Папский нунций подносит князю Даниилу Романовичу королевскую корону. Гравюра Юлиана Шюблера по рисунку Клавдия Лебедева из собрания иллюстраций журнала «Нива», 1894 г.
Сразу после сражения у Ярослава окружающий мир напомнил галицко-волынскому князю, что у него особые виды на Юго-Западную Русь и просто так позволять решить все основные проблемы он не позволит. Сражение это стало весточкой, которая долетела до всех ближних и дальних правителей и довела, что Романовичи и их государство уже представляют собой большую силу. Одна такая весточка прилетела к татарам. После нашествия Батыя они мало контактировали с Галицко-Волынским княжеством, не облагали его данью и не устанавливали каких-либо особых отношений, но тут, решив, что такой оседлый сосед слишком опасен, без лишних прелюдий потребовали отдать им Галич, подразумевая не только город, но и все княжество.
Реакция Даниила была такой, за которую его уже можно было прозвать отважным человеком и великим правителем. Не желая терять свое государство, четко осознавая, что его могут убить за малейший просчет, он решил поехать прямо в ставку к Бату-хану и договориться с ним лично, сохранив столь тяжелой ценой удержанное отцовское наследство. Поездка заняла достаточно длительное время: покинув родную страну в конце 1245 года, Даниил смог вернуться лишь весной 1246 года. Перед ханом ему пришлось много унижаться, но тут же проявили себя дипломатические и политические таланты старшего сына Романа Мстиславича. Ему удалось не только отстоять Галич, но и добиться признания его как правителя единого Галицко-Волынского государства, получив ханский ярлык. В обмен Романовичи становились данниками и вассалами орды и должны были по требованию хана выделять войска для совместных походов.
Однако зависимость от татар сильно тяготила князя (в основном морально) и потому он сразу же после возвращения домой стал сколачивать против них крепкий союз. Первыми откликнулись венгры, которые еще вчера были злейшими врагами: Бела IV, на которого произвели впечатление действия Даниила, решил заключить с ним союз и даже выдать свою дочь Констанцию за княжича Льва, наследника галицко-волынского княжества. Свадьбу сыграли уже в 1247 году. Спустя несколько лет был заключен династический брак и союз с Андреем Ярославичем, князем владимирским, который также хотел освободиться от ярма татар. В дальнейшем стан антимонгольских союзников постоянно менялся, появлялись новые страны, а старые выходили из соглашений.
Попытка самостоятельно собрать мощный союз против степняков провалилась: слишком много противоречий накопилось за былые времена в регионе, и каждый в первую очередь преследовал личные цели, не желая избавляться от «гегемона» в лице степняков, которые постоянно мешали всем. Времена теорий о балансе сил в Европе еще не наступили, и самым надежным союзником Романовичей (со множеством оговорок) оказались венгры. Владимирский князь Андрей Ярославич был разбит татарами во время «Неврюевой рати» в 1252 году и лишился своего титула, будучи вынужден бежать в Швецию. Понимая это, Даниил решился на новый смелый, отчаянный шаг – искать религиозной унии с католиками, чтобы папа римский созвал крестовый поход против татар и Галицко-Волынское княжество вернуло свою полную независимость.
Католики, уния и король Руси
Впрочем, и без антиордынской коалиции причин для заключения унии хватало, и даже более того – они преобладали. Еще с 20-х годов XIII века Рим начал постепенно менять риторику в адрес православия на все более радикальную. В том числе из-за этого крестоносцы стали все активнее нападать на русские земли, развивая теперь свои крестовые походы не только против язычников, но и против восточных «еретиков». Именно с этим процессом оказалась связана борьба за город Дорогочин; потому Александру Невскому пришлось сражаться с католиками на Чудском озере. Даниилу абсолютно не нравилась перспектива оказаться однажды перед угрозой вторжения объединенных сил католических держав вновь, а может, и вовсе оказаться целью крестового похода, так что выход напрашивался быстро: заключить церковную унию с католиками, стать частью католического мира и снизить угрозу на западных границах.
Были и другие весомые причины. В первую очередь папа римский мог даровать титул короля, что в будущем могло дать определенные преимущества при ведении внешней политики, которую Даниил любил и имел немало связей с западными католическими «заклятыми друзьями». При переходе в католичество государство Романовичей получало козырь в виде западной поддержки в борьбе с другими русскими князьями, что позволило бы претендовать уже на гегемонию и объединение под своим началом всей Руси. Наконец, говоря об униатских стремлениях Романовичей, как правило, забывают о том, что в это же время шли переговоры об унии Рима и Вселенского патриархата, которая должна была преодолеть последствия Великой Схизмы. В случае заключения такой унии не признавшие ее русские князья и государства могли стать еретиками уже официально, потому приходилось действовать с оглядкой на то, что творилось в греческом мире, благо Даниил, сын византийской принцессы, делал это постоянно и легко, имея достаточные связи и в Константинополе, и в Никее.
Переговоры об унии были начаты еще в 1246 году папским легатом Плано Карпини, который ездил в Орду с дипломатической миссией, попутно закрепляя отношения с ближайшими правителями. Вслед за этим установилась постоянная переписка Даниила с Римом, которая шла вплоть до 1248 года. Само собой, папа римский был заинтересован в подобной унии, но русский князь тянул время: с одной стороны, он держал руку на пульсе переговоров со Вселенским патриархатом, а с другой – ожидал обещанной помощи против татар, которая так и не пришла. В результате этого переговоры были на время прерваны. Возобновились они в 1252 году, когда уже вот-вот должна была быть заключена уния в Константинополе, Неврюй разгромил главного союзника Романовичей на Руси, а у Даниила обострились отношения с беклярбеком Куремсой. В результате этих переговоров на рубеже 1253 и 1254 годов уния была заключена, а Даниила короновали в Дорогичине как короля Руси. Папа римский призвал католических правителей Европы в крестовый поход против татар.
Однако уже очень скоро Романовичей ждало разочарование. На призыв к крестовому походу никто так и не откликнулся, и с Куремсой, а затем и Бурундаем пришлось разбираться самостоятельно. Крестоносцы продолжили давить на северо-западные окраины Галицко-Волынского государства. В то же время Рим усилил давление на Даниила с целью как можно быстрее провести церковную реформу и перевести богослужение на католический обряд. Само собой, свежеиспеченный король Руси, не будучи дураком, не шел на это, так как уния заключалась с целью получить конкретные выгоды, и без них она теряла всяческий смысл. Кроме того, вскоре сорвались и уже почти завершенные переговоры Рима со Вселенским патриархатом, в результате чего Даниил вдруг оказался крайним и чуть ли не предателем всего православного мира. Уже в 1255 году уния стала рушиться, а в 1257 году фактически прекратила свое существование после призыва папы римского Александра IV наказать «отступника» и выдачи им разрешения на завоевание Руси литовскому королю-католику Миндовгу.
Уния Галицко-Волынского государства с Римом продлилась всего 3 года, а на деле даже во время своего действия не привела ни к каким особым изменениям в религиозной жизни Юго-Западной Руси, за исключением отъезда митрополита Киева и всея Руси во Владимиро-Суздальское княжество. После ее окончания политическое положение Романовичей даже несколько ухудшилось, что вынуждало идти на смену ордынской политики и более тесное сотрудничество с татарами, дабы обезопасить хотя бы часть своих границ. Единственной реальной пользой оказалась коронация Даниила как короля Руси, что по понятиям времени приравнивало его в правах с всеми прочими монархами Европы и в глазах европейцев ставило Романовичей выше, чем любую другую ветвь Рюриковичей. Облегчением стало и то, что европейцы не спешили сильно давить на православных, и даже с самыми истовыми католиками вроде Тевтонского ордена после 1254 года у Романовичей всегда оставались достаточно хорошие отношения. Угроза вторжения братьев-христиан с Запада быстро рассеивалась, что ликвидировало одну из причин заключения унии. Правда, и в этой бочке с медом оказалась ложка дегтя: как и в 1245 году, столь значительное усиление Руси не осталось незамеченным в Орде, и потому уже близились масштабные последствия совершенных деяний.
Фридрих II Воинственный
Статуя Фридриха II фон Бабенберга, прозванного Воинственным. Военно- музей в Вене
В 1230 году герцогом Австрии (на тот момент еще не той величественной и влиятельной Австрии, а просто одного из крупных германских герцогств) стал Фридрих II фон Бабенберг. Было ему всего 20 лет, и молодая романтичная натура стремилась к розовой мечте любого средневекового рыцаря, а именно — прославиться на военном поприще, «нагнув» при этом как можно больше народу и расширив свои владения. Не стоит удивляться, что после этого Австрия поссорилась со всеми своими соседями, включая императора Священной Римской империи, и вела постоянные войны, за что Фридрих стал называться Воинственным. Особенно много он воевал с венграми (что не мешало им пару раз союзничать). И если какое-то время война с ними облегчалась тем, что Арпады «застряли» в борьбе за Галич, то после 1245 года, отказавшись от поддержки претензий на княжество Ростислава Михайловича, австрийцам и венграм пришлось столкнуться друг с другом в полный рост.
У Даниила Галицкого был свой интерес к австрийским делам, которому не мешала даже продолжавшаяся борьба за Галич. Причина была той же, что и у его отца: родственные связи с князьями Священной Римской империи, а именно с Фридрихом II, который, вероятно, приходился галицко-волынскому князю троюродным братом. Судя по всему, между ними в 1230-е годы установились определенные контакты, что было особенно актуально в свете противостояния обоих правителей с Венгрией. Этому воспротивился император Священной Римской империи, Фридрих II, который следил за развитием отношений Фридриха и Даниила. Когда речь зашла о вступлении в войну последнего, император решил пойти по пути наименьшего сопротивления и ущерба и попросту купил нейтралитет Даниила за 500 серебряных марок и королевскую корону. Последнюю, правда, папа римский так и не легализовал, и будущая коронация короля Руси происходила уже с другими регалиями. Есть мнение, что Даниил изначально и не планировал вмешиваться в далекую и не нужную ему на тот момент войну, сугубо дипломатическими средствами выбив себе кучу денег и титул на пустом месте.
Главная битва в жизни Фридриха II фон Бабенберга произошла 15 июня 1246 года близ реки Лейта (Лайта, Литава), что находилась на границе между двумя государствами. С этим сражением связано большое количество различных мифов и теорий. К примеру, есть теория, что в сражении на стороне венгров принял участие Даниил Галицкий, однако это маловероятно: едва ли он успевал в том году вернуться из поездки в Орду, собрать войско, выдвинуться навстречу венграм и сразиться с австрийцами на их границах уже в июне. Кроме того, отношения с венграми еще не настолько наладились, чтобы речь шла о подобной поддержке в войне. Однако какое-то количество русских воинов в сражении все же участвовало: ими были Ростислав Михайлович, любимый зять венгерского короля, и его сторонники времен борьбы за Галич, которые сохранили верность своему главе.
Описания сражения в различных хрониках отличаются. Одна из самых популярных версий звучит так: герцог перед боем выехал вперед перед своими войсками, чтобы толкнуть пламенную речь, но на него внезапно из-за спины напали подлые русичи и убили его, заодно смяв строй австрийских рыцарей. Указывался даже убийца – «король Руси», под которым первым на ум приходил Даниил Галицкий, но, скорее всего, подразумевался Ростислав Михайлович. Все бы ничего, но внезапное скрытное нападение русского авангарда венгерской армии на Фридриха, стоящего рядом со своими войсками, которые, по идее, видели все, что происходит впереди, и это – в чистом поле, выглядит как-то натянуто. В некоторых источниках указывается характер смертельной раны герцога — сильный удар в спину, и потому существует две версии того, что могло произойти на самом деле. Первая отталкивается от того, что удара в спину не было, и герцог погиб в честном бою, сраженный каким-то из русских воинов, о котором даже есть упоминание в венгерских хрониках, так как его особо отметил король Бела IV. Вторая соглашается с подлым ударом в спину, но в качестве убийц указывается кто-то из своих, так как далеко не всей австрийской знати нравились непрекращавшиеся войны последних лет.
Как бы то ни было, Фридрих II Воинственный пал на поле боя. Что самое смешное, его войска все же одержали победу, но ничего хорошего это уже не сулило в силу династических проблем. Мужских наследников у герцога не было, как и мужских представителей династии Бабенбергов. Согласно принятому императорами еще в 1156 году Privilegium Minus, в случае пресечения Бабенбергов по мужской линии право на герцогство передавалось по женской. В живых остались лишь две женщины: Маргарита, сестра Фридриха, и его племянница, Гертруда. Последняя уже давно считалась официальной наследницей и потому была завидной невестой. Переговоры о ее браке шли долго, но лишь после смерти Фридриха чешский король Вацлав I практически силой заставил ее выйти замуж за своего сына, Владислава Моравского. Впрочем, сама Гертруда вроде как любила Владислава и потому не была против. Но вот беда: вскоре после свадьбы новый герцог Австрии умер, что послужило прологом к масштабному кризису власти в герцогстве. Начиналась долгая борьба за австрийское наследство, в котором Романовичам и Галицко-Волынскому государству предстояло сыграть немаловажную роль….
Война за австрийское наследство
Король Пржемысл Отакар Второй. Картина Альфонса Мухи
Узнав о смерти Владислава, император Фридрих II фон Гогенштауфен в нарушение закона еще бородатого 1156 года объявил территорию герцогство выморочным леном, решив попросту присвоить его себе. Гертруда со сторонниками вынуждена была бежать в Венгрию, спасаясь от имперских войск. А сторонников, надо сказать, у нее было немало: устав от рыцарей-дуболомов и вечно воюющих герцогов, австрийские сословия хотели мира и спокойного развития. Вдовствующая герцогиня могла им это обеспечить, так как по своей натуре была честной, спокойной и справедливой женщиной. Папа римский поддержал ее, и вместе с венгерским королем они вернули Австрию во власть Бабенбергов. На переговорах с Фридрихом II на стороне венгров участвовал и Даниил Галицкий, который решил шикануть и явился на собрание в пурпурном плаще, «статусном» атрибуте византийских императоров. Несколько шокированные и сбитые с толку переговорщики попросили галицко-волынского правителя сменить одежду, а император даже предложил собственную, лишь бы князь не отвлекал их и не подавлял морально демонстрацией подобных атрибутов…
В обмен на помощь со стороны Рима Гертруда согласилась выйти замуж за папского кандидата – Германа VI, маркграфа Бадена. Тот умер в 1250 году, оставив после себя сына и дочь. Все годы своего правления он не пользовался особой поддержкой населения, часто входя в конфликт с сословиями. Народ требовал муженька поадекватнее… Рим вновь предложил своего кандидата, но тот был настолько сомнительным, что герцогиня отказалась, тем самым лишив себя поддержки папы римского.
А между тем на севере происходили крутые перемены. Королем Чехии стал Пржемысл Отакар II – натура вроде того же Фридриха II Воинственного, только куда более увлеченная и фанатичная в плане воинской славы и «нагиба» соседей, но при этом и куда более способная. Взяв в жены Маргариту фон Бабенберг (бывшую на 29 лет старше его), он вторгся в Австрию в 1251 году и заставил местную знать признать его герцогом. И вот здесь «наброс на вентилятор» пошел на полную: подобный исход не понравился никому из соседей. Гертруда же обратилась за помощью к венгерскому королю, Беле IV, а тот – к своему другу и союзнику Даниилу Галицкому.
Так как невесте нужен был муж, желательно как можно более нейтральный, дабы его приняли австрийские сословия, взор сразу же пал на сыновей галицко-волынского князя. В результате этого в 1252 году Роман Данилович и Гертруда фон Бабенберг поженились. Вскоре после этого венгерская и русская армии изгнали чехов из Австрии и посадили там править новых герцога и герцогиню. Из всех супругов Гертруды Роман, будучи достаточно взвешенным и адекватным правителем, пришелся по вкусу австрийским сословиям больше всего, в результате чего он быстро получил значительную поддержку, а достаточно далекое расположение вотчины его отца делало его куда меньшей помехой для местных элит, чем соседние германские князьки. С точки зрения истории же складывалась крайне интересная ситуация: у Романовичей-Рюриковичей были все шансы остаться герцогами Австрии, и история пошла бы по совершенно иному пути!
И тут колебавшийся до того папа римский Иннокентий IV сказал свое веское слово в пользу Пржемысла Отакара II. Спорить с этим решением австрийцы самостоятельно не могли, и поддерживавшая их коалиция стала рушиться: венгры потихоньку стали прибирать к рукам Штирию, Даниил Романович был вынужден бросить все силы против напавшего на него Куремсы, а совместный с поляками поход в Чехию завершился с сомнительным успехом… Оказавшись осажденными войсками Пржемысла Отакара II в замке Гимберг близ Вены, Роман и Гертруда, осознавая бесперспективность своей борьбы, решили выйти из ситуации с наименьшими потерями. Впрочем, существует и другая версия: сын Даниила Галицкого попросту испугался. Роман бежал домой, к отцу; Гертруда же с новорожденной дочерью отдалась под протекцию венгров и даже получила в будущем часть Штирии. Брак их вскоре признали недействительным. Участие Галицко-Волынского государства в борьбе за Австрию завершилось, а сама эта борьба продолжится вплоть до 1276 года, когда богатым герцогством завладеют Габсбурги.
Продолжение следует…
Автор:
Комментарии (0)