Красный террор был официально провозглашён Всероссийским Центральным исполнительным комитетом Советов (ВЦИК) 2 сентября 1918 года и прекращён к годовщине большевистской революции, 6 ноября того же года. Однако обычно красным террором называют комплекс репрессивных мер, проводившихся большевиками против своих врагов, начиная с прихода к власти и до окончания Гражданской войны.
Белым террором назвали аналогичные репрессии противников большевиков в тот же период. Впервые в истории название «белый террор» было применено к акциям роялистов периода Реставрации Бурбонов во Франции (1814-1830 гг.) в отношении отдельных деятелей Революции и наполеоновской Империи. Белым его назвали из-за белого знамени Бурбонов. Название «белая гвардия» для своих вооружённых формирований российская контрреволюция взяла оттуда же.
Границы понятий «красный террор» и «белый террор» очень неопределённы. Относятся ли к ним только казни, произведённые специальными органами для политических репрессий, или же сюда следует отнести также любые акты возмездия и устрашения, совершённые войсками в местах ведения боевых действий (полевыми командирами)? Причислять ли к белому террору акты насилия таких противников большевиков, как Украинская Директория, прибалтийские государства, Польша, Чехословацкий корпус, казачьи войска, крестьянские повстанческие армии в самой России (армия Антонова на Тамбовщине, Западно-Сибирская армия и т.д.), или же надо считать аналогичные действия только белогвардейцев?
В силу развала государственных и социальных институтов в тот период невозможно даже приблизительно составить статистику таких репрессий. Более-менее точно число жертв обоего террора устанавливается только в маленькой Финляндии, где с января по май 1918 года тоже бушевала гражданская война. Общепризнанно, что белый террор в Финляндии был кровавее красного. Жертвами первого стали приблизительно 7-10 тысяч человек, а второго – 1,5-2 тысячи. Однако власть левых радикалов в Финляндии была слишком кратковременной, чтобы на этом основании делать какие-то окончательные выводы, тем более – распространять их на всю Россию.
Террор стал одним из главных инструментов создания нового общества с первых же шагов советской власти. Вначале акции устрашения носили реактивный характер, вроде расстрела пленных юнкеров после подавления их мятежа в Петрограде 29 октября и взятия московского Кремля 2 ноября 1917 года. Вскоре проведение террора было централизовано и поставлено на поток. 7 (20) декабря 1917 года с этой целью была образована Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК) «по борьбе с контрреволюцией и саботажем». В её рамках были постепенно созданы собственные вооружённые силы. Однако прочие органы советской власти, особенно на местах, и воинские части производили собственные репрессии.
Проведение террора у антибольшевистских сил было более децентрализовано. Обычно репрессиями, вне театра военных действий, занимались разного рода «контрразведки». Они плохо направлялись из какого-то одного центра. Их действия носили несистемный, беспорядочный характер, поэтому в качестве механизма политических репрессий они были неэффективны. Нередко отмечают, что белогвардейцы и петлюровцы на Украине производили еврейские погромы, однако в точно таких же действиях не раз отметились и части Красной армии.
Красный террор носил систематический характер и был направлен против целых социальных групп как «классово чуждых». Декретом СНК о красном терроре от 5 сентября 1918 года вводился институт заложничества. За террористический акт в отношении деятеля советской власти подлежали расстрелу заложники, взятые из т.н. «буржуазии» – бывшие госслужащие, интеллигенция, духовенство и т.д. Только за первую неделю действия декрета, по неполным данным, было расстреляно более 5000 человек, вся вина которых состояла лишь в том, что они несли «классовую ответственность» за покушение Ф. Каплан на Ленина.
О целенаправленном характере красного террора свидетельствуют распоряжения советских руководителей. «Провести беспощадный массовый террор против попов, кулаков и белогвардейцев, – телеграфировал Ленин 9 августа 1918 года пензенскому губернскому исполкому после того, как Пенза была отбита у белочехов. – Подозрительных запереть в концентрационный лагерь вне города». «Мы истребляем буржуазию как класс, – “учил” один из замов Дзержинского М. Лацис. – Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти».
Ничего близкого в высказываниях и действиях антибольшевистских вождей не было. Правда, по воспоминаниям Г.К. Гинса, члена белогвардейского правительства в Сибири, А.В. Колчак признавался ему, что отдал приказ расстреливать всех взятых в плен коммунистов. Однако никаких письменных следов такого приказа нет. Некоторые атаманы казачьих войск, подчинявшихся Колчаку (Анненков, Калмыков), творили зверства в отношении красных партизан, целиком сжигая деревни, в которых те прятались. Но ещё более жестоко, причём в соответствии с указаниями органов советской власти, действовали красные, подавляя восстание крестьян в Тамбовской губернии: Полномочная комиссия ВЦИК по подавлению мятежа Антонова издала 11 июня 1921 года такое распоряжение, подписанное В.А. Антоновым-Овсеенко и М.Н. Тухачевским:
«1. Граждан, отказывающихся назвать своё имя, расстреливать на месте, без суда.
2. Селянам, у которых скрывается оружие, объявлять приговор о взятии заложников и расстреливать таковых в случае несдачи оружия.
3. Семья, в доме которой укрылся бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество её конфискуется, старший работник в этой семье расстреливается без суда.
4. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматривать как бандитские и старшего работника этой семьи расстреливать на месте без суда.
5. В случае бегства семьи бандита имущество таковой распределять между верными советской власти крестьянами, а оставленные дома сжигать.
6. Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспощадно». Хотя невозможно точно установить число жертв обоего террора в России, можно с достаточным основанием предполагать, что жертв красного террора было в разы больше, чем белого.
Учитывая отсутствие у него идеологического «обоснования», централизации и систематичности, можно вообще сомневаться в правомерности такого определения как «белый террор» применительно к событиям Гражданской войны в России.
Комментарии (0)