История одного предательства

В 2018 г. исполняется 100 лет со дня рождения А.И. Солженицына. Россия готовится отметить эту дату. Появляется немало новых публикаций, посвящённых юбиляру, по всей стране планируются торжества. В этой связи предлагаем вниманию читателей отрывки из книги «В круге последнем», вышедшей в 1974 г.

В круге последнем

В последнее время антисоветскими кругами на Западе поднята очередная шумиха вокруг Александра Солженицына. На этот раз в связи с его выдворением из пределов СССР.

Причины этой шумихи понять нетрудно. Ее организаторов куда больше устраивало, когда Солженицын жил в Советском Союзе и в своих книгах, многочисленных интервью зарубежным корреспондентам клеветал на свою страну, свой народ, лицемерно ратовал за предоставление ему публичной трибуны. Последняя ему предоставлялась неоднократно. В СССР в свое время были опубликованы "Один день Ивана Денисовича", рассказы "Случай на станции Кречетовка", "Матренин двор", полурассказ, полуочерк "Для "пользы дела"". После того, как Солженицын от литературной деятельности перешел к открытым призывам против завоеваний Октябрьской революции, в защиту монархизма, его писания вызвали протест и возмущение среди народа.

Поэтому понятно, почему ни одно советское издательство не взялось опубликовать подобные рукописи.

Как известно, в книгах "В круге первом", "Раковый корпус" Солженицын проявил свои антирусские, антигуманные настроения. В романе "Август четырнадцатого", посвященном началу первой мировой войны, он выступил именно с таких позиций, которые прикрывал претензией на роль первооткрывателя. Практически же он идеализировал патриархально-помещичий уклад старой России. "Не думайте, - говорят главные герои романа "Август четырнадцатого", - что без монархии вам сразу наступит хорошо. Еще такое наступит… Разумный человек не может быть за революцию, потому что революция есть длительное и безумное разрушение. Всякая революция прежде всего не обновляет страну, а разоряет ее и надолго".

"Мы истратились в одной безудержной вспышке семнадцатого года, а потом спешили покориться, с удовольствиемпокорялись. Мы просто заслужили все дальнейшее", - резюмирует в "Архипелаге Гулаг" свои мысли о революции Солженицын.

В новой книге Солженицын с предельным цинизмом высказывает свои мысли, не облекая их в какие-либо художественные или литературные формы. "Архипелаг Гулаг" в отличие от предыдущих книг Солженицына - это политический манифест, открыто направленный против существующего в СССР общественного строя, против социализма и человечности.

Более того, создается впечатление, что некоторые круги хотели бы с его помощью гальванизировать идеи "холодной войны".

Обращает на себя внимание и тот факт, что в "Архипелаге Гулаг" Солженицын приводит якобы фактический материал, тем не менее ссылаясь не на документы, а на слухи, анонимные письма и другие подобные источники.

Свои тезисы Солженицын довольно часто прикрывает рассуждениями о гуманизме. Практически же он выступает с антигуманистических позиций. В одном из разделов книги "Архипелаг Гулаг" он сам требует судить в Советском Союзе четверть миллиона людей, да еще с оговоркой, "может быть, и хватило бы?". К историческим, фактам он подходит с позиций мести, призывая практически к репрессиям против всех тех, кто не устраивает Солженицына.

Предлагаемый читателю сборник материалов печати статей, документов, высказываний видных советских писателей, общественных деятелей и журналистов помогает понять путь предательства Солженицына, его образ политического авантюриста, вставшего на путь открытой борьбы против завоеваний собственного народа.

В Союзе писателей РСФСР

Состоялось собрание Рязанской писательской организации. Участники собрания в своих выступлениях подчеркивали, что в условиях обострившейся идеологической борьбы в современном мире возрастает ответственность каждого советского писателя за свое творчество и общественное поведение.

В этой связи участники собрания подняли вопрос о члене Рязанской писательской организации А. Солженицыне. Собрание единодушно отметило, что поведение А. Солженицына носит антиобщественный характер и в корне противоречит принципам и задачам, сформулированным в Уставе Союза писателей СССР.

Как известно, в последние годы имя и сочинения А. Солженицына активно используются враждебной буржуазной пропагандой для клеветнической кампании против нашей страны. Однако А. Солженицын не только не высказал публично своего отношения к этой кампании, но, несмотря на критику советской общественности и неоднократные рекомендации Союза писателей СССР, некоторыми своими действиями и заявлениями, по существу, способствовал раздуванию антисоветской шумихи вокруг своего имени.

Исходя из этого, собрание Рязанской писательской организации постановило исключить А. Солженицына из Союза писателей СССР.

Секретариат правления Союза писателей РСФСР утвердил решение Рязанской писательской организации.

"Литературная газета", 12.11.69.

От Секретариата Правления Союза писателей РСФСР

Как известно из опубликованных в печати сообщений, Рязанская писательская организация исключила А. Солженицына из Союза советских писателей. Решение это утверждено Секретариатом правления СП РСФСР и поддерживается широкой литературной общественностью нашей страны.

Для всех, кто внимательно относится к фактам литературной жизни, вопрос об исключении А. Солженицына не является неожиданным. Его поведение, направленность его творчества давно вступили в противоречие с принципами и задачами добровольного объединения советских литераторов.

Солженицын высокомерно игнорировал справедливую критику литературной общественности, так и не воспротивился использованию своего имени и своих произведений буржуазной пропагандой для клеветнической кампании против нашей страны. Более того, в своих действиях и заявлениях он фактически сомкнулся с теми, кто выступает против советского общественного строя.

Именно за минувшие два года оказались переданными за рубеж по нелегальным каналам ряд писем, заявлений, рукописей и других материалов Солженицына, которые во многих тысячах экземпляров публиковались на разных языках, в том числе русском, многочисленными зарубежными газетами, журналами и издательствами, и среди них такими открыто антисоветскими, белогвардейскими органами, как "Посев" и "Грани".

Этот поток публикаций, организованный и направляемый умелой рукой, сопровождается недвусмысленными комплиментами буржуазных комментаторов, "советологов", которые без труда обнаружили в сочинениях Солженицына злобные нападки на социализм, на советский образ жизни. Враги нашей страны возвели его в ранг "вождя" выдуманной ими "политической оппозиции в СССР" и даже объявили "пророком грядущего".

Заметим, кстати, что антисоветские центры за рубежом используют издание сочинений Солженицына не только для политической борьбы против СССР, но и для прямого финансирования различных подрывных организаций. Как сообщала газета "Таймс", гонорары за сочинения Солженицына начисляются на его счет, а также систематически переводятся некоторыми буржуазными издательствами в фонд так называемого "Международного комитета спасения", основной задачей которого является организация враждебных действий против СССР и стран социалистического содружества.

Свидетельством полного забвения гражданского долга, прямого перехода на враждебные делу социализма позиции явилось "Открытое письмо" Солженицына Союзу писателей РСФСР. Претенциозное, полное ругательств и угроз, псевдотеоретических рассуждений, оно не содержит ни одного утверждения, которое уже не было бы использовано в идеологической борьбе против социализма.
Видимо, желая оправдать присвоенный ему на Западе титул "пророка", Солженицын выступает, ни много ни мало, как от имени "цельного и единого человечества".
Судя по письму, он не видит ничего позорного в том, что его творчество стало оружием в руках наших классовых врагов. Более того, Солженицын отрицает само понятие классовой борьбы, издевается над ним, заявляя: "Да растопись завтра льды одной Антарктики - и все мы превратимся в тонущее человечество, и кому вы тогда будете тыкать в нос "классовую борьбу""?
Письмо Солженицына, в котором он обвиняет Союз писателей в нетерпимости, администрировании, ненависти, само пышет ненавистью и злобой. "Слепые поводыри", "бесстыдно", "административные клещи", "вашей атмосферой стала ненависть" - вот какими словами в разных вариациях, с восклицаниями и без оных пестрит весь текст.
В письме Солженицына содержится утверждение: "Вы исключили меня заочно, пожарным порядком, даже не послав мне вызывной телеграммы, даже не дав нужных четырех часов - добраться из Рязани и присутствовать".
Это утверждение - сплошная неправда. После собрания в Рязани Солженицыну было передано официальное приглашение присутствовать на заседании секретариата правления Союза писателей РСФСР. Кроме того, ему была послана и "вызывная" телеграмма из Москвы.
Солженицын сознательно уклонился от присутствия на этом заседании, сам не воспользовался возможностью, которая была ему предоставлена. Секретариат правления Союза писателей РСФСР поступил в строгом соответствии с уставом.
"Вы откровенно показали, - пишет А. Солженицын, - что решение предшествовало "обсуждению"".
Что ж, снова восстановим истину. Обсуждений было вполне достаточно. Так, например, еще в мае 1967 года с Солженицыным беседовали секретари правления Союза писателей СССР Г. Марков, А. Твардовский, С. Сартаков, К. Воронков, 22 сентября 1967 года под председательством К. Федина состоялось заседание Секретариата правления Союза писателей СССР в присутствии А. Солженицына. В обоих случаях разговор шел по существу его претензий, его творчества, его поступков. Еще на том, сентябрьском заседании секретариата вносились предложения об исключении Солженицына из Союза писателей СССР. Ему было дано время - и достаточно продолжительное - для раздумья. На совести Солженицына остается то, что он столь бесцеремонно обращается с фактами, стремясь выдать себя за жертву несправедливости.
Уместно напомнить также, что еще одно обсуждение в присутствии Солженицына предшествовало принятию решения - обсуждению на собрании Рязанской писательской организации. Кстати сказать, Солженицын и в данном случае позаботился лишь о том, чтобы так называемая "стенограмма" этого собрания, которую, по его же свидетельству, не вел никто, кроме него самого, побыстрее попала на Запад, где она и была опубликована буквально через несколько дней.
Ну что ж, Солженицын высказался. Маска сброшена, автопортрет завершен. Своим "Открытым письмом" он доказал, что стоит на чуждых нашему народу и его литературе позициях, и тем самым подтвердил необходимость, справедливость и неизбежность его исключения из Союза советских писателей.

"Литературная газета", 26.11.69.

Недостойная игра: По поводу присуждения А. Солженицыну Нобелевской премии

По сведениям зарубежных газет и радио, Нобелевский комитет присудил свою премию по литературе А. Солженицыну.
В связи с этим в Секретариате Союза писателей СССР сообщили:
Как уже известно общественности, сочинения этого литератора, нелегально вывезенные за рубеж и опубликованные там, давно используются реакционными кругами Запада в антисоветских целях.
Советские писатели неоднократно высказывали в печати свое отношение к творчеству и поведению А. Солженицына, которые, как отмечалось Секретариатом правления Союза писателей РСФСР, вступили в противоречив с принципами и задачами добровольного объединения советских литераторов. Советские писатели исключили А. Солженицына из рядов своего союза. Как мы знаем, это решение активно поддержано всей общественностью страны.
Приходится сожалеть, что Нобелевский комитет позволил вовлечь себя в недостойную игру, затеянную отнюдь не в интересах развития духовных ценностей и традиций литературы, а продиктованную спекулятивными политическими соображениями.

* * *

Издающийся в Брюсселе журнал "Часовой" опубликовал громогласное заявление, в котором настаивает, что приоритет выдвижения Солженицына на Нобелевскую премию принадлежит именно ему, "Часовому". И если это выдвижение поддержали некоторые западноевропейские литераторы, то опять-таки по прямому ходатайству сего журнала.
Прежде чем, любопытства ради, выяснить, что это за "Часовой", - на каком посту он стоит и чьи интересы охраняет, процитируем вышеназванное заявление:
"Позволяем себе напомнить, что еще год тому назад "Часовой"… поднял этот вопрос. Соответствующий меморандум был нами разослан известным писателям ряда европейских стран, в том числе и некоторым французским литераторам". В частности, тем литераторам, подчеркивает не без гордости редактор "Часового" г‑н Орехов, которые и обратились в Нобелевский комитет.
Итак, что же это за "Часовой" и кто такой г‑н Орехов?
Характеристика журнала может быть исчерпана в трех словах: злобное белогвардейское издание. Причем в слово "белогвардейское" мы вкладываем отнюдь не приблизительный смысл: г‑н Орехов не только в свое время был приближенным лицом генералов Врангеля и Кутепова, но и по сей день убежден, что единственной достойной формой государственного устройства является монархия.
Разумеется, г‑н Орехов считает себя "русским патриотом", в качестве такового он в годы гитлеровского нашествия на Советский Союз проливал слезы по поводу наших побед, поскольку стало ясно, что "с поражением немцев большевистская власть только укрепится". Издатели "Часового", в свое время сотрудничавшие с гитлеровцами, к сегодня не скрывают огорчения из-за того, что американская военщина не использовала атомную бомбу против СССР в 1945 году. Считая все идеологические акции антикоммунизма суетным занятием, "Часовой" призывает "свободный мир", прежде всего США, к "превентивному удару" против Советского Союза.
Но, может быть, редактор "Часового" причудливо сочетает в себе качества белогвардейского мастодонта в политике и тонкого ценителя в области художественной литературы?
Что ж, о вкусах г‑на Орехова дает представление опубликованная в "Часовом" рецензия на новую книгу некоего Павла Норда "На чужих берегах". Возьмем наугад одну из цитат, на которых построена эта рецензия:

Белая вся Русь
пришла в движенье,
На пять разлившись
континентов,
В борьбе за жизнь
являя рвенье
На злобу
местным конкурентам!

Каков слог! "На злобу местным конкурентам.." Каково изящество формы! Как эстетически чуток рецензент, проницательно заметивший, что стихи эти, а равно и подобные им, "исполнены с несомненным писательским талантом и в стиле классического романтизма"! Заметьте, классического!
Ну разве могут быть какие-либо сомнения, что как раз г‑н Орехов и его журнал являются авторитетами по части изящной словесности? Что мнением именно "Часового" не могли не руководствоваться не только "некоторые французские литераторы", но и почтенные члены Нобелевского комитета?
И тем не менее мы убеждены, что в борьбе за приоритет - кому в первую очередь должен быть обязан своей премией Солженицын - г‑на Орехова может постичь крупное разочарование, если этот приоритет попытается оспорить некая мадам Баскэн.
При чем тут мадам Баскэн и, вообще, что это за мадам? - спросит читатель.
Отвечаем. Тереза Баскэн не так давно приезжала в Советский Союз. Приезжала, надо полагать, в последний раз, поскольку, как выяснилось, она пыталась выполнять в нашей стране поручения весьма сомнительного свойства, а попутно скупала русские иконы: ныне на Западе этот товар весьма прибыльный.
В последнее время мадам продолжила ту деятельность, ради которой и была подряжена, уже на другом поприще. Мы имеем в виду письма, которые от имени существующего во Франции общества "Ар э Прогрэ" Тереза Баскэн разослала по всему свету. О чем? Опять-таки о насущной необходимости премировать Солженицына. В своих письмах она не без гордости сообщала, что "в ответ на наше воззвание уже получено несколько подписей французских литераторов", и призывала, в частности, советских писателей поддержать "нашу инициативу, распространяя мысль о выдаче Нобелевской премии Солженицыну в литературных и интеллектуальных кругах, высказывая ее на собраниях и в частных разговорах, подавая индивидуальные и групповые прошения в соответствующие инстанции".
Стоит ли говорить, что советские писатели расценили эту "инициативу" по достоинству, т. е. как очередную политическую провокацию зарубежных антисоветчиков.

Несомненно, мадам Баскэн хранит оригиналы своих писем. А что, если она пожелает публично заявить о своем приоритете в "истории с премией" и оспорит претензии "Часового"? Кто рассудит м‑м Баскэн с г‑ном Ореховым?
…Наши заметки, как видит читатель, посвящены на этот раз не непосредственно Нобелевскому комитету. Но факты говорят сами за себя: Нобелевский комитет позволил вовлечь себя в недостойную игру.
Он заявил, что заботится об "этической силе" литературы. Однако совершенно очевидно: в данном случае под "этической силой" члены комитета имеют в виду антисоветскую направленность… Тогда все становится на свои места. Тогда легко объяснить, почему "инициаторами" оказались такие личности, как г‑н Орехов и м‑м Баскэн.
Характерно, что западная печать не скрывает политической подоплеки присуждения Солженицыну Нобелевской премии. Комментируя это решение, лондонская "Таймс" в редакционной статье прямо писала: "На Западе работы Солженицына привлекли к себе особое внимание явно из-за политического смысла…" Шпрингеровская "Вельт" сформулировала ту же мысль еще откровеннее: "Присуждение Нобелевской премии Солженицыну является политической демонстрацией".
Так все же кому принадлежит приоритет? Г‑ну Орехову или м‑м Баскэн?..

"Литературная газета", 14.10.70.

Из книги: И. Соловьёв, Борис Королёв и др. - «В круге последнем»