Отношение коммунистов к вопросам пола и брака зиждилось на учении Маркса и Энгельса о том, что семья в классовом обществе служит средством эксплуатации её членов главою-мужчиной. Поэтому ещё в «Манифесте коммунистической партии» (1848 г.) Карл Маркс писал о том, что семья в коммунистическом обществе будет уничтожена. Там должно быть общественное воспитание всех детей, соответственно, понятие «родитель» также исчезнет, и супругов не будет. Отсюда проистекало требование свободы сексуальных отношений и отмена юридического брака.
В начале ХХ века подобные взгляды в России исповедовали не одни коммунисты, но и многие анархисты, социалисты и либералы. Сексуальная раскрепощённость стала хорошим тоном в русской интеллигентной среде задолго до революции. Ещё в 1901 году начали проповедь «новой религии» свободы половых отношений Д. Мережковский и З. Гиппиус. В 1908 году среди московских студентов прошёл опрос на тему семьи и пола. Выяснилось, что 61% юношей начал половые сношения до 17 лет. В те же годы, по официальной статистике, четверть юношей-студентов в России болела или была носителем какой-нибудь венерической болезни. Естественно, в революцию 1917 года, когда торжествовал дух вседозволенности, традиционные устои брака и христианского целомудрия не могли не пошатнуться.
Было бы неверным приписывать главным вождям большевиков, например. Ленину и Троцкому, целенаправленное стремление насадить в обществе сексуальную распущенность. Они, на самом деле, очень мало занимались этим вопросом, хотя, конечно, приветствовали любую инициативу, проходившую под лозунгами разрушения традиционных «скреп». Сам Ленин, как известно, был очень консервативен и в быту, и в семейной жизни. Пишут, что одно время в эмиграции у него был роман с Инессой Арманд, но это «хождение налево» от супруги было типичным буржуазным адюльтером. Иногда цитируют якобы письмо Ленина Троцкому, где один вождь пишет другому, что «все запреты, касающиеся сексуальности, должны быть сняты», но подлинник такого письма неизвестен.
Декретами Совета народных комиссаров от 19 и 20 декабря 1917 года была отменена обязательная регистрация брака в религиозных учреждениях (церковное венчание и его аналоги в разных конфессиях). Единственной юридической формой брака признавался зарегистрированный государственными органами. Процедура регистрации и расторжения такого брака предельно упрощалась. Для регистрации брака достаточно было заявления брачующихся и двух свидетелей, для развода – заявления одного из супругов. Внебрачные дети приравнивались в правах наследования к рождённым в браке. Однако подобные законы были впервые приняты ещё якобинцами в конце XVIII века во Франции, и ничего специфически пролетарского усмотреть в этих мерах нельзя.
Вопросы свободной любви были отданы в партии большевиков на откуп идеологам низшего уровня, наиболее популярным из которых была Александра Коллонтай. Она ещё до революции начала проповедовать свою «теорию стакана воды». Согласно ей, сексуальное удовлетворение есть такое же естественное удовлетворение потребностей организма, как «выпить стакан воды», и поэтому нелепо сопровождать его каким-то условностями вроде ухаживания, брака и т.п. Мужчина и женщина в коммунистическом обществе вступают в связь по обоюдному желанию, ради удовольствия, и также легко расходятся, с тем, чтобы потом каждый мог сойтись ещё с кем-нибудь. При коммунизме не может быть каких-то побочных стимулов, побуждающих к половым сношениям, вроде материальной заинтересованности, которая в буржуазной обществе придаёт семье и браку вид замаскированной проституции. Сама Коллонтай собственным примером подкрепляла свою теорию.
Есть сведения, что в 1918 году время от времени отдельные губернские Советы (например, Саратовский) провозглашали «социализацию женщин». Однако эти акции, если и были, то исходили от местных радикалов (скорее, анархистов) и пресекались большевиками из центра. Тем более, что они в корне противоречили коммунистической доктрине. Ведь декретами о «социализации женщин» последние признавались неравными в правах с мужчинами. Следовало бы тогда издавать декреты и о «социализации мужчин». На самом деле, в политике партии большевиков любые вопросы пола были строго подчинены главной идее – установлению полного равноправия женщины с мужчиной.
Тогда же в России получает распространение нудистское движение. Тысячи обнажённых людей время от времени дефилировали по улицам пролетарских столиц под лозунгами «Долой стыд!» Вследствие явно неодобрительного отношения большинства окружающего населения, это движение не получило широкого распространения и быстро заглохло.
Пик советской «сексуальной революции» пришёлся на начало и середину 1920-х годов. В обществе развёртываются дискуссии на тему о сексуальности при социализме. Взгляды Коллонтай тут не были монопольными. Так, А. Залкинд в «12 половых заповедях пролетариата» (1924 г.) отмечал, что сознательный пролетарий не имеет права растрачивать свои силы в сексе, когда нужно бороться за освобождение трудящихся всего мира от угнетения. Цели коллектива приоритетны перед индивидуальным влечением – учил он.
Получила распространение практика обоеполых коммун среди молодёжи. Порядки в них сильно различались от места к месту, но в большинстве из них не поощрялось создание семей. Если в коммунах рождались дети, то коммуна воспитывала их совместно или отдавала на воспитание в интернат. Было бы неверно изображать движение коммунаров как такое, в котором царствовала полная свобода нравов. Да, одной из его целей было практическое уничтожение моногамной семьи, но постоянные материальные трудности подобных коммун всего менее способствовали в них разнузданности и разврату.
В Уголовном кодексе РСФСР 1922 года не было статьи о каре за мужеложство (появилась в 1934 году). При разводе алименты в те годы платили всего в течение полугода, и то лишь при нетрудоспособности матери (оборотная сторона равноправия женщины: если она хочет рожать детей, то должна осознавать ответственность такого шага). Многожёнство каралось (это, прежде всего, элемент борьбы за женское равноправие в мусульманских областях). В те же годы очень широкое развитие получила пропаганда и практика применения противозачаточных средств и абортов. Данная практика имела положительное значение в условиях компенсаторного (после войн и революций) демографического взрыва в бедной стране.
В конце 1920-х гг. советские лидеры взяли курс на возрождение традиционных ценностей под оболочкой «советской семьи» и запрет свободного обсуждения вопросов пола.
Комментарии (0)