140 лет назад, 3 марта 1878 года, в Сан-Стефано был подписан предварительный мирный договор между Россией и Турцией. Россия одержала убедительную победу над Османской империей и ставила победную точку.
Договор имел огромное значение для освобождения балканских народов от османского ига. День подписания Сан-Стефанского мирного договора — национальный праздник Болгарии, на котором отмечается день освобождения и восстановления болгарского государства.
На пути к миру
В ходе зимней кампании 1877—1878 гг. русская армия нанесла сокрушительное поражение турецким войскам на Балканском театре. Русские войска успешно преодолели, считавшиеся неприступными зимой Балканские горы, разбили противника в ряде сражений и двинулись на Константинополь. Порта утратила возможность вести войну и стояла перед угрозой потери столичного Константинопольского района.
Ещё до захвата Плевны в декабре 1877 года Петербург сообщил Берлину и Вене свой проект будущего мира. В нём предусматривалось: 1) создание Болгарского княжества в широких границах, вассального в отношении Порты; 2) автономия Боснии и Герцеговины с передачей их под протекторат Австрии; 3) полная независимость Румынии, Черногории и Сербии; 4) возвращение России юго-западной Бессарабии; 4) компенсация Румынии за счёт Добруджи; 5) присоединение к России на Кавказе Карса, Батума, Ардагана и Баязета; 6) уплата Турцией контрибуции. Также намечалось некоторое изменение режима проливов. Россия получала право, при необходимости, проводить через проливы военные корабли, но только по одному и с разрешения султана.
Поражение Турции на Балканском фронте серьёзно обеспокоило Англию. Лондон не раз уже натравливал на Россию соседние страны, включая Турцию, с целью ограничения роста стратегического, военного и экономического могущества Русской империи. Лондон стремился вытеснить Россию из Причерноморья и Балтики, не дать ей укрепить позиции на Балканах и Кавказе. Идеалом для Англии была слабая, утратившая вход к морям и желательно расчленённая на части Россия. Понятно, что решительное поражение Турецкой империи не устраивало Лондон. Россия могла серьёзно укрепить свои позиции в Причерноморье, на Балканском полуострове и Кавказе, проникнуть далее на Ближний и Средний Восток, в Средиземное море. Особенно боялись в Лондоне, что Петербург замахнётся на черноморские проливы и Константинополь-Царьград, решая тысячелетнюю историческую задачу русской цивилизации. Такие же опасения – закрепление русских на Балканах и в проливной зоне, выражала и Вена. Австрийцы опасались, что христианские и славянские народы Балкан попадут под опеку России. Это ставило под удар господство Габсбургов над значительной часть Балканского полуострова и славянскими народами в составе Австро-Венгрии.
13 декабря 1877 года Лондон выразил надежду, что если русские войска перейдут Балканы, они не займут ни Константинополь, ни Галлиполи. Это полуостров в европейской части Турции, между Саросским заливом Эгейского моря и проливом Дарданеллы. Британцы снова предупредили Петербург, что даже временная оккупация Константинополя заставит Англию принять «меры предосторожности». Петербург в ответ сообщил, что взятие Константинополя не входит в намерения России и Галлипольский полуостров не будет занят, если ни турки, ни англичане не станут сосредоточивать там свои войска. Россия не может, однако, гарантировать, что ход боевых действий не заставит её временно занять Константинополь.
Лондон во время русско-турецкой войны разрабатывал планы направления флота для занятия проливов и высадки войск в Галлиполи. Часть британского кабинета даже высказывалась за вступление в войну на стороне Турции и высадке британских экспедиционных войск в Батуми и Варне. Это могло направить войну по крымскому сценарию. Однако осторожность возобладала. Англия не имела сильной сухопутной армии, чтобы противостоять России на Балканах и Кавказе, не говоря уж о невозможности её нормального снабжения. А «пушечного мяса» — союзников, которые бы захотели повоевать с русскими, не нашлось. Лондон пытался спровоцировать Вену выступить против России. Однако Австрия также проявила осторожность. Без сильных союзников, вроде Германии и Франции, Россия имела все возможности разбить австрийскую армию на Балканском театре и спровоцировать раскол империи Габсбургов, с отделением Венгрии и славянских областей. Кроме того, Австрия ещё не оправилась от поражения 1866 года.
24 декабря 1877 года терпящая поражение Османская империя обратилась к великим державам с просьбой о посредничестве в мирных переговорах. Откликнулся только Лондон. Английское правительство уведомило об этом Петербург. Русский канцлер и министр иностранных дел Александр Горчаков сообщил, что если Порта хочет закончить войну, то с просьбой о перемирии она должна обращаться прямо к главнокомандующему русской армией. Дарование перемирия зависело от предварительного принятия положений будущего мирного соглашения. При этом русское правительство подтверждало свою готовность передать на обсуждение международной конференции те пункты договора, которые затрагивают «общеевропейские интересы».
8 января 1878 года Порта обратилась к русскому главнокомандующему великому князю Николаю Николаевичу с просьбой о перемирии. Наступление русской армии развивалось успешно, поэтому русское главнокомандование и правительство не спешило с фактическим началом переговоров. Кроме того, Вена выразила недовольство по поводу переданных ей условий мира, что взволновало царя Александра Второго и Горчакова. 17 января Александр дал указание главнокомандующему не предъявлять сразу туркам русских «оснований мира», и затребовать у них собственные предложения относительно условий прекращения военных действий. «Нам важно выиграть время, — отмечал Горчаков, — чтобы прийти к соглашению с Австрией».
20 января великий князь Николай Николаевич принял турецких уполномоченных в Казанлыке (там в этом время располагалась русская главная квартира) и спросил, какие условия мира предлагает Порта. Турки ответили, что не имеют инструкций на этот счёт и направлены только для получения русских условий. Тогда брат царя, нарушив инструкции, сообщил русские условия мира. На другой день турецкие уполномоченные отклонили большую часть русских требований. Однако им сообщили, что эти условия не подлежат изменениям, и пока Турция их не пример, перемирия не будет. Турки запросили инструкций у султана. Больше недели они ждали ответа. В это время русская армия продолжала марш на Царьград.
22 января русский главнокомандующий предложил царю занять Константинополь и Галлиполи, чтобы закрыть доступ английскому флоту в проливы. Однако ему это запретили делать. Очевидно, что это была стратегическая ошибка Петербурга. Необходимо было занять Константинополь и проливную зону, чтобы уже с этой позиции вести переговоры с побежденной Турцией и западными державами. Контролируя проливы, мы обеспечивали защиту русского Причерноморья и южного стратегического направления, исключая возможность повторения крымского сценария. Англия не могла угрожать нам, опираясь на базу в проливах. Германия не стала бы выступить против России. Кроме того, Берлин можно было обезвредить, посулив ему поддержку в окончательном решении французского вопроса, чего так желал Бисмарк. Ослабленная Франция, после поражения от Пруссии в 1870 г., воевать с Россией не могла. Австрия, без поддержки Германии, также бы не решилась на войну с Россией. Англия оставалась в одиночестве. Без сильных союзников британцы могли только угрожать.
Однако Петербург пошёл на поводу у западных «партнеров». Русской армии разрешали войти в Константинополь только с разрешения самих турок или просьбы представителей иностранных держав. «В случае вступления иностранных флотов» предлагалось «войти в дружеское соглашение с начальниками эскадр относительно водворения общими силами порядка в городе». Даже «в случае иностранного десанта в Константинополь» предписывалось «избегать всякого столкновения с ним, оставив войска наши под стенами города».
Таким образом, несмотря на решительную победу русской армии и возможность продиктовать Порте любые условия мира, решив вековые национальные задачи России, Петербург испугался своей блестящей победы и занял нерешительную позицию, что позднее позволило Западу отнять у Российской империи большую часть заслуженных ею плодов победы над историческим врагом.
В Англии были растеряны. Русские были в шаге от исторической победы. Британский кабинет беспрерывно обсуждал положение. Королева Виктория писала премьеру истерические письма, уверяя, что «будь она мужчиной, она немедленно отправилась бы бить русских». Сдача армии Осман-паши в Плевне, падение Шипки, разгром армий Сулеймана и Мухтара и приближение русских к столице, произвели страшный переполох в Константинополе. Парламент потребовал смены правительства и немедленного прекращения войны с Россией. Султан Абдул-Хамид II приготовился бежать в Азию, остатки армии были деморализованы, повсюду был хаос. Турецкий султан опасался просить Англию прислать флот в проливы. Очевидно, он боялся, что будет зажат в своей столице между русскими войсками и британским флотом.
Лондон запросил Вену: не объявит ли Австрия мобилизацию? Министр иностранных дел Австро-Венгрии Андраши был готов пойти на такой шаг. Но по требованию военного командования, которое занимало острожную позицию, зная о слабости армии, дал повторный отказ. 23 января британский кабинет решил отправить флот в проливы. У парламента попросили 6 млн. фунтов стерлингов на военную подготовку. В знак протеста против этого решения, два министра – лорды Дерби и Карнарвон, подали в отставку. Но тут поступила телеграмма, что турки приняли условия русских. Затем султан попросил либо отказать от направления флота, либо публично заявить, что британский флот направлен против его воли. Английский кабинет отменил своё решение. Лорд Дерби (министр иностранных дел) вернулся на свой пост и сдерживал воинственный настрой премьера Дизраэли (граф Биконсфилд).
31 января 1878 года в Адрианополе, на фоне полного военного разгрома и неспособности защитить столицу, турки подписали соглашение о перемирии. Оно включало согласие Порты на предложенные ей предварительные условия мира.
Вена потребовала передачи условия будущего мира на обсуждение международной конференции. Австрийцы сообщили, что русские условия мира нарушают, по их мнению, прежние Рейхштадское и Будапештское соглашения между Россией и Австро-Венгрией. Болгарское княжество проектировалось таким обширным, что на Балканах возникало новое большое славянское государство. Это меняло баланс сил на Балканах, что тревожило Вену. Между тем в Рейхштадте и Будапеште как раз этого-то и было условлено не допускать. После некоторых колебаний Лондон присоединился к требованию Вены созвать конференцию. Петербург не решился отстаивать свою позицию, идя на конфликт с Веной и Лондоном. Царское правительство официально согласилось передать на обсуждение международного конгресса условия будущего мирного договора.
Тем временем в Лондоне продолжалась истерика. Дизраэли приказал адмиралу Хорнби идти в Дарданеллы. Кабинет министров принял соответствующее решение 8 февраля. При этом адмиралу сообщили, что он должен получить разрешение султана на проход кораблей. Флот двинулся в Дарданеллы и, войдя в пролив, корабли стали на якорь, ожидая султанского разрешения. Не дождавшись разрешения, адмирал Хорнби направился обратно в Безикскую бухту. Абдул-Хамид испугался дать разрешение на проход британского флота к Константинополю, из-за страха, что в ответ русские войска займут город и он станет местом столкновения двух великих держав.
В Петербурге также была неразбериха. Узнав о движении британского флота к Константинополю, царь 10 февраля решил дать разрешение на ввод русских войск в Константинополь. Горчаков и военный министр Милютин выступили против такого решения. Император изменил своё решение: лишь высадка британского десанта должна была стать сигналом для захвата турецкой столицы. Затем Александр II снова передумал и склонился к тому, чтобы занять Константинополь. Завершилось всё неожиданным решением: главнокомандующему передали один за другим оба приказа.
Между тем британский флот 12 февраля снова получил указание идти в Мраморное море, хотя бы и без разрешения султанского правительства. Британский флот прошёл Дарданеллы и 15 февраля бросил якорь у Принцевых островов. Флот прошёл пролив без разрешения султана и нарушил конвенцию 1871 года. В ответ русская армия выдвинулась в западный пригород Константинополя, местечко Сан-Стефано. Английское правительство пригрозило, что вступление русских войск в Константинополь приведёт к разрыву дипломатических отношений. Вена также заявила, что появление русских войск в Константинополе приведёт к разрыву.
Подписание Сан-Стефанского договора
Мирное соглашение
3 марта 1878 года был подписан Сан-Стефанский мир. С русской стороны договор подписали бывший русский посол в Константинополе граф Николай Игнатьев и начальник дипломатической канцелярии главнокомандующего русской армии на Балканах и будущий посол А. И. Нелидов. С турецкой — министр иностранных дел Савфет-паша и посол в Германии Саадуллах-паша.
В это время в русской дипломатии вверх одерживали сторонники примирительной, острожной линии – Горчаков, его ближайшие сотрудники в МИДе – Гирс, Жомини, один из самых влиятельных послов П. Шувалов в Лондоне. Однако переговоры вёл сторонник великодержавной русской политики, бывший посол в Турции – Н. Игнатьев. Поэтому условия мира продиктованные Турции в целом соответствовали национальным интересам России.
Мирный договор значительно расширял территорию Болгарии. Создавалось новое автономное славянское государство (княжество) на Балканах — Болгария, которое включало этнические болгарские территории в Мёзии, Фракии и Македонии. Болгария простиралась от Дуная до Эгейского моря, от Черного моря до Охридского озера и должна была два года находиться под русским управлением, после чего получить полную автономию, выплачивая Турции номинальную дань. Турки лишились права оставаться в пределах Болгарии.
Сан-Стефанский договор также признавал независимость Сербии, Черногории и Румынии, а их территория увеличивалась. Так, Черногория должна была получить порт на Адриатике, Румыния — Северную Добруджу. Турки обязывались провести в Боснии и Герцеговине реформы в интересах христианского населения, а также схожие изменения на Крите, в Эпире, Фессалии и Западной Армении. России возвращалась юго-западная часть Бессарабии, на Кавказе Турция уступала – Карс, Ардаган, Баязет и Батум. Турция обязывалась выплатить 1,410 млрд. руб. контрибуции, но большая часть выплаты покрывалась за счёт территориальных уступок России. Вопрос о проливах в этом соглашении не был поставлен.
Таким образом, в целом Сан-Стефанский договор был в интересах России и балканских народов. Однако Россия не решила проблему Константинополя и проливов в свою пользу. Петербург не решился противостоять Западу (в основном – Лондону и Вене), хотя варианты были, в частности, соглашение с Берлином и военный вызов. Турция уже была полностью разбита и воевать не могла. Австро-Венгрия ещё не оправилась от поражения 1866 года. Англия в одиночку не стала бы воевать с Россией.
Несмотря на то, что Россия не стала занимать Константинополь и проливы, Сан-Стефанский договор не устраивал Англию и Австрию. Лондон опасался, что Россия займёт доминирующие позиции на Балканах и, включив Болгарию в свою сферу влияния, получит стратегический плацдарм на полуострове и выход в Средиземное море. Кроме того, новые границы Болгарии так близко подходили к Константинополю, что турецкая столица и проливы оказывались под постоянной угрозой удара русских войск с болгарского плацдарма.
Схожие опасения выражала и Вена. В Рейхштадте и в Будапеште было условлено, что не будет допущено создания большого славянского государства на Балканах. Константинопольская конференция разделила в своём проекте Болгарию на две части по меридиональному направлению: Западная Болгария должна была попасть в австрийскую сферу влияния. Теперь Россия отказалась от этих соглашений и проектов. Болгария создавалась как единое государство и занимала значительную часть полуострова. Это не устраивало Вену: австрийцы не желали расставаться с планами своего господства на полуострове.
Автор: Самсонов Александр
Комментарии (0)