Политика Юстиниана I по отношению к антам и булгарам. 11.
По работам Г.В.Вернадского и других историков 19-21 веков
.
Правление Юстиниана (527-565 гг.) – один из наиболее значительных периодов византийской истории. Во многих отношениях это был период культурного расцвета. Храм св. Софии
и кодификация римского права – два наиболее
примечательных памятника эпохи Юстиниана. Что же касается внешней политики, он поставил для себя целью восстановление Римской империи в ее прежних границах – задачу, как показали события, неразрешимую. Для достижения
своих целей Юстиниан должен был вести нескончаемые войны, для чего он не только расточал накопления, оставленные в казне Анастасия, но расшатал имперскую финансовую систему в целом и перенапряг возможности налогоплательщиков на многие годы вперед. Внимание Юстиниана было разделено между западом и востоком. С одной стороны, шла изнурительная борьба с Сасанидскими царями;
| Сражение между армией Ираклия и персами Хосрова II. Фреска | |
| Дата |
с 602 по 628 годы н. э. |
|---|---|
| Место |
, , , , |
| Итог |
Поражение Персии |
с другой стороны, византийские войска воевали с готами и вандалами за восстановление в составе империи Италии, Африки и Испании. В свете этой ситуации, дунайская граница привлекала малое внимание дипломатов и генералов Юстиниана. Их
Византийский император Юстиниан 1 Великий на фоне подавления восстания Ники.
Несмотря на фактическое исчезновение западной римской империи в 476 году, в самой Италии мало что изменилось, в Риме собирался сенат, в Колизее давали игры, а страной руководили германские вожди со своим наемным войском (привычное явление даже для времен Империи).
Во времена Просвещения истинной культурной границей между античностью и средневековьем считали именно процессы, происходившие в “Светоче Мира” и цивилизации 6 – 8 веков: Константинополе. Цезарь Юстиниан 1 (527-565гг), правил империей восточных римлян в пик ее могущества. Грандиозные архитектурные и политические проекты (например, Храм Святой Софии и попытка реставрации единой римской империи), обессмертили имя Юстиниана еще при жизни. Особенно упорно император действовал на религиозном поприще, значительно усилив влияние церкви на общество.
Однако население Константинополя не оценило старание императора усилить “духовные скрепы” и “поднять с колен Империю римлян”, разорявшие демос налогами и закручивавшие “гайки” инакомыслию (жестко преследовались неканонические христиане-еретики, язычники и ценители античной философии). Даже в «освобожденной» Италии, Византийцы выставили такой налоговый счет местным римлянам, что те «всплакнули» по временам германских королей и практически не сопротивлялись вторжению лангобардов.
В 532ом году недовольство ромеев вылилось в крупнейший из бунтов в византийской империи – восстание Ники. Все началось, казалось бы, с обычного явления – мордобоя между двумя фракциями партий колесниц на ипподроме Константинополя. В отличие от современных «фанклубов» спортивные партии римлян имели большой политический и социальный вес. Поэтому толпа быстро обратила свой гнев супротив правящей верхушки, вспомнив все свои обиды и претензии. Восстание было подавлено с большим трудом и ценой 35 000 жизней горожан. Город был почти полностью разрушен. Юстиниан остался непоколебим в своих убеждениях, а его долгое правление обернулось для страны финансовым разорением.
Эпоху правления Юстиниана 1 многие считают той границей, что отделила античный образ жизни и мысли, от средневекового, где господствует религиозный фанатизм, а тон развития общества задает христианская Церковь.
основной стратегией на нижнем Дунае была защита. Однако даже такая скромная цель представляла большую трудность из-заславянского напора, который был временно приостановлен при Юстиниане I, но теперь приобрел новую силу. С этого момента, благодаря Прокопию, наша информация о славянах становится более точной. Как мы видели, Прокопий разделяет дунайских славян на две группы – склавенов и антов. Склавены могут рассматриваться как прародители сербов и антов, русских и булгар. Предки хорватов, по крайней мере так называемые «белые хорваты», были, возможно, ближе к антам, чем склавены. В своей «Секретной истории» Прокопий говорит о славянских рейдах: "Иллирия и Фракия полностью, охватывая всю территорию от Ионийского залива до окраин Византии, включая Грецию и фракийский Херсонес, захлестывались практически каждый год гуннами, склавенами и антами со времени воцарения Юстиниана в Римской империи, и они творили ужасный хаос среди жителей региона. Во время каждого вторжения более двухсот тысяч римлян, как мне кажется, уничтожались или обращались там в рабство, так что везде в этой земле утверждалась подлинная «скифская дикость». Также в «Истории войн» Прокопий, комментируя события четвертого года царствования Юстиниана (531), говорит следующее: «Гунны и анты, склавены уже много раз форсировали (Дунай) и наносили невосполнимый ущерб римлянам» С самого начала правления Юстиниана его правительство предприняло серию мер дипломатического и военного характера для защиты дунайской границы. Как мы видели, характерный метод византийской дипломатии состоял в использовании противоречий среди варварских народов и натравливании их друг на друга.
Западные историки считают, что блистательную античную цивилизацию в Европе погубил всего лишь один человек – некто Одоакр, сын конунга из племени рутенов и гуннской принцессы, дослужившийся до поста командира отряда телохранителей западного императора Юлия Непота. Дело в том, что в 476 году другой военачальник императора – некто Флавий Орест, варвар и бывший придворный чиновник Аттилы, перешедший после смерти гуннского владыки на службу империи, поднял мятеж. Орест захватил столицу империи – город Равенну, изгнал Непота и провозгласил новым императором всего западного мира своего 12-летнего сына, которому он дал новое и звучное имя - Ромул Августул. В ответ Юлий Непот и поручил своему главному телохранителю разобраться с мятежниками, что Одоакр и сделал. Орест был казнен, его сын Ромул – отправлен в изгнание, а вот священные знаки имперской власти Одоакр отослал не своему начальнику, а в Константинополь – византийскому императору Зенону Исавру, приложив к золотому венцу записку, что, дескать, «для обеих сторон довольно было одного Зенона как общего их императора» (1)
Обрадованный император наградил Одакра титулом патриция и вверил ему управление провинцией Италия, а позже Одоакр провозгласил себя «королем рутенов, а также гепидов, готов, унгар и герулов» - разумеется, при полном признании верховенства императора.
И вот, уже много веков западные историки, начиная с Эдварда Гиббона, утверждают, что именно этот переворот - весьма рядовое событие для V века – и послужил толчком для падения всей античной цивилизации в Европе.
Но это очень "западо-центричный взгляд" на историю. На самом деле, переворот, совершенный Одоакрoм, не имел никакого значения. Античность продолжалась, империя процветала – и правители, и простые граждане по-прежнему считали себя римлянами: Romani на латыни и Romaioi по-гречески. Сохранял свои позиции и латинский язык – и как язык законов и права, и как средство межнационального общения между варварами, хотя подавляющее большинство жителей империи говорило между собой на греческом языке. И, несмотря на все удары судьбы, они все еще верили в силу Рима. Практическое же восстановление римского военного и политического могущества в Европе представлялось им лишь вопросом времени и удачного расположения звезд. И, казалось, после краха гуннской империи такое время пришло, а вскоре у ромеев появился и новый Цезарь, способный вдохнуть новую силу в слабеющую империю. Это был новый император Юстининан, вступивший на престол в начале апреля 527 года. Он принял новый Кодекс, обобщив все действующее римское право, укрепив основы государственности, он решительно осудил все ереси и язычников, положив конец всем спорам и смутам. Наконец, он реформировал армию, собираясь начать войну за восстановление могущества империи.
Юстиниан с придворными на мозаике из дворца в Равенне. Слева от императора стоит полководец Велизарий, справа - Нарсес.
И первый свой удар Юстиниан нанес по славянам и антам, которые были постоянной угрозой дунайским пограничным провинциям.
Вообще-то, река Дунай, особенно в её нижнем течении, и сама по себе была серьезной преградой для любых захватчиков – неслучайно, по правому, римскому, берегу с давних пор проходил Лимес, укрепленная граница империи. Римский поэт Овидий писал:
"В пору тепла мы живём от защитой широкой Дуная:
Волн бурливый разлив – вражьим набегам рубеж... "(2)
Дунай в районе Железных ворот.
Вероятно, кому-то может показаться, что форсировать Дунай для армий тех лет было сущим пустяком – дескать, подогнал лодки и переплыл. Но в том-то и дело, что все обстояло совсем не так. Во-первых, река находилась под неусыпным присмотром часовых с наблюдательных башен римских крепостей, выстроившихся в прямой видимости друг от друга вдоль высокого и обрывистого берега. Приготовить же большое количества плавсредств в тайне от часовых Лимеса было бы совершенно невозможно, кроме того, и мест, где можно было бы спокойно пристать к берегу и высадить большую массу пехоты и конницы, не так уж и много, и все они находятся под особым контролем. Поэтому любой захватчик был бы встречен отрядами византийских лучников. Только представьте себе: часть войска еще грузится на лодки и плоты, другая еще плывёт, третья – только высаживается на противоположную сторону. В этот момент войско совершенно беззащитно для неприятеля, имеющего возможность обстреливать врага с заранее подготовленных позиций. Кстати, именно таким образом русский князь Дмитрий Донской в битве при Воже победил многочисленное войско Золотой Орды под командованием мурзы Бегича: он атаковал ордынцев в момент переправы через реку.
Голубацкая крепость в Сербии построена на месте старой византийской крепости.
Еще один нюанс: позади крепостей Лимеса находилась полоса отчужденной земли, где не было ни ферм, ни каких-либо поселений. Даже если небольшим бандам разбойников и удавалось тайно проскользнуть мимо стражи, то поживиться в округе было абсолютно нечем. Нужно было добраться до перевалов через горный хребет Стара-Планина, разделяющего Северную и Южную Болгарию, и лишь перейдя через горы, которые также находились под охраной, можно было попасть в провинцию Фракия. Далее можно было попасть в Далмацию, Македонию и другие густонаселённые провинции.
Хребет Стара-Планина (обозначен желтым цветом).
Другое дело, что еще со времен нашествия готов и походов Аттилы охрана Лимеса превратилась в фикцию. Старые крепости изрядно обветшали, но главное – у империи не было средств содержать гарнизоны пограничной стражи, ведь границу страны защищают вовсе не крепостные стены, но люди, их защищающие. Более того, в предшествующую бурную эпоху войн императоры часто были вынуждены оголять границы и бросать стражу дунайского Лимеса на помощь обычной армии. 
Византийская крепость на Дунае у города Видин. Построена в Х век на месте старой крепости Бонония.
И вот, для укрепления границы Юстиниан назначил главнокомандующим войскам в приграничных районах «очень находчивого в военных делах» варварского князя Хильбуда. Вскоре от Сингидуна (нынешнего Белграда) до устья Истра протянулась непрерывная цепь, кое-где даже сдвоенная, крепостей, где несли службу имперские гарнизоны. Были восстановлены и крепости в районе Железных Ворот - впрочем, тогда эта местность именовалась Катаракты - от древнегреческого слова «водопады», ведь здесь бурный поток реки бежит по узкому ущелью, словно разрезая горный массив надвое. И благодаря скалам грабители могли тайно просочиться в имперские земли, не спускаясь на опасную для них равнину, где их могли бы легко выследить летучие кавалерийские отряды. Именно в этом гористом районе, как убежден известный российский археолог Валентин Седов, и находилась главная переправа славян через Дунай в VI-VII века: «В северной части Балканского полуострова передвижения славян проходили по рекам и долинам, а в южной, где противодействия византийских гарнизонов и местного греческого населения было более сильным, славяне перемещались по гористой местности». (3) 
Вид на Дунай из крепости
Была и восстановлена и мощная речная флотилия, патрулировавшая Дунай. Именно корабли флотилии позволили пограничным отрядам Хильбуда совершить ряд дерзких рейдов через Дунай, разгромив несколько сотен поселений славян. В итоге «варварские» набеги на Фракию прекратились, а вскоре Юстиниан принял и первый почетный титул Anticus - «Антский».
Второй же удар Юстиниана был нанесен по Королевству вандалов и аланов – некогда самому опасному врагу империи.
* * *
Вандалами этот племенной союз именовали греки, а вот сами себя они называли «венделами» - например, в поэме «Беовульф» воспеваются подвиги славного Вульфгара, вождя венделов. Латинские авторы – например, Плиний Старший – это название переделали в «вандилии». В частности, о вандилиях упоминал и Тацит, и Клавдий Птолемей, и Павел Диакон, локализовавший их прародину в среднем междуречье Эльбы и Одера – примерно там же, где жили и славянские племена лугиев. С Павлом согласны и большинство современных историков-археологов, идентифицировавшие с предками вандалов «пшеворскую археологическую культуру железного века», распространенную на побережье Балтики, а также на территории южной и центральной Польши - то есть, там где и жили венеты. И поэтому мы никак не можем обойти вандалов нашим вниманием.
Что ж, вполне возможно, что венделы и венеты на рубеже тысячелетий действительно были одним народом – впрочем, все индо-европейские народы того времени на Севере Европы были в какой-то степени родственны друг другу. Например, византийский историк и сановник Прокопий Кесарийский, служивший секретарем полководца Велизария, писал, что вандалы нисколько не отличаются от готов и всех прочих европейских варваров: «Все эти народы, как было сказано, отличаются друг от друга только именами, но во всем же остальном они сходны. Все они белы телом, имеют русые волосы, рослые и хороши на вид; у них одни и те же законы и исповедуют они одну и ту же веру. Все они ариане и говорят на одном языке, так называемом готском; и, как мне кажется, в древности они были одного племени, но впоследствии стали называться по-разному: по именам тех, кто были их вождями.» (4) 
Королевство вандалов
Но уже к началу V века пути венетов и вандалов окончательно разошлись. Собственно, вандалы пришли в империю не как племенной союз, но как наемная армия на службе Римской империи, и в составе этой армии были не только вандалы, но и другие народы – например, кочевники-аланы, ставшие основой кавалерии. Вел эту армию римский главнокомандующий Стилихон, прибывший в Италию для войны с готами Алариха. Затем вандалы, не удовлетворенные размерами гонорара за военные услуги, завоевали благословенную Испанию – это была самая мирная и спокойная имперская провинция, уже несколько веков не видевшая войн. Вандалы обрушили в хаос эту райскую страну, основав на развалинах римских поселков свои собственные королевства.
Именно в захваченной римской вилле на самом берегу Гибралтара и родился Гейзерих – настоящий преемник Атиллы, прославившийся неуемной жаждой завоевания. Иордан в своём труде «О происхождении и деяниях гетов» писал: «Гизерих был невысокого роста и хромой из-за падения с лошади, скрытный, немногоречивый, презиравший роскошь, бурный в гневе, жадный до богатства, крайне дальновидный, когда надо было возмутить племена, готовый сеять семена раздора и возбуждать ненависть.» (5)
В 429 году ко двору Гейзериха прибыло богатое посольство из Карфагена, лежавшего на африканском берегу Средиземного моря. Африканский главнокомандующий Бонифаций, устав от бесконечных войн в империи, объявил о создании своего собственного Африканского королевства. Разумеется, Константинополь послал войска против сепаратистов, и тогда Бонифаций и решил нанять вандалов, пообещав щедро заплатить золотом и землями. Однако, когда Гейзерих со своими дружинами прибыл в Карфаген, Бонифаций послал Гейзериха обратно - дескать, все вопросы с императором мы уладили, поэтому в ваших услугах мы более не нуждаемся. В ответ раздосадованный Гейзерих начал войну и довольно скоро – при полной поддержке местного населения – завоевал все африканское побережье до самого Египта.
Но на этом Гейзерих вовсе не собирался останавливаться. Вскоре вандалы захватили Сицилию, Сардинию, Корсику, Балеарские острова. В 455 году король Гейзерих, воспользовавшись упадком Римской империи, захватил и сам Рим. И не просто чтобы пограбить – нет, поход в Вечный город был нужен повелителю вандалов, чтобы женить своего сына Хунериха на принцессе Евдокии, дочери императора Валентиниана III. И свадьба состоялась - в самом роскошном Дворце Флавиев на Палатине, в самом центре залитого кровью Рима, когда крики пирующих завоевателей смешивались с воплями умирающих горожан, погибающих в огне собственных домов…
Гейзерих в Риме
Сыграв свадьбу, Хунерих был торжественно коронован новым императором – в той самой базилике, что была построена над могилой Святого Петра. А затем он отбыл из разоренного города домой, в Карфаген, увозя не только жену и тещу на положении заложников, но и огромные караваны золота и сокровищ, среди которого были и знаменитые светильники–меноры из Иерусалимского храма Соломона.
Возможно, Гейзериха ждала бы мировая слава одного из самых успешных завоевателей мира, если бы не бедный французский аббат Анри Грегуар, писавший в 1794 году трактат о бедствиях и разрушениях, которые французские фанатики-революционеры причинили христианской церкви. Погром храмов преподобный Анри Грегуар сравнил с вандальским завоеванием Рима. Дело в том, что у вандалов были жестокая привычка отрезать носы своим рабам – как клеймо или как знак власти. Захваченным римским статуям вандалы также отбивали носы, очевидно, принимая их за изображения языческих богов. Именно поэтому, описывая бесчинства революционеров, устраивавших в храмах конюшни и отхожие места, аббат назвал их «вандалами», и с тех пор термин "вандализм» навеки стал определением девиантного поведения и бессмысленного разрушения.
Однако, среди варварских народов того времени вандалы больше прославились некак разрушители, но как умелые мореходы. И много веков спустя европейцы называли Средиземное море как «Море вандалов». То есть, Wendelsе - на древнеанглийском, Wentilseo на древневерхненемецком. (6)
Гейзерих царствовал 37 лет и 3 месяца, став настоящим долгожителем среди варварских королей. Но вот самому Королевству вандалов выпала недолгая история – оно существовало всего 95 лет. Уже при правлении Хунериха вандалы совершенно растеряли свой боевой дух, а Прокопий назвал вандалов «самыми изнеженными» из всех варваров, с которыми сражались византийцы.
Летом 533 года 15-тысячная византийская армия Велизария высадилась в Северной Африке. В нескольких сражениях вандалы были разбиты, король Гелимер - правнук грозного Гейзериха - смиренно сдался в плен, и был увезен в цепях в Константинополь. Пленные солдаты были призваны в имперскую армию для войны с персами, а остатки вандальского народа вскоре бесследно растворились среди многочисленного туземного населения Северной Африки.
* * *
Наконец, третьи пунктом в программе восстановления империи значились готы, захватившие Италию. И, приступая к Готской войне, император сделал ставку на новых федератов – на славян и антов, из которых стали формироваться отряды новой гвардии.
Прокопий Кесарийский так описывал славянских воинов: «Вступая в битву, большинство из них идет на врагов со щитами и дротиками в руках, панцирей же они никогда не надевают; иные не носят ни рубашек, ни плащей, а одни только штаны, подтянутые широким поясом на бедрах, ч в таком виде идут в сражение с врагами. У тех и других один и тот же язык, достаточно варварский. И по внешнему виду они не отличаются друг от друга. Они очень высокого роста и огромной силы. Цвет кожи и волос у них очень белый или золотистый и не совсем черный, но все они темно-красные. Образ жизни у них, как у массагетов, грубый, без всяких удобств, вечно они покрыты грязью, но по существу они не плохие и совсем не злобные, но во всей чистоте сохраняют гуннские нравы. И некогда даже имя у славян и антов было одно и то же.» (4)
Византийские солдаты (фреска)
Славянские воины формировали и элитные диверсионно-разведывательные группы. Прокопий Кесарийский пишет: «Велизарий больше всего старался захватить живым в плен кого-нибудь из знатнейших среди врагов. Валериан обещал ему легко оказать эту услугу. В числе его воинов были люди славянского племени, которые привыкли прятаться даже за маленькими камнями или за первым встречным кустом и ловить неприятелей. Выбрав из своих славян одного, огромного и крепкого телом и очень энергичного, он поручил привести живым неприятельского воина… Этот воин сказал, что он легко это сделает там, где растет трава. Давно уже готы за недостатком продовольствия питались ею. И вот этот славянин, ранним утром пробравшись очень близко к стенам, прикрывшись хворостом и свернувшись в клубочек, спрятался в траве. С наступлением дня пришел туда гот и быстро стал собирать свежую траву, не ожидая себе никакой неприятности со стороны куч хвороста, но часто оглядываясь на неприятельский лагерь, как бы оттуда кто-либо не двинулся против него. Бросившись на него сзади, славянин внезапно схватил его и, сильно сжав его обеими руками поперек тела, принес в лагерь и вручил Валериану». (4)
Очень ценил славянских воинов и император Маврикий, который в своем сочинении «Стратегикон», описал их как непревзойденных мастеров партизанской войны. «Молодежь (славян), выбирая удобный момент, из засад нападает на наших воинов, и те, которые предпринимают против них походы, могут причинить им не много вреда, - писал император. - Сражаться со своими врагами они любят в местах, поросших густым лесом, в теснинах, на обрывах; с выгодой для себя пользуются засадами или внезапными атаками... Опытны они также и в переправе через реки, превосходя в этом отношении всех людей. Мужественно выдерживают они пребывание в воде, так что часто некоторые из числа остающихся дома, будучи застигнуты внезапным нападением, погружаются в пучину вод. При этом они держат во рту большие камыши, доходящие до поверхности воды, а сами, лежа на дне реки, дышат с помощью их; и это они могут проделывать в течение многих часов, так что совершенно нельзя догадаться об их присутствии. (…) Каждый славянин вооружен двумя небольшими копьями, некоторые имеют также щиты; они пользуются также луками и небольшими стрелами, намоченными особым для стрел ядом… Они не признают военного строя, не способны сражаться в правильной битве, показываться на открытых и ровных местах. Но имея большую помощь в лесах, они направляются в них, так как среди теснин они умеют отлично сражаться. Часто они бросают добычу как бы под влиянием замешательства и бегут в леса, а затем, когда наступающие бросаются на добычу, они без труда поднимаются и наносят неприятелю вред. Они мастера придумывать способы заманить противника...» (7)
В хрониках Агафия Схоластика приводится и несколько имен славянских воинов, которые смогли добиться весьма высокого положения при дворе императора. Например, командиром уже упомянутого отряда «спецназа» был некий славянин по имени Дабрагаст. Под его командованием свирепые русоволосые варвары наголову разбили крупное соединение персов у города Мухиризида в Малой Азии. Потом тот же самый Дабрагаст командовал византийской флотилией из 10 двухпалубных кораблей, которые патрулировали Дунай. Он крестился и женился на гражданке Империи — во всяком случае, его сын носил греческое имя Леонтий. Дабрагез — первый крещеный славянин, о котором у нас есть сведения. Также известно, что сын Дабрагаста принял христианское имя Леонтий и дослужился до поста таксиарха – командующим элитным полком тяжеловооруженной имперской пехоты. (8)
Сородич Дабрагаста по имени Сваруна стал героем битвы с персами и их союзниками мисимиянами на горе у крепости Тцахар, на территории нынешней Абхазии. «Прежде чем враги приблизились и должным образом прикрылись, воин Сваруна, славянин по происхождению, метнул копье в не успевшего еще прикрыться и поразил его смертельно. Тотчас же «черепаха» (строй воинов при наступлении) дрогнула и, рассыпавшись, рухнула… И римляне легко перебили врага, поражая их копьями».
Славянские воины на службе Византии (современная реконструкция)
Готская война, начавшаяся в 535 году, оказалась самой ожесточённой из всех, что велись во времена царствования Юстиниана. Бои велись два десятилетия, и, казалось, сами небеса были против реставрации империи. В 536 году на другом конце света взорвался вулкан Кракатау в Индонезии, следом за ним началось извержение вулкана Илопанго в Сальвадоре. Тучи пепла в атмосфере Земли породило «ядерную зиму». Особенно жестокими были зимы в 536, 540 и 547 годах: эти зимы, слившись вместе, принесли в Евразию долгие годы экстремальных холодов. И, как мы уже писали, климатические катаклизмы вызвали новые волны миграции и новый натиск кочевников на Римскую империю. Вместе с кочевниками на Византию напала и «Юстинианова чума» — первая чумная эпидемия, зарегистрированная в Европе, унесшая за два столетия около 30–50 млн жизней. (9)
Активизировались и покоренные славяне. В том же 536 году Хильбуд, главнокомандующий силами византийского Лимеса, собрался в очередной «профилактический» поход против дунайских славян. Но на этот раз он столкнулся н с разрозненными племенами, а с многочисленным ополчением всего славянского племенного союза. Значительная часть отряда Хильбуда была уничтожена, в бою погиб и сам Хильбуд. Оставленные без гарнизонов крепости были взяты и разрушены, следствием чего стало возобновление грабительских набегов через Дунай – теперь славянские отряды могли не опасаться пограничной стражи. 
Дунайская флотилия
Юстиниан, стараясь исправить положение, предложил вождям антов выгодную сделку. Империя передавала антам город Туррис — одна из обезлюдевших древнеримских крепостей к северу от Дуная с окрестными землями. Юстиниан обещал поддержку в заселении этой ничейной территории, богатые дары и «много денег». В обмен анты должны были стать не просто «союзниками» Империи, но нести службу в крепостях Лимеса, став заслоном на пути кочевников-болгар. По сути, это предложение означало создание весьма мощного антского государства на самых границах с империей.
Что ж, анты приняли условия императора, выдвинув весьма неожиданное условие: правителем в Туррисе должен стать некий самозванец, выдававший себя за погибшего Хильбуда.
Однако, в самый последний момент в сделку вмешался другой высокопоставленный римский полководец – знаменитый евнух Нарсес, один из ближайших советников императора. Заявив, что хитроумные антские вожди решили под видом «Хильбуда» подослать к императору убийцу, евнух повелел арестовать самозванца и казнить его.
И союз с антами не состоялся.
Что ж, о причинах такого вмешательств Нарсеса можно только гадать. Возможно, все дело в том, что тысячи антских солдат должны были пополнить армию византийского полководца Велизария – конкурента и заклятого недруга Нарсеса. Оба византийских полководца откровенно ненавидели друг друга. И, когда готы захватили Милан, вырезав в городе свыше 300 тысяч человек, Велизарий поспешил написать письмо императору, в котором всю вину за потерю города возложил на евнуха, потребовав его отставки. Юстиниан отозвал Нарсеса из армии в Константинополь, и тот пообещал отомстить обидчику. И вот, сорвав сделку с антами, Нарсес значительно ослабил армию Велизария. И добился своего – военный поход был крайне неудачным для Велизария, который был отстранён от командования и в течение 12 лет оставался не у дел. И Прокопий, будучи секретарем Велизария, неслучайно так подробно описывает интригу с Хильбудом, желая показать читателю подлинные причины неудачи военной кампании.
Нарсес
Впрочем, возможно, что все дело было только в деньгах. Сам Нарсес в это время вел переговоры с вождями герулов о найме их на военную службу. Профессиональные солдаты стоили недешево - например, каждый новобранец получал «подъемные» в размере 20 солидов – основной золотой монеты той эпохи. Из этой суммы семь солидов предназначалось на покупку коня, шесть солидов – на оружие и еще шесть солидов - на одежду. Также новобранцы получали зарплату в размере 9 солидов. Для характеристики солида можно сказать, что 3 солидов хватало для пропитания одного человека в течении года, причем ежедневный рацион солдата включал 3 фунта хлеба. 2 фунта мяса, пол-литра вина и 50 граммов оливкового масла. (10)
Разумеется, более опытные солдаты, прошедшие не одну битву, ценились дороже – так, солдаты-ветераны, которых в Византии именовали «семиссалиями», получали по 10-12 золотых монет, далее в «табели о рангах» следовали «унтер-офицерские» должности (цирцитор, биарх, центенарий, дуценарий) с окладом в 20-30 солидов.
Велизарий
Понятно, что далеко не все эти деньги доходили до самих солдат. Солидные откупные полагались и командирам, и вербовщикам – вот почему найм солдат-варваров на протяжении веков был самым доходным занятием в Римской империи. И, разумеется, Нарсес был крайне заинтересован в том, что бы все платежи варварским вождям за солдат проходили бы только через его рук
Но, так или иначе, но союз с антами был сорван.
И осенью 545 года «огромное полчище» славян и антов в отместку за пленение «Хильбуда» вторглось во Фракию. Земли провинции вновь подверглись ограблению, «великое множество ромеев» попало в плен.
Византийский полководец Иоанн Фагас с огромным войском герулов сумел отбить набег, освободив многих пленников, но поражение лишь побудило славян перейти к более организованным вторжениям в южные земли.
В начале 548 года большая дружина славян переправилась через Дунай в Иллирик. Это был первый случай нападения славян на ромейские крепости. Прокопий Кесарийский писал: «Даже многие укрепления, бывшие тут и в прежнее гремя казавшиеся сильными, так как их никто не защищал, славянам удалось взять; они разбрелись по всем окрестным местам, свободно производя опустошения. Начальники Иллирии с пятнадцатитысячным войском следовали за ними, но подойти к неприятелям близко они нигде не решались». (4)
Интересно, что с наступлением холодов анты не ушли к себе, за Дунай, а заняли провинцию Далмацию, переданную некогда для жительства беженцам-готам, а теперь совершенно покинутую. И все отряды славян спокойно остались зимовать на землях Империи, «будто в собственной стране и не боясь никакой опасности». Это была первая зимовка вторгавшихся славян в балканских провинциях, с которой и началось активное заселение Балканского полуострова.
Также славянские племена стали активно участвовать и в политической жизни варварских королевств. Интересный эпизод произошел в королевстве лангобардов, где правил король Вацесу, человек с довольно слабым здоровьем. Когда король в очередной раз заболел, его племянник Ризнульф начал плести интриги , намереваясь в скором времени занять трон. Но Вацес распорядился убить Ризнульфа. Совершенно случайно в живых остался сын Ризнульфа по имени Ильдигес, сбежавший от расправы к славянам за Дунай.
Почему к славянам? Возможно, здесь стоит вспомнить, что прежде лангобарды именовались винилами, родственным народом венетов. Кроме того, Вацес был союзником императора Юстиниана, который нанял лангобардов для войны с гепидами и герулами – именно из-за жестокого поражения от лангобардов короли герулов и были вынуждены бежать на север, в Скандинавию. То есть, на всем свете не было надежнее приюта для Ильдигеса, чем поселения славян, которые ни с кем не состояли в союзах.
Много лет спустя, когда Вацес все-таки умер, Ильдигес решился вернуться в королевство и предъявить свои права на трон – тем более, что власть захватил один из князей, Авдуин, вообще не имевший прав на престол. Увы, силы оказались неравными – армия Авдуина в несколько раз по численности превосходила славянскую дружину. Но и отдать принца на расправу славяне не согласились – даже за огромное вознаграждение, предложенное узурпатором. Варвары, видите ли, посчитали свою воинскую честь гораздо выше золота. В итоге славяне ушли обратно за Дунай, а вместе с ними ушел и Ильдигес, который мирно прожил у славян до конца своих дней.
Конечно, на фоне грандиозной борьбы за Италию этот небольшой и не самый драматичный эпизод вряд ли стоил бы внимания греческих хронистов, подробно его описавших для потомков, если бы не одно обстоятельство. Поход славян на лангобардов навел готского короля Тотилу на мысль использовать славян в своем противостоянии с империей.
И вот, подкупив славян «большими деньгами», остготский король уговорил их напасть на балканские провинции, «дабы император, отвлекшись на этих варваров, не смог удачно вести войну против готов». Весной 550 года отряд в три тысячи бойцов перешел через Дунай. Император Юстиниан послал навстречу славян несколько тысяч всадников, которыми командовал еще один дворцовый евнух по прозвищу Схоластик. Однако, на этот раз Схоластик доказал, что кастрация вовсе не является гарантией наличия стратегического мышления.
Когда римские легионы нагнали неприятеля около города Адрианополя, славянские дружины заняли оборону на высокой горе. Они поставили повозки в круг и приготовились драться. Римлянам же ничего не оставалось, как встать лагерем у подножия горы и ждать, пока варвары не спустятся к ним для битвы. Правда, Схоластик не учел одного важного обстоятельства: славяне как раз возвращались после удачного нападения на Адрианополь, так что провизии и скота у них было в избытке. А вот у римлян запасы провианта скоро закончились. И среди легионов началась волнения и смута; воины начали требовать еды и упрекать командиров в трусости. В конце концов, Схоластик для предотвращения беспорядков не придумал ничего лучше, как пойти на штурм славянских укреплений. И римские легионы, многократно превосходившие по численности отряды славян, были наголову разбиты.
битва на горе
«В сражении погибло много прекрасных воинов; вожди же, которым грозила близкая опасность попасть с остатками армии в руки врагов, с трудом спаслись бегством, кто куда мог, - пишет Прокопий Кесарийский. - Варвары захватили знамя Константиана и, не обращая внимания на римлян, двинулись дальше. Они получили возможность ограбить местности, называемую Астикой, с древнейших времен не подвергавшуюся разграблению… Во время этого грабительского вторжения, держась в пределах империи долгое время, они заполнили все дороги грудами трупов; они взяли в плен и обратили в рабство бесчисленное количество людей и разграбили все; так как никто не выступал против них…» (4)
Поражение при Адрианополе действительно оказалось тяжелым ударом для империи. Но и славянским вождям оно вскружило голову. Разграбив Астику — центральную область провинции Фракия, они вновь повернули к Константинополю. Едва ли они рассчитывали захватить столицу Империи, ведь даже для захвата фракийских городов у них явно не хватало сил. Пленники, сопровождавшие славянские отряды, намного превосходили их числом, и любое крупное сражение могло обернуться настоящей катастрофой. Поэтому совершенно непонятно, зачем славяне вышли к Длинным Стенам – внешнему оборонительному рубежу Константинополя, расположенному в 50 километрах от столицы. Здесь, выждав удобный момент, на славян и напало ромейское войско, шедшее за ними по пятам.
Славяне, застигнутые врасплох, были перебиты, и лишь немногие из них спаслись бегством за Дунай, выбрав для этого обходной маршрут через проходы в Южных Карпатах. Интересная деталь: эти проходы контролировали князья гепидов - ромейские федераты и союзники. Но они беспрепятственно пропустили грабителей, соблазнившись на огромную взятку – по золотой монете с человека. Прокопий жаловался: "Даже при переправе через Истр римляне не могли устроить против них засады или каким-либо другим способом нанести им удар, так как их приняли к себе гепиды, продавшись им за деньги, и переправили их, взяв за это крупную плату: плата была – золотой статер с головы. Поэтому император был очень огорчён и обеспокоен, не зная, каким образом, он сможет в дальнейшем отражать их, когда они будут переходить Истр с тем, чтобы грабить Римскую империю, или когда они будут уходить отсюда с добычей…». (4)
Впрочем, возможно, и здесь вопрос был не столько в деньгах – ведь гепиды помнили, как славяне отвергли сделку с самозваным королем лангобардов, их злейшим врагом.
Но вскоре ко двору императора прибыли послы от нового повелителя Востока, кто за более скромное вознаграждение брался решить и проблему славянских набегов, и наказать продажных гепидов.
золотой солид Юстиниана.
Библиография
1 - Малх Филадельфиец. «История». Публикуется по изданию «Византийские историки», Санкт-Петербург, 1860.
2 –Публий Овидий Назон. «Тристии». Публикуется по изданию « Античная лирика». Серия «Библиотека всемирной литературы». Изд-во «Художественная литература», М., 1968.
3 - В.В.Седов «Славяне в раннем средневековье», Изд-во НПБО "Фонд археологии", М., 1995.
4 - Прокопий Кесарийский « Война с персами. Война с вандалами. Тайная история». Изд-во «Наука» , М., 1993.
5 - Иордан «О происхождении и деяниях гетов (Getica)». Изд-во «Алетейя», Спб., 1997.
6 - Nicoletta Francovich Onesti « I Vandali. Lingua e storia», Carocci, 2002.
7 – Маврикий «Стратегикон». Публикация по изданию « Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских писателей по VII в. н. э». Вестник древней истории, М., 1941.
8 - Агафий «О царствовании Юстиниана ". Публикация по изданию: «Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских писателей по VII в. н. э.» Вестник древней истории, М., 1941.
9 - Ulf Büntgen, Vladimir S. Myglan, Fredrik Charpentier Ljungqvist, Michael McCormick, Nicola Di Cosmo, Michael Sigl, Johann Jungclaus, Sebastian Wagner, Paul J. Krusic, Jan Esper, Jed O. Kaplan, Michiel A. C. de Vaan, Jürg Luterbacher, Lukas Wacker, Willy Tegel & Alexander V. Kirdyanov «Cooling and societal change during the Late Antique Little Ice Age from 536 to around 660 AD», журнал «Nature Geoscience», № 1, 2016.
10 – П.В. Шувалов «Секрет армии Юстиниана: восточноримская армия в 491 – 641 гг.» Изд-во «Петербургское Востоковедение», СПб., 2006.
дунай
Через своих агентов и шпионов имперское правительство пристально следило за развитием политических событий не только на самой границе, но также и в глубинных степных районах. В поисках народов, которые могут быть противовесом славянам, византийские дипломаты естественно вспоминали о булгарах. Булгарские орды контролировали черноморские степи и регион Азова и Северной Таврии, так что Таврида (Крым) была наиболее удобным местом наблюдения за их перемещениями и контакта с ними.
Источник:
Комментарии (0)