Воспоминания Юлиана Фукса - фельдфебеля фузилерского батальона Вермахта "Демба" входившего в гарнизон города Тернополь о при отступлении из города в апреле 1944 года:
"Мы смогли вывести из уже почти занятого русскими Тернополя, всё, что получилось, даже вышло забрать кое какое тяжелое вооружение.
В пять уцелевших танков и три штурмовых орудия было слито оставшееся горючее.
Сейчас была одна цель - идти и не останавливаться, оторваться, как можно дальше от Советов, пока они закрепляются в городе у нас есть шанс уйти дальше.
Люди были измотаны изнурительными боями, но иного выхода нет, мы не можем позволить сейчас себе отдыхать. Только марш, днем и ночью марш.
Колонна неоднократно подвергалась налетам русских штурмовиков и бомбардировочной авиации, несколько уцелевших зениток на полугусеничном ходу не очень спасали, но хотя бы что то.
По пути мы выполняли приказ командования, который был спущен с "самого верха", - не оставлять наступающим "Советам" ничего, сжигать все населенные пункты через которые будет проходить подразделение, разрушать коммуникации и минировать дороги.
По возможности мы старались его исполнять, также поступали и другие подразделения.
Вместо того чтобы поддаться соблазну, занять дома и отоспаться, мы были вынуждены их уничтожать.
Наконец мы получили приказ остановиться и занять позиции, недалеко от насаленного пункта, который был обозначен на нашей карте, как "Жмеринки".
Началась подготовка к обороне, опять нам было не до отдыха и сна, нужно было оборудовать с ноля позиции, рыть окопы полного профиля.
Нам обещали, что скоро подойдут соседи и наши фланги не будут оголены.
Также нам было обещано, что нас пополнят или вольют в состав одной из пехотных дивизий, которые должны занять позиции в Жмеринках.
К сожалению, этому не суждено было сбыться, лишь пустые надежды. К нам никто не подошел и позиции были не готовы.
Через три дня, в район населенного пункта вышел авангард танковой бригады русских.
Нужно было, что то решать, как спасти людей и вывести их из под удара, пытаться удержать позиции - чистое безумие. Полковник Вайс, решил блефовать и попробовать провести русских.
Уже три часа мы ждали, когда вернуться два наших офицера, которых мы направили на переговоры к русским, наши условия, которые мы выдвинули, состояли в следующем:
Русские дают нам спокойно покинуть позиции, в полном составе и с тем вооружением, которое у нас есть, а мы оставляем населенный пункт без боя.
Наш Вайс был полностью уверен, что командование его простит, потому что мы так и не дождались резервов и соседей.
Жизнь германского солдата слишком дорога, чтобы жертвовать ей без шансов на успех. Русские в любом случае возьмут поселок, но мы потеряем всех.
Наши переговорщики вернулись и то, что они сказали повергло нас в шок.
Русские передали, что не особо горят желанием принимать нашу капитуляцию, но если мы поднимем над поселком белый флаг и сдадим в течение часа все личное оружие, тяжелое вооружение и технику, то они подумают.
О том, чтобы позволить нам покинуть населенный пункт и позиции, не может быть и речи.
У нас есть полчаса на размышления, иначе русские пустят против нас одни только танки. Также, они передали, что ведут переговоры с солдатами, а мы ими не являемся.
Вайс был взбешен, а потом был в недоумении, да и не он один, что за ребусы и загадки, что вообще они имеют ввиду?
Почему русские сказали, что пустят против нас одни танки и мы для них не солдаты? Что за неуважение?"
Филип Крангер, который вел переговоры с командованием русских пояснил, что танковая бригада русских наступала следом за нами, по тем же дорогам и через те же населенные пункты, через которые проходили мы и видела лишь пепелище.
Они считают, что солдаты так не делают, те кто палит дома и оставляет людей без крова, априори для них не солдаты.
Когда Крангер начал апеллировать к русскому майору, что дескать, мы как раз, как солдаты исполняли приказ командования, русский был непреклонен и сказал, что настоящий солдат никогда не будет выполнять преступные приказы.
У русских есть данные воздушной разведки, а также они недавно взяли языка.
Они знают, что наши оборонительные позицию в глубину, всего километр, и у нас почти нет тяжелых танков, а из противотанковой артиллерии всего пара орудий, так, что они решили "не мараться" об нас и сказали, что справятся одними танками.
Лица всех офицеров батальона были белые, как мел, после того, как Крангер закончил.
Вайс сказал:
"Отлично, сначала командование требовало, чтобы мы держались в Тернополе до самого конца, пока не потеряли там почти всё, что у нас было, потом они не удосужились пополнить нас и ничем не поддержали, так попутно ещё и дали приказал оставлять после себя "выжженную землю".
Вермахт сделал всё, чтобы не оставить своим солдатам никакого шанса".
Несмотря на обиду и негодование руководством, было решено принять этот безнадежный бой, как бы там не считали русские, мы продолжали считать себя солдатами.
Русские не слукавили, действительно, в бой пошли почти одни танки без поддержки, нам и этого хватило.
Огонь велся по нашим позициям без сближения, методично с расстояния, потом прилетели штурмовики и начала бить тяжелая артиллерия русских. Через пару часов к авангарду русской бригады подошли и основные подразделения.
К вечеру, в блиндаже, связист сказал, что на проводе командование армейского корпуса, требует Вайса, хотят уточнить налажено ли взаимодействие с соседями и как то планирует выстраивать оборону?
Но дело было в том, что к вечеру, Вайса уже не было и подразделения тоже".
Из воспоминаний Юлиана Фукса.
Комментарии (0)