Вот что сообщает о средствах управления войсками в средние века, стоящими на вооружении русской армии, поляк немецкого происхождения Рейнгольд Гейденштейн:
«В войске каждый имеет маленький барабан привешенный к седлу, который употребляется всякий раз, когда войску нужно остановиться; при первом ударе и звоне, перенятом ближайшими и переданном остальным, в короткий промежуток времени войско перестает двигаться вперед» [2] (с. 29–30).
Так что, даже по части взаимодействия военачальников с рядовыми солдатами своего воинства, имеется стоящее впереди всей мировой системы управления войсками средство оповещения, возносящее нашу систему управления на просто недосягаемый иноземными армиями уровень. И здесь лишь следует сравнить эту мощнейшую у нас на вооружении имеющуюся систему оповещений древности с тем кошмаром, с которым столкнулась советская армия в первые месяцы войны: ни на танках, ни на самолетах раций не было. Мало того — они зачастую отсутствовали в достаточно крупных войсковых соединениях. А потому лишь разрыв телефонного провода, произведенный диверсантами, легко делал наши войска неуправляемыми. Потому-то нанесенный нам немецкими армиями неожиданный удар и оказался столь чувствительным, что управление войсками нарушилось и зачастую командиры действовали разрозненно, что и привело к неоправданно большим потерям и отступлению в начале войны. Но и впоследствии это откуда-то взявшееся отставание, хоть всем распрекрасно известно, что радио изобрели именно мы, первые даже не месяцы, но годы войны не позволяло нашим армиям достичь стабильности в передачи приказов командования. Кто еще и здесь постарался, чтобы отнять у нас давно и в этой области имеющиеся несомненные над всем миром преимущества?
Между тем, нет и тени сомнения, что наша вооруженность лучшими на весь свет средствами связи, как и само русское оружие, были самыми передовыми всегда. Это теперь подтверждается повсеместно и археологическими раскопками:
«Как показали остатки мастерских, все оружие делалось на месте русскими руками и притом из местных железных руд, что доказано спектроскопическим анализом изделий» [3] (с. 62).
И мы всегда и во всем намного опережали хваленую теперь неизвестно за что Европу:
«Кольчуги появились на Руси… на 200 лет раньше, чем в Европе… даже слово “кольчуга”, т.е. “сделанная из колец”, славянское. Термин “броня” (от “боронити”, т.е. защищать) также русский» [3] (с. 62).
Сюда же следует прибавить и личину, впервые упомянутую в употреблении именно у нас. Так что некая такая в чем передовитость западного рыцарства — это миф. Тому в подтверждение служат и результаты раскопок археологов:
«Оружие, найденное в курганах, которое прежде считалось норманнским, оказалось явно не норманнского типа и изделия» [3] (с. 62).
То есть некий приписанный скандинавам над нами патронаж — всего лишь мифология немецкой этой самой «науки» — не более того.
Но вот и еще какой вид вооружений имели наши русские арсеналы во времена европейских игрушечек в войнушку — рыцарских ристалищ:
«Русские стрелы (по-видимому бронебойные) пробивали доспехи немецких рыцарей, о чем свидетельствует битва под Венденом в 1218 г.» [4] (с. 176).
Наконечники к таким стрелам могли изготовлять только те народы, которые уже к тому времени умели варить сталь. Понятно, что здесь, как и во всем ином, русские были первыми. А потому стрелы, которые сегодня извлекают из древних русских захоронений археологи, имеют наконечники, имеющие супер прочный материал. Это:
«каленая “бронебойная” сталь» [5].
Но ведь к такого рода имеющимся у нас стрелам требовался и лук, обладающий достаточной убойной силой, чтобы пробить рыцарский доспех. Как же обстояло дело с его наличием в нашем арсенале?
Так ведь и он имелся у нас, что также теперь обнаружено. Причем, очень еще задолго до описываемых событий под Венденом:
«“В Новгороде в 1953 г. в слое второй половины XII в. впервые был найден большой обломок древнерусского сложного лука. Обломок представляет собой половину целого лука — его вибрирующее плечо. Лук был склеен из двух прекрасно оструганных длинных планок различных пород дерева (можжевельника и березы) и винтообразно оклеен тонкими полосками бересты для предохранения от сырости…” (А.Н. Кирпичников, А.Ф. Медведев. Вооружение //Древняя Русь. Город. Замок. Село)» [4] (с. 176–178).
Однако же эта находка не оказалась единичной. Благодаря чему сегодня установлено, что подобные луки мы изготавливали за многие века до победы под Венденом над рыцарским воинством Западной Европы.
Так что это был за лук?
«Не напоминает ли вам русский лук, тот самый, упомянутый Нефедовым, монгольский лук “саадак”?
Ну конечно — это та самая пресловутая “машина убийства”! Но изготавливалась она на Руси уже в XII веке, и даже в XI, и в IX!» [4] (с. 178).
Так что производство этой якобы монгольской «машины убийства» было налажено на Руси еще в ту далекую пору, когда о пресловутой монгольской орде и понятия никакого не имелось!!!
Но почему же наименование у него какое-то уж больно смахивающее на татарское?
«…хуннское слово, означающее “сапоги”, известное нам в китайской транскрипции, звучит “сагдак”…
…это слово имеет прямое отношение к старорусскому слову “сагайдак”, т.е. колчан со стрелами и луком» [4] (с. 180).
И вот по какой причине именно данный термин закрепился за этим смертоносным видом русского оружия. Воины:
«“…затыкали за голенища стрелы, которые не помещались в колчане…” (Л.Н. Гумилев. В поисках вымышленного царства)» [4] (с. 180).
Так что это «оружие смерти», приписанное историками гению «монголов», на самом деле являлось оружием исконно русским. И именно оно, судя по всему, долгие века и сдерживало натиск западного европейского рыцарства в Восточную Европу.
«“…на Руси с IX по XIV в. имели широкое распространение и более сложные по конструкции луки. Об этом свидетельствуют и находки комплектов костяных накладок от рукояти сложного лука конца XII в. в Новгороде, и многочисленные находки костяных накладок от рукоятей и концов луков IX–XIII вв. в Тмутаракани, Чернигове, Старой Ладоге, Старой Рязани, Вщиже, Турове, Екимауцах, Воине, Колодяжине и многих других… Судя по многочисленным находкам готовых изделий, заготовок и отходов производства костяных деталей сложных луков, налучий, колчанов и защитных приспособлений, употреблявшихся при стрельбе из лука, можно сказать, что луки делались во многих древнерусских городах. На Руси были специальные мастера лучники и тульники… Изготовление луков и стрел требовало больших знаний специфики этого оружия, свойств материалов и длительного производственного опыта” (А.Н. Кирпичников, А.Ф. Медведев. Вооружение //Древняя Русь. Город. Замок. Село)» [4] (с. 179).
Вообще стрел на Руси с давних эпох отмечается просто поразительное разнообразие:
«Для стрел в разные времена использовали железные наконечники 106 типов и 8 типов костяных. Такое разнообразие объясняется не буйством фантазии наших пращуров, а чисто практическими нуждами. На охоте и в бою возникали разные ситуации, когда требовалась стрела определенного типа. Чтобы найти нужную, ушко или древко окрашивали в определенный цвет. Очень часто использовались наконечники, которые сейчас называются срезнями. Срезни — от слова резать. Их признак — широкое режущее лезвие, применялись они против крупного зверя или незащищенного противника. Против лат и кольчуг использовались узкие, граненые “бронебойные” наконечники. Делали их из качественной стали. Существовали и тупые наконечники, их называли “томары стрельные”. Они использовались на охоте на лесных пушных зверей. Пробивая шкурку, они не пачкали кровью ценный мех, кроме того, не вонзались в ствол дерева и не застревали.
Двушипные стрелы использовались как зажигательные, которые, упав на излете на крышу, не должны были соскальзывать вниз» [6].
То есть не какие-то там такие «злые татарове» могли запаливать наши города, но, что уже на самом деле, это только мы обладали оружием, способным уничтожить неприятеля огнем.
А вот откуда берет наименование свое наш древнейший город оружейников — Тула:
«В Древней Руси футляр носил имя “тул”. Древнеславянский тул имел цилиндрическую форму. Корпус изготовляли из одного-двух слоев плотной бересты и часто обтягивали кожей. Дно делалось из дерева толщиной около одного сантиметра. В длину тул достигал 60 — 70 см. Стрелы укладывались наконечниками вниз. Для предохранения оперения стрел от непогоды и повреждения тулы имели плотные крышки.
Возле днища тул расширялся до 12-15 см в поперечнике, посередине корпуса его диаметр составлял 8–10 см, а у горловины тул вновь несколько расширялся. В таком футляре стрелы держались плотно, и в то же время оперение их не сжималось, наконечники при вытаскивании не цеплялись. Начиная с XII века появляются плоские тулы. Их длина около 65 см, а толщина — 2 см. Тул вмещал около двадцати стрел. Идя на битву, воины брали с собой несколько тулов со стрелами» [6].
А вот что касается самих луков Древней Руси:
«Спортсмены-лучники соревнуются в стрельбе из спортивного лука на дистанции до 90 метров. Это весьма скромно по сравнению с дистанциями наших далеких предков. Усилие при стрельбе из спортивного лука равно 20 кг. А вот натяжение тетивы древних славянских луков, которым воины и охотники доверяли свою жизнь, равнялось 80 кг! Причем это натяжение нормального боевого лука. Но лучники выполняли “штучный товар”. Для богатырей изготавливали луки столь мощные, что обычный тренированный воин-дружинник был не способен его натянуть. Пробивную и убойную силу стрелы, пущенной из такого лука, современному человеку порой трудно даже вообразить.
Летописи донесли до нас свидетельства, что стрелой, выпущенной из боевого лука, пробивали насквозь боевых коней, а всадник оказывался не только пробитым насквозь стрелой, но и пригвожденным к лошади. Древние охотники из своих луков свободно пробивали насквозь лосей и медведей. Стрелы, пущенные с расстояния около 250 метров, легко пробивали дубовые доски толщиной 5 см. С дистанции 100 метров закованные в стальные доспехи рыцари прошивались насквозь.
При стрельбе на расстоянии до 60 метров из мощного лука били “прямой наводкой”, т.е. целились точно в центр цели, и даже на дистанции в 150 метров превышение бралось очень незначительное. Скорострельность была высокой и доходила до 20 выстрелов в минуту» [6].
Вот что собой представляло знаменитое русское оружие наших туляков — первейших мастеров в области изготовления мощнейшего оружия древности — русских луков, играючи прошивающих доспехи западноевропейских рыцарей. Ведь убойная сила у них была уж очень близка к убойной силе впоследствии пришедшего на смену этому грозному оружию наших пращуров — оружию огнестрельному. Но, судя по достоинству этого нашего оружия, еще при Иване Грозном в битве при Молодях стрельцы применяли помимо страшной силы крепостных мушкетов, имеющих приспособления для фиксации к брустверу, чтобы преодолеть отдачу, прошивающих по три воина одним выстрелом, еще и ничуть не устаревшие к тому времени свои луки. Ведь если для перезарядки ружья и минуты могло не хватить, то из лука можно было за это же время пустить до 20 стрел. И ведь каких еще стрел? Ведь с 250 м они прошибали 5 см дубовую доску! И ведь не просто доску лук этот прошивал, то есть способен был убить, но и имел прицельную дальность своей стрельбы на таком огромном расстоянии:
«…на Руси бытовала своеобразная мера длины — стрелище, или перестрел, — около 225 метров. “Яка муж дострелит” — определяли ее в XII веке, причем речь шла о стрельбе на поражение. “Перестрелить” означало также “прострелить, пробить выстрелом”» [6].
А уже со 100 м наши луки дырявили и рыцарские доспехи! И вот как играючи мы соперничали с их самым совершенным оружием средневековья — арбалетом:
«В 1252 году в столкновении с войсками Миндовга Литовского, у которого были немецкие наемники с арбалетами, наши стрельцы из луков не только разогнали немцев-арбалетчиков, но, согласно летописи, играючи их перестреляли, гоняя по полю. Превосходство славянских сложных луков над арбалетами признают и западные хронисты средневековья. Одним словом, в умелых и сильных руках русский сложный лук был страшным оружием» [6].
Так что и по части вооружений: Древняя Русь всегда шла на несколько сотен лет впереди Западной Европы. И никакие татаро-монголы никогда не являлись мировыми лидерами по части изготовления смертельного для всего мира оружия — лука, играючи пробивающего стальные доспехи. Но являлись испокон века впереди планеты всей по части изготовления этого смертельного для наших врагов оружия именно мы. Причем и обучение этому виду единоборства с неприятелем у нас сидело просто в крови. О чем сообщает не только немецкий барон Герберштейн, но и его современник — швед Петр Петрей:
«…москвитяне: они еще смолоду учатся стрелять из луков и арбалет… они и прежде употребляли и теперь еще употребляют луки, лучки, арбалеты и стрелы, как на войне, так и в то время, когда стреляют диких птиц и зверей, и так ловки, проворны и опытны в этом деле, что редко пускают стрелу понапрасну. Луки у них сделаны очень искусно… так что в других землях не найдешь им подобных» [7] (с. 216).
Вот что сообщает о наших луках англичанин Джордж Турбервилль, побывавший в России во времена Ивана Грозного:
«…когда русского преследует жестокий враг, он ускачет прочь и, неожиданно повернувшись, поражает его из лука. Я бы не смог так изогнуться в седле, как он, да к тому же и поразить врага, который его преследует. Их луки… сделаны из сухожилий и березы очень ловко… стрелы с острыми наконечниками бывают безпощадны, как молнии. Пущенные из этих луков, они не дадут спастись…» [8] (с. 257).
И это все при том, что, как и многие прочие иностранцы, он старается облить Россию тех времен грязью. То есть это слова не просто очевидца, но врага. Так что и наши ненавистники, пусть и скрепя зубами, ну никак не могут не сообщить о качестве русского вооружения той поры.
И вот в какую древность уходит это наше опережение всего остального мира по части пользования данным видом вооружения. О наших предках скифах:
«…упоминает и Гомер… они одни употребляют луки» [9] (с. 234); [10] (гл. 144).
Но и иной теперь уже морских судов вид вооружения, самый грозный из всех иных, также принадлежал изобретению русского гения. Вот кто, что выясняется, являлся первым изобретателям всемирно известного «греческого огня». В Древней Персии, являвшейся некогда прообразом первой Русской мировой Державы, по словам грека Аммиама Марцеллина:
«…изготовляется мидийское масло. Если смазанная им стрела будет выпущена из слабо натянутого лука и вонзится во что-нибудь, то она разгорается сильным огнем — при быстром полете огонь тухнет; если кто захочет потушить огонь водой, то вызовет более сильное горение, и нет иного средства потушить, кроме как посыпать землей» [11] (гл. 6, аб. 37).
А ведь Мидия, что доказал как своими переводами Г.С. Гриневич, так и иные подтверждающие это мнение источники (см.: [12]), являлась страной славяно-русской. Так что и данное наигрознейшее оружие древности — «греческий огонь» — тоже, что на поверку, вовсе никакое не греческое оружие, но исконно наше — русское.
Но, что самое важное, все нами обнаруженное вовсе не стоит в ряду отдельных наших успехов в области военной техники. Лишь мы являемся обладателями древнейшего на планете СЛОВА. А потому именно нам принадлежат не отдельные изобретения, но вообще все, начиная с самого грозного оружия человечества — лошади. Ведь уже доказано, что именно:
«…русы-индоевропейцы впервые в мире приручили дикую лошадь и вследствие того (только одна из причин) покорили этот мир (само слово-понятие “князь-конунг-кениг” происходит от русского “конник”, как “шевалье-кавалер-кабальеро” от слова “кобыла”)» [13] (с. 393).
Так что во времена луков и стрел, то есть до изобретения нами же огнестрельного оружия, Русь всегда опережала своих врагов качеством вооружения ее воинов. И якобы преимущество над Русью каких-то монголов уж в данном случае, когда мы разобрали пока лишь значение самого нашего СЛОВА, выглядит разгоряченным бредом антирусской историософической пропаганды наших недоброжелателей. Русское оружие, что выясняется, и до и после нашествия несметных полчищ басурман, обозначенных историками некими монголами, было лучшим в мире.
Но и в античную эпоху русское оружие превосходило эллинское и римское на несколько порядков. Вот чем удивило неприятеля защитное вооружение русских дружинников (а это были явно они). Враг, по словам грека Марцеллина:
«…под своим покрытием из железных пластин наподобие легких перьев чувствовал себя очень смело, так как стрелы, попадая в твердую железную броню, отскакивали, не причиняя вреда» [17] (гл. 4, аб. 15).
Понятно, если самострелы, наиболее передовое оружие Запада XII в., представляли собой в сравнении с нашими бронебойными луками лишь невразумительные рогатки для отстрела ворон, то уж в античную эпоху этот разрыв был и еще более очевиден. Вот что сообщает о защитном вооружении персов (а у персов нынешних такого вооружения отродясь не имелось — то есть разговор вновь идет о русском оружии) Гелиодор:
«они защищают панцирем не только грудь, но и все тело. Сделан панцирь следующим образом: отливают из меди и железа четырехугольные пластинки размером со всех сторон в пядень и, наложив их одну на другую краями так, чтобы всякий раз верхняя заходила на нижнюю, скрепляют их связью в местах соединений, и таким образом получается чешуйчатая рубашка, которая не сдавливает тела, но со всех сторон охватывает его и, облегая члены, стягивается и растягивается, не стесняя свободы движений. Панцирь имеет рукава и ниспадает от шеи до колен, оставляя непокрытыми только бедра, — ведь приходится сидеть верхом. Таков этот панцирь, лучший отразитель ударов, защищающий от всяких ранений.
Что касается поножей, то они от ступни доходят до колен, соприкасаясь с панцирем. Подобными же латами персы снабжают и коня, ноги одевают поножами, голову совсем стискивают налобниками, покрывают коня попоной, обшитой железом и спускающейся по бокам от спины до живота, так что она и защищает коня, и вместе с тем не мешает ему и не затрудняет бега.
Когда наступает время битвы, то, ослабив поводья и горяча коня боевым криком, он мчится на противника, подобный какому-то железному человеку или движущейся кованой статуе. Острие копья сильно выдается вперед, само копье ремнем прикреплено к шее коня; нижний его конец при помощи петли держится на крупе коня, в схватках копье не поддается, но, помогая руке всадника, всего лишь направляющей удар, само напрягается и твердо упирается, нанося сильное ранение и в своем стремительном натиске колет кого ни попало, одним ударом часто пронзая двоих» [19].
Плутарх:
«вооружение закованных в броню всадников такой работы, что копья их все пробивают, а панцири выдерживают любой удар» [20] (гл. 18).
Перед битвой с Крассом парфяне предстали:
«в шлемах и латах из маргианской, ослепительно сверкавшей стали, кони же их в латах медных и железных» [20] (гл. 24).
И вот какую прическу имел парфянский полководец. Он:
«разделял волосы пробором» (там же).
То есть носил волосы исключительно по-русски — разделял посередине головы «купецким» пробором.
А вот какие стрелы имелись в наличии у парфян. Похоже, что уже в те времена, то есть еще до Р.Х., у них уже имелось то самое «оружие смерти», которое историки, по своей милой привычке перекручивать все вверх ногами, припишут татаро-монголам — и сегодня-то одному из самых примитивных народов мира:
«Красс приказал легковооруженным броситься на неприятеля, но не успели они пробежать и нескольких шагов, как были встречены тучей стрел; они отступили назад, в ряды тяжелой пехоты и положили начало безпорядку и смятению в войске, видевшем, с какой скоростью и силой летят парфянские стрелы, ломая оружие и пронзая все защитные покровы — и жесткие и мягкие — одинаково» [20] (гл. 24).
А вот как убийственно работали прикрепленные к лошадям тяжелые пики, лишь направляемые закованными в броню седоками:
«парфяне вонзали во всадников тяжелые, с железным острием копья, часто с одного удара пробивавшие двух человек» [20] (гл. 27).
Вот еще о снаряжении русских воинов античности:
«…железные бляшки так тесно охватывали все члены, что связки совершенно соответствовали движениям тела, и прикрытие лица так хорошо прилегало к голове, что все тело оказывалось закованным в железо, и попадавшие стрелы могли вонзиться только там, где через маленькие отверстия, находившиеся против глаз, можно что-то видеть, или где через ноздри с трудом выходит дыхание» [18] (гл. 1, аб. 12).
Изначально же в современной истории защитная маска на лице самый свой еще первый раз упоминается в наличии именно у русских ратников — при защите «злого города» Козельска. Так что и в этой области вранье историков слишком явственно бросается в глаза: забрала в Древней Руси существовали еще за пару тысяч лет до якобы завоевания монголами Козельска.
Вот чего больше всего остерегались вторгавшиеся в пределы Древней Азии (России) неприятели:
«…нападения персидской конницы, перед храбростью которой на открытых местах трепещут все народы» [17] (гл. 4, аб. 2).
Да, такая закованная в железо конница много круче боевых слонов будет. А потому было от чего этой нам самом деле варварской Европе трепетать. Вот что в заключение говорит о войске своего в той войне противника грек Марцеллин:
«Столь смелый и привычный к боевым трудам народ мог бы покорить множество племен помимо тех, которые он себе подчинил, если бы его не безпокоили постоянно междоусобные и внешние войны» [11] (гл. 6, аб. 82).
Какими еще более точными словами можно охарактеризовать Россию и ее армию? Какими более подходящими словами можно охарактеризовать и безпрестанные на нас все накатывающиеся орды извечно враждебных нам иноверцев?
Ничего не поменялось в разбираемом нами вопросе о вооружениях и к петровским временам:
«Ударно-кремневый замок в Европе появился около 1670 года. Ружья с ударно-кремневыми замками на вооружении русской армии появились уже в первой половине семнадцатого столетия.
Уже в XVII столетии русские ружейные мастера изготовляли нарезное ручное оружие, заряжающееся с казенной части» [14] (с. 32).
Но почему же в этой области первенство всегда было приписано загранице?
Эти приписки производились совсем недавно. Вот примерный вариант обнаружения подлога:
«Утверждают, что Август Коттер или Катер из Нюрнберга изготавливал нарезные стволы уже в 1520 году, однако поскольку в одном из парижских музеев хранятся нарезные ружья 1616 года, помеченные тем же именем, вполне возможно, что в этом вопросе произошло какое-то недоразумение» [15].
То есть то, что можно пощупать руками, изготовлено на сто лет позднее легендарного. Причем, мастер все тот же, что и обличает ложь иностранцев в очередной раз.
У нас же «Винтовальные пищали», как их иногда называли в описях оружейных палат, появились еще в середине XVI века. Они были на вооружении у стрельцов. Русские конники уже тогда, например, в битве при Молодях, стали применять ручное огнестрельное оружие — «ручницы». Так что нарезные ружья у нас появляются на полстолетия ранее, чем ружья такого же типа в Европе.
Но и о пушках можно сказать все то же:
«Русские оружейники первыми в мире наносили на внутренний ствол пушки спиральные нарезы. До наших дней сохранилась пищаль 1615 года с десятью нарезами, но, видимо, нарезные пушки стали делать в России уже в XVI веке. В Западной Европе нарезные пушки появились лишь в конце XVII века» [16].
«В XVII же веке вводятся на вооружение и нарезные пушки, заряжающиеся с казенной части (с клиновыми и поршневыми затворами). В 1678 году в ста пятидесяти городах, подчиненных разрядному приказу, было три тысячи пятьсот семьдесят пять орудий («Дополнение к актам историческим», том IX).
Во время походов во второй половине XVII века русские войска имели до четырехсот пушек. По количеству орудий русская артиллерия превышала артиллерию любой европейской армии того времени» [14] (с. 32–33).
То есть весь этот петровский «прогресс» на поверку оказывается дутым. Факты указывают на полностью противоречащее версиям лжеисториков заключение: отданная на откуп немцам наша оружейная наука скатилась от не имевших аналогов в мире орудий Древней Руси, поражающих своей не встречаемой нигде мощью, к орудиям онемеченной России, которые стали неспособны противостоять пушкам Круппа XX столетия.
Но не только в те еще давние времена Россия имела преимущество над Западом. Нам слишком хорошо известны и результаты последней с ним войны:
«В чем вообще Европу можно считать передовой? В оружии и военной технике? Но не далее как в 1941–1945 гг. СССР вдребезги разнес эту Европу, несмотря на европейский перевес в людях и промышленном потенциале» [4] (с. 64).
Библиография
1. Дьяченко Г., протоиерей. Полный церковнославянский словарь. «Отчий дом». М., 2000.
2. Гейденштейн Р. Записки о Московской войне (1578–1582 гг.). Кн. 1. СПб. 1889.
3. Лесной С. Откуда ты, Русь? «Алгоритм». «Эксмо». М., 2006.
4. Пензев К. Русский Царь Батый. «Алгоритм». М., 2006.
5. (84) Наконечники древнерусских стрел
6. (89) Русский боевой лук.
7. Петрей П. История о Великом княжестве Московском. М., 1997.
8. Турбервилль Д. Джордж Турбервилль. Послания из России. Цит. по: Джером Горсей. Записки о России XVI-начало XVII. МГУ. М., 1991.
9. Латышев В.В. Вестник древней истории. Известия о древней Скифии и Кавказе. Издательство Академии наук СССР. М., 1947.
10. Николай Дамасский. Собрание занимательных обычаев (из сборника Стобея). Цит. по: «Вестник древней истории». 1960 г. № 4.
11. Аммиан Марцеллин. История. Книга 23. Киев, 1908.
12. Мартыненко А.А. Противостояние. История народа Русы — история мировой цивилизации. ЭЛИА-АРТО. М., 2007 //
Серия 1. Кн. 2. Страна городов
Серия 1. Кн. 3. Когда крестилась Русь
Серия 1. Кн. 4. История народа Русы
13. Петухов Ю.Д. Тайны древних русов. Вече. М., 2011.
14. Башилов Б. История русского масонства. Книга 2-я. Выпуск 3-й и 4-й. МПКП «Русло» ТОО «Община». М., 1992.
15. Карман Уильям. История огнестрельного оружия: С древнейших времен до XX века. A History of Firearms: From Earliest Times to 1914. Центрополиграф, 2006.
16. (1) Неизвестная империя
17. Аммиан Марцеллин. История. Книга 24. Киев, 1908.
18. Аммиан Марцеллин. История. Книга 25. Киев, 1908.
19. Гелиодор. Эфиопика. Книга IX. Цит. по: Античный роман. «Художественная литература». М., 2001.
20. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Красс. Цит. по: Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах. Издательство Российской академии наук «Наука». Издание дополненное и исправленное. Том I. М., 1994.
Комментарии (0)