В 1925-35 годах - в Москве действовала банда гипнотизеров. Дело в том, что описываемые Булгаковым коровьёвские штучки и кот, качающийся на люстре, в которого никто не может попасть, это лишь малая часть того, что в те годы могли проделать средних способностей эстрадные гипнотизеры.
Неудивительно, что многие из них, научившись друг от друга этому ремеслу, были не прочь и похулиганить. А иногда они совершали преступления и посерьезнее. Самыми распространенными из этих преступлений были ограбления и изнасилования загипнотизированных гражданок, а самыми безобидными – случаи мошенничества с денежными купюрами.
Так, восемнадцатого марта тридцать четвертого года было зафиксировано появление двух странных граждан.
Один из них, толстый и низкорослый, одетый в пошлый интеллигентский костюм-тройку, имел на голове старорежимную шляпу-котелок с изрядно потертыми полями. В руке у него была тросточка, которую тот беспрестанно вертел тремя пальцами как Чарли Чаплин.
Другой же, худой и длинный, одет был в длинную навыпуск косоворотку, подпоясанную кавказским кавалерийским поясом с многочисленными висюльками, расстегнутый серый пиджак, на лацкане которого красовался значок ГТО, и серую кепку, надвинутую на лоб по самые брови.
Первый гражданин, как потом выяснилось, носил фамилию Биндер. Второй представлялся фамилией Орлеанский. Первым из облапошенных оказался продавец из мебельного магазина. Около четырех часов пополудни означенные граждане появились в магазине № 4 московского треста «Мосмебель» и, подойдя к продавцу, попросили продать им два платяных шкафа.
Продавец четвертого магазина гражданин Студеницер объяснил гражданину Биндер (тогда не склонялось) и гражданину Орлеанскому, что требуемые шкафы отпускаются населению по розничной цене сто семьдесят девять рублей, но только по предварительной записи. Запись эта была введена с первого января того самого тридцать четвертого года для борьбы с несознательными гражданами, толпящимися в очередях у мебельных магазинов.
Услышав объяснения продавца, тот, который носил фамилию Биндер, стал громко возмущаться, публично угрожая Студеницеру обращением в Моссовет. Другой же, представлявшийся всем по фамилии Орлеанский, наоборот, подошел к Студеницеру и что-то шепнул ему на ухо.
Студеницер огляделся вокруг и прошептал на ухо Орлеанскому что-то в ответ. После этого, воровато озираясь, все трое прошли в подсобку, где Биндер и Орлеанский вручили Студеницеру каждый по сорок рублей десятирублевыми купюрами.
Когда же гражданин Студеницер, получив взятку и выписав Биндеру и Орлеанскому направление в кассу, выходя из подсобки, был задержан сотрудниками Рабоче-крестьянской милиции. На вопрос, что находится у него в карманах, Студеницер в присутствии понятых честно ответил, что в его кармане находятся восемь червонцев, полученные им за услугу по покраске и упаковке мебели.
Шестнадцать рублей причитаются лично ему, сорок он должен отдать заведующему магазином гражданину Мездрикову, а остальные двадцать четыре предназначались грузчикам, красильщикам и упаковщикам. Когда же в присутствии понятых Студеницер был вынужден вывернуть карманы, в них вместо червонцев оказались восемь этикеток портвейна № 10, выпускаемого трестом Росглаввино.
Задержать на всякий случай решили всех. Через полчаса бывший продавец Студеницер был увезен в отделение в милицейской машине. На ней же был увезен и Мездриков, до этой минуты заведовавший четвертым мебельным магазином. Одновременно с этим задержанные Биндер и Орлеанский, поскольку мест в машине для них не оказалось, были отправлены в отделение в пешем порядке в сопровождении одного милиционера.
Однако до окончания рабочего дня ни Биндер, ни Орлеанский, ни сопровождавший их милиционер в отделение не прибыли. Поиски пропавших результатов не дали. Лишь через три дня в Новосибирске с поезда Москва – Владивосток был снят тот самый милиционер, начисто лишенный самого элементарного рассудка.
В момент обнаружения милиционер находился в состоянии оцепенения с поджатыми к животу конечностями и головой, прижатой к груди подбородком. На вопросы он не отвечал, ни на какие внешние раздражители не реагировал, а, кроме того, был неопрятен в физиологических отправлениях.
Прибывшая для освидетельствования бригада медиков после беглого осмотра констатировала кататонический ступор.
Часть этой истории попала в «Известия». После этого и появились в булгаковском романе эпизоды с червонцами, хотя в этом доме он тогда уже не жил. Но история была громкая.
Всю банду накрыли 14 мая 1934 года, и поймана она была как раз в том самом доме, но не в 50-й квартире, а в 13-й.
Источники:
Текст
Фото
Комментарии (0)