Как пафосный лозунг превратился в популярный тост.

20 сентября 1919 года газета "Правда" впервые опубликовала лозунг "Пролетарий, на коня!" который впоследствии превратился в тост

Событию предшествовал так называемый "рейд Мамонтова" в августе-сентябре 1919 года - рейд белогвардейской конницы генерал-лейтенанта Константина Мамонтова в тылу Южного фронта во время гражданской войны в СССР.

Четвертый Донской корпус Мамонтова состоял из трех кавалерийских дивизий и кавалерийского полка - 9 тысяч штыков и сабель. Прорыв был осуществлен 10 августа, а неожиданный удар отборных войск обеспечил быстрое продвижение белогвардейцев на Тамбов.

Рейд, который длился 40 дней, нанес большой ущерб и создал дополнительные трудности Красной Армии. Борьба с войсками Мамонтова еще раз показала особенность значения конницы в маневренных условиях гражданской войны.

Вообще, кавалерия во времена Гражданской войны очень часто играла решающую роль в боях. Ее подвижность, способность наносить удары не только саблей или копьем, но и "ходить конем", создавать неожиданные тяжелые ситуации для противника с тыла, приводили противника в состояние полного морального разложения.

Комиссар по военным делам Лев Троцкий обратился к партии, рабочему классу и крестьянству с призывом участвовать в создании красной конницы для борьбы с внутренней и внешней контрреволюцией. Популистский (ибо хорошо уметь ездить на лошади могли крестьяне, а пролетарии, то есть рабочие, на лошадях сидели только во сне) лозунг поддержали и Ленин и партия, и скоро всю советскую страну залепили плакатами с изображением военного всадника с саблей наголо.

Как следствие, был создан ряд кавалерийских соединений, а затем - 1-й и 2-й Конные армии, преимущественно из малоземельного казачества.

Впоследствии, неизвестно как, но лозунг трансформировалось в тост, которым до сих пор завершают посиделки. Возможно, это сделали сами казаки, так как у них и раньше была поговорка для последнего тоста: "коню в морду", что значило – не допить свою рюмку и остатками плеснуть коню на морду.

 Казаки верили, что животное таким образом запомнит запах и принесет своего раненого всадника туда, где варят самогон. То есть, вынесет с поля боя.