, чтобы ее не раздавили. В Синод съезжались высшие церковные иерархи - и ни в одном из них не было духа простоты и правды.
"Карета за каретой подъезжали к подъезду. Дивные лошади, кучера-бородачи, толстые, здоровые лакеи в ливреях соскакивали с козел, открывали и хлопали дверцами. Из карет выходили величественные митрополиты и епископы, все в звездах, бриллиантах, лентах, белых клобуках. Они благословляли швейцара и подворачивающихся других лиц. Благословляли и меня, прижавшуюся к каменной стене и склонившую голову перед ними и под давлением тяжелых дум... Ветер, дождь, снег леденили тело мое, а горькие думы леденили душу.
...Все они так много и так часто поминают имя Господа нашего Иисуса Христа, все они, по видимости, любят Россию. Но какая во всем этом фальшь и ложь! Я, русская по духу, старая девушка, с чисто альтруистическими целями пришедшая сюда, в это здание, и уходящая с тяжелой накипью на сердце... обиды и жалости за своих друзей-калек, раздражения презрительного, негодующего против этого русского человека, сухого чиновника-эгоиста... Много лет прошло с тех пор, но до сих пор помню, как ехала я оттуда и как извозчик-старик несколько раз оборачивался на меня, очевидно, с состраданием глядя на мои горькие слезы"9.
Н.В. Брусилова. Воспоминания, записки, впечатления: 1870-1930-е. 2017 год.
Товарищ обер-прокурора Святейшего Синода, тайный советник и гофмейстер Алексей Петрович Рогович, уцелев в годы Смуты, сумел эмигрировать и на излете жизни стал старостой Свято-Никольской церкви в Брюсселе. Он потерял, как писала Желиховская, "все свои денежки, имения, дома, жалование, казенную квартиру и положение большого сановника, он должен быть очень несчастен теперь".
"...Как во многом старое правительство было не право! Но зато какое возмездие, какая кара его постигла на наших глазах!"10. Революция - это возмездие. Красной нитью проходит эта мысль через воспоминания жены генерала Брусилова. Свести счеты с былыми грехами и попыталась она в воспоминаниях, которые впервые пришли к читателю.
Брусиловы, глубоко религиозные люди, верили, что Россия найдет в себе силы изжить новую власть и возродиться. "Большевики сгинут, а Россия останется!"11 - много раз повторял Алексей Алексеевич.
Вагон с подарками на фронт. Внизу в платке Надежда Брусилова. Ровно. 1915 год.
Надежда веет и от слов его верной Надежды:
"А теперь невольно думается мне, что вся родная наша Россия переживает свою огромную карму и очистится ею, и воскреснет... Дожить бы..."12
С 1916 года Брусиловы жили в Москве, в Мансуровском переулке (он соединяет Остоженку и Пречистенку). Занимали большую квартиру в восемь комнат в доме N 4, строение 1. Во время октябрьских боев 1917 года влетевший в окно артиллерийский снаряд раздробил осколками ногу генерала. Он перенес две операции и восемь месяцев провел в лечебнице. Тем временем Брусиловых уплотнили, оставив им три комнаты из прежних восьми. В одной из этих трех комнат жил брат Надежды Владимировны, после смерти которого отобрали и эту комнату.
Никакими льготами генерал, осуществивший исторический Брусиловский прорыв, не пользовался: у него не было ни автомобиля, ни спецпайка. С простым солдатским мешком за спиной он пешком ходил за своим солдатским пайком. Когда же в 1926 году Алексей Алексеевич скончался, то его вдове и ее младшей сестре Елене оставили лишь комнату в коммунальной квартире.
Надежда Владимировна Брусилова. Подебрады. 1933 год.
1. Брусилова Н.В. Воспоминания, записки, впечатления: 1870-1930е. Т. 1 / вступ. ст. С.В. Девятова, Н.А. Шефова; коммент. В.Е. Климанова, Е.И. Рычковой, А.П. Стребкова. М.: Кучково поле, 2017. С. 245 (Живая история).
2. Там же. С. 149.
3. Брусилова Н.В. Воспоминания, записки, впечатления: 1870-1930е. Т. 2 / коммент. Е.И. Рычковой, А.П. Стребкова. М.: Кучково поле, 2017. С. 13.
4. Брусилова Н.В. Воспоминания, записки, впечатления: 1870-1930е. Т. 1. С. 391.
5. Там же. С. 27.
6. Там же. С. 161.
7. Там же. С. 164.
8. Брусилова Н.В. Воспоминания, записки, впечатления: 1870-1930е. Т. 2. М.: Кучково поле, 2017. С. 186.
9. Там же. С. 187, 188.
10. Там же. С. 79.
11. Брусилова Н.В. Воспоминания, записки, впечатления: 1870-1930-е. Т. 1. С. 77.
12. Там же. С. 189.
Комментарии (0)