Что могло объединять последнего лирика деревни и первого поэта революции? Ничего, кроме общего рода занятий. Но литературные направления их творчества тоже категорически не совпадали.
Имажинисты, к которым себя относил Есенин, использовали новые литературные приемы и создавали образы, меняя традиционные значения слов. «Пускай ты выпита другим»… «Твоих волос стеклянный дым»…
Впрочем, это были цветочки по сравнению с экспериментами авангардистов и футуристов, в рядах которых состоял Маяковский.
Он и его единомышленники перевернули с ног на голову и язык, и стихотворную форму. Их, так называемое, словотворчество не просто эпатировало, а призывало сбросить с парохода современности Пушкина, Достоевского, Толстого и других классиков со всеми их лингвистическими «древностями».
Разумеется, два писателя-антагониста отрицали друг друга во всем — от внешности до творческих убеждений.
При первой встрече есенинский облик показался Маяковскому бутафорским. Тот был в лаптях и вышитой рубахе, что в городской квартире смотрелось очень неестественно и комично. Если говорить дословно — опереточно.
Даже голос Есенина показался ему таким, каким, возможно, могло бы говорить лампадочное масло. Маяковский сыпал «комплиментами» вроде «корова в перчатках лаечных», «балалаечник», «звонкий забулдыга подмастерье» и другими.
Есенин тоже не любил Маяковского. Но уж как-то очень нарочито. Так ненавидят, когда в душе испытывают к объекту симпатию.
Сергей Александрович рвал книги Владимира Владимировича, но, тем не менее, читал их, чтобы при случае заявить, насколько же бездарны у оппонента стихи. «Разве это поэзия? Никакого порядку нет». Есенин считал себя поэтом, а у его визави, как он говорил, «непонятная профессия».
Расхождения между двумя поэтами были, в том числе, идеологическими. А как иначе — революция уже перепахала сознание и того, и другого. Маяковский — воплощение исторического материализма. Голос пролетариев. Рупор страны Советов. Апологет революционной борьбы и классовости. Он готов был «к штыку приравнять перо».
И Есенин. Деревенщина. Соломенная Русь. Идеалист. По-русски широкий, с душой нараспашку, с пьяными загулами и хулиганством в «истории болезни». Он не собирался менять страну, которая пахнет яблоком и медом, и где «у низеньких околиц звонно чахнут тополя», на какой-то там рай. «Не надо рая, дайте Родину мою».
Современники с удовольствием наблюдали за словесным пинг-понгом двух талантов.
Есенин: «Сколько бы ни куражился Маяковский, близок час гибели его газетных стихов. Таков поэтический закон судьбы агитез!».
Маяковский: «А каков закон судьбы ваших “кобылез”?»
Есенин: «Моя кобыла рязанская, русская. А у вас облако в штанах»...
Комплименты для оппонентов
Однако, несмотря на внешнюю неприязнь, как два по-настоящему одаренных человека, Есенин и Маяковский понимали, что они равные, достойные друг друга соперники.
Поэт-футурист писал, что он с удовольствием наблюдал за эволюцией Есенина, и отмечал, что у поэта-имажениста стали попадаться стихи, которые не могли не нравиться, а также признавал, что он «чертовски талантлив».
Более того, в Риге в разговоре с журналистами Маяковский заявил, что из всех соратников Есенина по литературному течению, останется только он.
Один из современников двух поэтов рассказывал об отношении Есенина к Маяковскому так: «С Сергеем я не раз говорил о Маяковском и должен сказать, что он прекрасно понимал силу его таланта». Но «поэт-деревенщина» выражался проще: «Маяковского не выкинешь. Ляжет в литературе бревном, и многие об него споткнутся».
Когда Маяковский узнал о самоубийстве Есенина, он посвятил ему стихотворение, предупредив читателей, что оно не является очередной насмешкой и продолжением их прижизненного спора.
Маяковский делился со своим окружением, что ожидал такого конца Есенина, потому что накануне встретил его, опухшего от пьянства, в окружении, как ему показалось, черных людей, и совершенно потерянного.
Тем не менее, по-человечески Маяковский был огорчен, понимая, что русская литература потеряла одного из лучших своих представителей. Но поэт и подумать не мог, что спустя почти пять лет он повторит судьбу своего «заклятого врага».
Впрочем, кто знает, может быть там, на небесах, им удалось, наконец, стать лучшими друзьями…
Комментарии (1)