Уже в самом начале правления Пётр I проявлял большой интерес к анатомии. Постепенно он перерос в манию: царь лично (или под его надзором) препарировал трупы своих ближайших родственников. Он маниакально искал подтверждения тех или иных догадок: отравлены ли были его сёстры, осталась ли девственницей жена его брата?
О том, чем объяснялось такое увлечение Петра I, в журнале Родина, №11, 2012, рассказывает историк Алексей Морохин.
Уже во время своего первого путешествия за границу в 1697 году Пётр проявил себя как воодушевлённый посетитель анатомических театров в Амстердаме и Лейдене. Вернувшись в Россию, царь в 1699-м распорядился организовать в Москве лекции по анатомии с демонстрациями на трупах и сам принимал деятельное участие в этих мероприятиях. Любил государь и лично присутствовать при анатомировании трупов и даже считал себя «великим хирургом» (отправляя под нож приговорённых к смертной казни).
Этот государев интерес обычно объяснялся как чудачество монарха, демонстрировавшего таким образом свою абсолютную власть над подданными. Однако у монарха были свои основания. В первую очередь это касалось выяснения причин смерти родственников царя.
Впервые пристальный интерес Петра к причинам смерти членов его семьи проявился в октябре 1715 года, когда вскоре после родов умерла его невестка, супруга царевича Алексея кронпринцесса Шарлотта Христина София. Пётр «смотрел анатомию кронпринцессы», то есть присутствовал на вскрытии тела. Подробности этого «смотрения» мы находим в донесении австрийского резидента в России А.Плейера: «Пётр после вскрытия тела увидел кровяные спазмы, неожиданно приказал ничего не вынимать, всё опять зашить и распорядился насчёт погребения».
Было бы слишком просто объяснить это лишь царским чудачеством. Пётр, будучи прекрасно осведомлённым о непростой семейной жизни своего сына, получив известия, что с останками скончавшейся невестки стали происходить изменения, вполне мог заподозрить царевича Алексея (или его приближённых) в отравлении нелюбимой жены, для выяснения этого захотел выяснить причины смерти своей невестки и лично присутствовал при вскрытии её тела.
Вскоре после этого, 31 декабря 1715 года скончалась другая невестка Петра I, царица Марфа Матвеевна, вдова его старшего брата, царя Фёдора Алексеевича. Представительница рода Апраксиных, Марфа Матвеевна в 18 лет была выдана замуж за недавно овдовевшего и больного царя. Он вскоре скончался и его юная супруга, уже через два месяца после свадьбы ставшая вдовой, «как многие достоверные утверждали, девицею по нём осталась». По словам князя П.Долгорукова, царь «захотел узнать правду об этом кратком браке». Пётр I со свойственным ему цинизмом не остановился перед освидетельствованием трупа: только убедившись собственными глазами в девственности своей почившей невестки.
Однако личное участие Петра I во вскрытии тела вдовы его брата вряд ли можно объяснить лишь его повышенным интересом к семейной жизни Фёдора Алексеевича. Царя могла заинтересовать непродолжительная предсмертная болезнь Марфы Матвеевны, что и могло вызвать необходимость вскрытия её тела для выяснения причин смерти.
18 июня 1716 года «умерла царевна Наталья Алексеевна, любимая сестра Петра. Ни Петра, ни его супруги царицы Екатерины Алексеевны в 1716-м не было в Петербурге: они находились в поездке за границей. В этой связи царь поручил сестре следить за его малолетними детьми — дочерьми Анной и Елизаветой и сыном Петром. Наталья дважды в неделю, в понедельник и пятницу, регулярно писала брату и невестке, информируя их о состоянии здоровья детей. За Натальей, в свою очередь, следил Меншиков.
Получив известие о смерти любимой сестры, Пётр 26 августа сообщал Меншикову «не хоронить до своего возвращения». Монарх вновь захотел лично удостовериться в естественности смерти сестры. Тело царевны бальзамировали и оставили во дворце «до возвращения Его Величества» — в леднике (фактически, заморозили труп). Вернувшись из Европы в октябре 1717-го, царь, даже выяснив причины смерти сестры, ещё целый месяц медлил с похоронами. Лишь 17 ноября состоялись её похороны. То есть труп Натальи не хоронили почти полтора года.
1 мая 1718 года умерла другая сестра Петра — Екатерина Алексеевна. Всё время с основания Петербурга царь требовал её переселения туда из Москвы. Екатерина отказывалась. Пётр стал подозревать что-то неладное. В апреле 1718 года он распорядился силой доставить её в столицу. Но распоряжение не успели выполнить.
Случилась ещё одна оказия. Екатерину Алексеевну довольно быстро похоронили в Москве. Но царь распорядился вынуть труп из могилы и препарировать его, что и было выполнено 20 мая 1718 года. Вторично царевну перезахоронили 24 мая.
Кроме родственников, Пётр анатомировал или присутствовал при вскрытии других приближённых — распорядителей двора и лейб-медиков. Он страшно боялся, что враги-отравители могут добраться до него.
После смерти Петра тело его также было вскрыто: Екатерина, Меншиков и другие люди из придворного круга искали доказательства отравления. Хоронить его стали через 40 дней после смерти. И эти похороны растянулись на…6 лет. Гроб Петра был установлен в Петропавловском соборе — для долгого прощания. Земле его предали только 21 мая 1731 года, отдельно на дне могилы были захоронены сердце и внутренности царя.
Комментарии (0)