Человек войны
Это имя сразу заставляет вспоминать его многочисленные сражения и войны. Наполеон Бонапарт — это полководец, которого Суворов поставил в один ряд с Цезарем и Ганнибалом. Сразу после кампании 1796-97 годов, ещё когда не было Ульма и Аустерлица, Иены и Ваграма. 15 августа отмечается 250 лет со дня рождения Наполеона.
Мимо такой даты не сможет пройти ни один человек, которому интересна военная , как, впрочем, и история вообще. Остров Корсика, который даже в нашу эпоху всемирных коммуникаций остаётся чем-то вроде terra incognita, одарил историю Нового времени, пожалуй, самым неординарным героем. Возможно, многим удалось превзойти его как политика и государственного деятеля, некоторым – как стратега, но величайшим из полководцев в истории Наполеона признают все без оговорок.
Да, первое, что приходит на ум, когда говорят о Наполеоне, это многочисленные победы и довольно редкие поражения. Поражениям и неудачам генерала Бонапарта, первого консула и императора Наполеона I посвящена продолжающаяся и сегодня серия публикаций на сайте «Военное обозрение». Нашим читателям Наполеон в роли неповторимого мастера военного дела, должно быть, не менее интересен, чем как император французов и реформатор Европы.
Кто-то сказал о нём, что в своих поражениях Наполеон даже более велик, чем в блистательных победах. С этим вряд ли стоит спорить, хотя нельзя не учитывать, что конечным итогом всех этих побед стало безоговорочное поражение. Жизнь, больше похожая на античную легенду, завершилась одиночным заключением на далёком острове посреди океана. «Маленький беглец», не раз сумевший вовремя удалиться оттуда, где его ожидал полный крах, так и не смог совершить своё последнее бегство со Святой Елены.
Но то, что сражаться он умел как никто другой, по крайней мере, в его время, факт неоспоримый. Герцог Веллингтон, когда Наполеон, взяв со своей армией Шарлеруа, буквально отсёк англичан от пруссаков, обронил в разговоре с Блюхером: «Этот человек делает честь войне».
Маленький беглец
Очень скоро после этих слов английского аристократа, ставшего последним из победителей Наполеона, тому пришлось покинуть разбитую армию в попытке спасти трон и Францию, которую могут снова «сдать Бурбонам». В итоге всё закончилось на английском корабле и острове Святой Елены. Самый последний побег с которого, как уже сказано, так и не случился.
Между тем эта тяга к бегству была одной из неких особенностей, можно сказать, «фишек» Наполеона. Все знают, как он покинул Египет, оставив тающую от болезней и голода армию на генерала Клебера – одного из своих потенциальных соперников. Известно и как Наполеон укатил из России сразу после переправы через Березину, получив известия о заговоре генерала Мале. Из Испании, казалось бы, тоже поверженной, Наполеон сорвался, чтобы помешать австрийскому вторжению в Баварию.
В качестве побега, впрочем, больше тактического, можно расценить и манёвр Наполеона к Труа в кампании 1814 года. Он готов был предоставить Париж самому себе, перенеся столицу в Орлеан. Но под угрозой наступления союзников Наполеон, бросив армию на Бертье, со штабом и небольшим конвоем срочно погнал на Париж. В Фонтенбло он прибыл в почтовой карте всего с пятью офицерами, достиг Эссона, где и встретил курьера с о сдаче столицы.
Наконец, мало кто знает, что ещё до Тулона, вандемьера и Итальянской кампании Наполеон несколько раз сбегал на Корсику, причём не только для устройства семейных дел и отдыха, но и ради политики. Сразу встав на сторону Революции, Бонапарт рассорился со всеми местными патриотами. К тому же масла в огонь подлил его брат Люсьен, успевший не только стать членом Конвента, но и обвинить корсиканского лидера Паоли в контрреволюционной деятельности.
Паскуале Паоли
В итоге всё завершилось полным «разводом» Наполеона с Паоли, эвакуацией семьи Бонапарт на континент и судьбой покруче любого французского романа. А вообще-то, будучи молодым офицером, Наполеон Буонапарте ни в коей мере не перетруждал себя службой – за шесть лет он ухитрился провести в разного рода отпусках тридцать два месяца, что впрочем, говорит больше о нравах и уровне дисциплины в королевской армии Луи XVI. На Корсике же Наполеон побывает ещё только раз – возвращаясь из Египетской экспедиции в 1799 году, он будет здесь в течение недели пережидать шторм.
Русский след
Как и многим другим из завоевателей, ему пришлось споткнуться об Россию. Впрочем, споткнулся, он, кажется, всё-таки в Испании, а в России, скорее, завяз по горло. При Березине он выбирался из наших бесконечных заснеженных просторов в точности как из болота. И пусть ярые бонапартисты числят переправу в числе его побед, как, впрочем, и Бородино, и Малоярославец, и Красный…
Русские до сих пор пытаются разгадать своеобразный «код Наполеона», который, как тот самый чёрт, загнал его в далёкую северную страну. Русский поход — это, на чей-то взгляд, просто череда сплошных триумфов, с апофеозом в виде взятия первопрестольной столицы – Москвы. Только как же тогда объяснить, почему в результате серии побед великий полководец ухитрился растранжирить самую мощную в истории 600-тысячную Великую армию?
В России, к счастью, никому в голову не пришло поставить памятник Наполеону. Хотя в сравнении с Маннергеймом и даже с Колчаком он бы вполне мог выиграть. Павшим французским солдатам и офицерам – это, пожалуйста, сколько угодно. Но всё же в сравнении с иными покорителями России Наполеон однозначно выигрывает.
Не потому ли и не получилась у нас в России, ни в официальной истории, ни в публицистике, даже жёлтой, попытка хоть как-то навязать публике параллели Наполеона с Гитлером? Иной масштаб, иные планы. Наполеону, хоть его и именовали в пропаганде не только «узурпатором», но и «людоедом», и в голову бы не пришли те идеи, которые нёс на русскую землю «фюрер».
Куда уместнее могли бы быть параллели со Сталиным, который ведь тоже «поставил точку» в Великой революции, но как-то не сложилось. Хотя, если судить по тому, какими стали Франция при Наполеоне и Россия при Сталине, желание провести параллели становится просто навязчивым.
Впрочем, известно, что академику Тарле отнюдь не просто так дали карт-бланш на то, чтобы, воспевая героев 1812 года, не лепить из Наполеона образ «всемирного злодея». В итоге Наполеон у знаменитого историка получился в чём-то даже более симпатичным, чем Кутузов и уж тем более император Александр I.
Александра Благословенного у нас долгое время было не слишком принято напрямую противопоставлять императору французов. Но сегодня его ведущая роль в победе над Наполеоном уже не замалчивается. Нет, главную роль, разумеется, сыграла русская армия, но в те великие годы без редкого упорства государя она всё же вряд ли дошла бы до Парижа.
При этом именно в России сложилось что-то вроде своеобразного «культа Наполеона», хотя он носит порой просто удивительный характер. Тут и бонапартизм, которым когда-то буквально болели и «красные», от какого-нибудь полковника Муравьёва до Троцкого и Тухачевского, и «белые», от Корнилова до Врангеля. Тут и непреодолимая тяга к стилю ампир – имперскому, который был с лёгкостью взят на вооружение всей сталинской культурой.
Среди прочего тут и уважение к самому, пожалуй, достойному из всех завоевателей или просто противников, которые пытались нас покорить. И, быть может, подспудное понимание того, что с таким французским союзником Россия уже за сотню лет до мировой войны и Антанты могла бы «вписаться в Европу» как-то совсем по-другому.
Игры гения
Мало кто сомневается в том, что Наполеон был гением. Как и любой другой гений – не таким, как все. При этом именно в образе Наполеона сконцентрированы едва ли не все положительные и отрицательные качества, которые бывают у обыкновенных людей. А тот факт, что самую существенную часть своей жизни он провёл в сражениях и походах, только полнее раскрыл все эти его качества.
Почему-то принято считать, что он был parvenu — выскочкой, хотя корсиканский род Буонапарте, возможно, был не менее древним, чем Бурбоны, и уж точно древнее рода бояр Романовых. Хотя вовсе не это раздражало Александра Павловича Романова, который так и не простил Наполеону слишком откровенного намёка на участие в отцеубийстве.
Другое дело, что судьба не раз предоставляла Наполеону из рода Бонапартов уникальные возможности, которыми тот поистине гениально пользовался. Пока рок не отвернулся от него. Сам он прекрасно понимал это, сказав как-то: «Как ни велико было моё материальное могущество, духовное было ещё больше. Оно доходило до магии».
При этом судьба и поначалу отнюдь не всегда была благосклонна к этому своему избраннику. Он не раз терпел неудачи уже задолго до первых военных поражений, в учёбе, по службе, в политической борьбе на родной Корсике, хотя к островному патриотизму охладел достаточно быстро.
Но только его военные неудачи, а также биографии победителей Наполеона, которые по возможности подробно пытается рассмотреть в своих публикациях «Военное обозрение», могут служить особенно благодатным материалом для исследователей и читателей. Из числа тех, кому интересно хотя бы приблизиться к разгадке пресловутого «кода Наполеона».
Автор:
Комментарии (0)