В начале XVII века русские стремились на Восток за несметными богатствами. В основном их приносила пушнина — «мягкое золото» Сибири, цена которой у европейских торговцев в сотни раз превышала стоимость ее добычи. Вслед за предприимчивыми личностями шли купцы и «государевы люди», а маленькие зимовья превращались в деревянные остроги со своим гарнизоном, собиравшим дань с коренного населения.
Крупнейшим из таких центров притяжения был первый русский город в Заполярье — Мангазея, «златокипучая государева вотчина». О богатствах, которые ждут смельчаков, добравшихся до нее, ходили легенды. Город быстро достиг зенита своей славы и сгинул всего за несколько десятилетий, навсегда превратившись из бурлящего жизнью места в памятник археологии.
Историки предполагают, что поморы промышляли здесь пушниной и строили для этого небольшие торговые поселения уже во второй половине XVI века. Они шли к Оби и реке Таз Северным морским путем — через Баренцево и Карское моря. Пересекали Ямал по суше, волоком таща свои кочи — суда, форма которых была специально адаптирована под хождение по замерзающим водам.
История же Мангазеи началась в 1600 году, когда царь Борис Годунов отправил на реку Таз воеводу Мирона Шаховского и письменного голову Данилу Хрипунова. С первым отрядом из сотни стрельцов и казаков, пережив в пути нападение аборигенов, они добрались до нужного места и там заложили крепость.
Имя у города было еще до его появления — в честь местного энского княжеского рода Монканси вся окружающая местность называлась Мангазеей. Мангазейским морем называли Обскую и Тазовскую губы. Вставший на берегу Таза острог стал точкой закрепления русских колонистов, куда стекались драгоценные меха соболя и лисы — как добыча промышленников, так и ясак от местных племен, предков современных ненцев, селькупов, кетов и эвенков.
В течение следующих лет Мангазея стремительно расцвела: острог сменил деревянный кремль с пятью башнями и постоянным гарнизоном из стрельцов с пушками, а также тремя церквями, собственной тюрьмой, таможней и другими административными зданиями.
Улицы города были вымощены досками, оставшимися от разобранных судов. В летний период целые караваны кочей подходили к городу как с моря, так и с юга, речным путем, груженые кожей, тканями, оловом, медью, инструментами, зерном, напитками, медом, сухофруктами... Уезжали они с бесценными мехами, которых в окрестностях было в достатке: известно, что каждый год через этот порт проходили сотни тысяч шкурок.
В лучшие времена в городе жили до двух тысяч человек, и жили хорошо: в городе были бани, кабаки и игорные заведения. Имелся спрос на товары ремесленников — от кожаной обуви до украшений. В город привозили и настоящие предметы роскоши: расписную стеклянную посуду, на Руси того времени крайне редкую; миндаль и лещину, доступные лишь обеспеченным людям.
Бойкая торговля приносила отличные барыши — мангазейские купцы быстро богатели и вели дела с иностранцами. Достоверно неизвестно, бывали ли в городе заморские торговцы, но Мангазея отмечена и на голландских, и на английских картах, а на урочище, оставшемся на ее месте, находили вещи европейского производства.
Богатства, обеспеченные невозобновляемым природным ресурсом, по определению не бесконечны — городу, существовавшему лишь за счет пушнины, был изначально отведен короткий срок жизни. Закат златокипучей Мангазеи начался уже в 1620 году, когда царь Михаил Федорович под страхом смерти запретил Северный морской путь к городу. На Ямале установили посты стрельцов, и дальнейшая торговля шла только через южный путь — по реке Оби.
Основной причиной такого решения царя считают торговый интерес: государство полностью контролировало речной путь в Сибирь, а по морскому ушлые поморы всегда могли обойти государевых людей. С запретом вся прибыль потекла на юг Сибири, в города, незадолго до этого основанные русскими первопроходцами.
Тобольские военачальники и купцы, продавившие это решение, впрочем, упирали вовсе не на свою выгоду. Они указывали государю на то, что северным путем в его владения проникают европейцы и не за горами распространение их влияния на новые земли.
Планы по установлению английской власти над Русским Севером кажутся достаточно безумными — вряд ли англичане смогли бы удерживать контроль над отдаленным регионом со столь суровым климатом. Однако такие планы обсуждались при дворе короля Якова I. Историк Честер Даннинг сообщает, что в то время, когда Русь сотрясала Смута, Его Величество получил через главу Московской компании (монополистического торгового предприятия англичан) письмо с соблазнительным предложением.
Автор послания имел глубокие познания во внутренней политике, экономике и военном устройстве русского государства того времени и предлагал английскому королю воспользоваться ситуацией. Предложение включало отправку нескольких тысяч военных в район Архангельска и установление протектората над этим важным портом и окружающими его землями.
Его автором, считает ученый, был не кто иной, как французский наемник Жак Маржерет, воевавший на стороне самых разных королевств тогдашней Европы. С 1600 года он командовал наемной кавалерией в войсках Годунова, после его смерти перешел на сторону Лжедмитрия. Когда тот был убит Василием Шуйским, Маржерет вернулся во Францию и написал книгу «Состояние Российской державы и Великого княжества Московского», ставшую ценным историческим источником.
Предприимчивый француз еще несколько раз перешел с одной стороны на другую — воевал и на стороне Лжедмитрия II, и на стороне черносотенного ополчения Минина и Пожарского. В те годы подмять русское государство под себя хотели и поляки, и шведы — но Маржерет, похоже, выбрал именно англичан в качестве покупателей своих сведений о русских.
Проект вторжения, понравившийся торговцам, Яков I уже обсудил с приближенными. Однако планы сломало окончание Смутного времени — на престол взошел Михаил Романов, наладивший с английской короной дружественную связь.
В годы его правления Русское царство все мощнее расширялось «встречь солнцу» — на Восток. Именно при Михаиле Федоровиче казачьи экспедиции присоединили Якутию, Прибайкалье и вышли к Тихому океану.
Колонисты двигались дальше по бескрайним лесам, а богатство Мангазеи понемногу скудело. Город пострадал из-за вооруженного конфликта двух воевод — Кокорева и Палицына в 1631 году, в 1642 он почти полностью сгорел в крупном пожаре. Запасы пушного зверя скудели, и охотники переносили свои угодья дальше в Сибирь, за Енисей, а торговцы уезжали туда, где водились деньги побольше. Немалый ущерб нанес голод: в 40-е годы несколько хлебных караванов потерпели крушение и оставили население Мангазеи без еды.
В 1672 году царь Алексей Михайлович официальным указом упразднил Мангазею. Ее население перевезли в Туруханск, переименованный в Новую Мангазею. На месте города еще несколько лет была стоянка стрельцов, собиравших ясак, но и им пришлось уйти после нападений самоедов. Осталась только часовня Василия Мангазейского — невинно убиенного жителя города, канонизированного в начале его славного пути покровителя охотников и звероловов. К началу XX века исчезла и она.
До полномасштабных раскопок в середине XX века город сохранял статус легенды, полумифического Русского Эльдорадо. Но и сейчас, когда археологи нашли сотни подтверждений ее богатству и силе, златокипучая Мангазея кажется миражом, сверкнувшим над бескрайними лесами и канувшим в Лету. На том месте, где десятки лет разворачивались захватывающие драмы мира людей, теперь среди невысокого кустарника покачиваются тонкие ели.
Комментарии (0)