Сразу после окончания Второй мировой войны в 1945 году межконтинентальных ракет ещё не существовало, носителями ядерной бомбы были только самолёты. Руководство СССР боялось, что американский флот, пользуясь своим полным превосходством, сможет захватить, например, какую-либо бухту на пустынном берегу Чукотки, создать там аэродром подскока и тем самым на сотни километров приблизить бомбардировщики с ядерным оружием к городам и военным объектам нашей страны. Так на Чукотке появилась 14-ая армия
У писателя Владимира Богомолова, автора лучшего романа о военных контрразведчиках, есть малоизвестный автобиографический рассказ, который заканчивается словами: «Я убыл из владивостокской бухты Золотой Рог для прохождения дальнейшей службы на крайний северо-восток Чукотки в район селения Уэлен, откуда, если верить справочнику, до ближайшей железнодорожной станции было шесть тысяч четыреста двадцать пять километров, а до Америки или, точнее, до Аляски менее ста…»
Герой рассказа, молодой офицер, переживший Вторую мировую войну, осенью 1945 года получает назначение в самый отдалённый гарнизон Советского Союза. Новое место службы устрашает даже прошедших огонь недавней войны:
В бесконечных разговорах вечерами в палатках более всего пугали Чукоткой, свирепыми пургами, нескончаемыми морозами и снегом — «двенадцать месяцев зима, а остальное — лето», — пугали отсутствием какого-либо жилья, даже землянок и полным отсутствием женщин…
В частности, о Чукотке вслух сообщалось, что там «тысяча рублей не деньги, тысяча километров не расстояние, цветы без запаха, а белые медведицы — без огонька».
Рассказ Богомолова имеет документальную основу. Осенью 1945 года из Владивостока на Камчатку, действительно, перевезли 15 тысяч закалённых в боях солдат — 126-й горнострелковый корпус. Ранее корпус воевал с немцами на самом севере Кольского полуострова, весной 1945 года наступал в горах на границе Германии и Чехии, а в августе того же года участвовал в боях с японцами на Сахалине.
Сразу по завершении Второй мировой войны корпус перебросили на крайний северо-восток страны. Фактически это было первое появление армии на Чукотке после окончания долгих русско-чукотский войн в XVIII веке. Прибывшему на чукотскую землю корпусу предстояло стать инструментом совсем новой войны — на этот раз «холодной», медленно разгоравшейся между СССР и США сразу после 1945 года.
Дальневосточный фронт «Холодной войны»
Геополитические приоритеты
В сентябре 1945 года военные фронты были расформированы, их армии, корпуса и дивизии образовали новые военные округа. Самым экстремальным по географии в СССР стал Дальневосточный военный округ, объединявший войска на Сахалине, Курилах, Камчатке и Чукотке. Если ранее главным противником на Дальнем Востоке была Япония, то теперь эта роль отошла США. Поэтому отныне три тысячи километров от Южно-Сахалинска до Чукотки прикрывали 16 дивизий, в том числе и бригада морской пехоты.
В это время на российском Дальнем Востоке было три военных округа: Амурский со штабом в Хабаровске, Приморский — штаб в Уссурийске — и Дальневосточный со штабом в Южно-Сахалинске. Здесь осталась значительная часть войск, переброшенных на Дальний Восток из Германии летом 1945 года для разгрома японцев в Маньчжурии и Корее.
Если до 1945 года главным противником на Дальнем Востоке была Япония, то с окончанием Второй мировой войны эта роль отошла США. Оборона дальневосточных берегов даже усилилась. Так, если ранее на Камчатке располагалась всего одна дивизия, то в декабре 1945 года тут появился целый стрелковый корпус — на полуостров перебросили две дополнительных дивизии и создали бригаду морской пехоты.
Руководство СССР опасалось мощи американского флота. К концу Второй мировой войны военно-морские силы США насчитывали 125 авианосцев, 32 линкора, 67 крейсеров и до тысячи иных кораблей. Тихоокеанский флот нашей страны — 1 крейсер, несколько десятков малых кораблей и подлодок — на этом фоне выглядел карликом.
Помимо превосходства в силах колоссальный флот США за годы войны с Японией накопил огромный опыт десантных операций. Сталин и советские генералы откровенно боялись, что в случае конфликта между СССР и США наше дальневосточное побережье окажется в ещё большой опасности, чем в годы конфронтации с императорской Японией.
Американцы отлично умели захватывать острова и бухты, и, начнись война, их могучий флот и авиация могли бы полностью блокировать доставку резервов по морю, а сухопутное сообщение с Камчаткой, Чукоткой и тем более с Курилами и Сахалином отсутствовало. Не зря вскоре после Второй мировой войны в СССР стали проводить дорогостоящие сложные работы по прокладке подводного тоннеля на Сахалин. В условиях тотального превосходства американского флота единственным выходом для советского руководства представлялось заранее держать на дальневосточных берегах готовые к бою дивизии.
Положение осложнялось и монополией США на атомное оружие.
«Тихоокеанский вал Сталина»
Первые укрепления на Чукотке появились еще в годы Второй мировой войны. Был создан так называемый «Северный сектор береговой обороны», завершающий участок из цепочки артиллерийских батарей и укреплений, протянувшийся от Приморья до Магадана и Камчатки.
Некоторые историки красочно именуют эту систему «Тихоокеанским валом Сталина». Однако на далёкой и пустынной Чукотке этот «вал» был не слишком внушительным — всего шесть 130-мм пушек на весь огромный полуостров: три у бухты Провидения и столько же у села Уэлэн, возле мыса Дежнёва — самой восточной части нашей страны. Три пушки Уэлэна, составлявшие береговую батарею № 222, должны были прикрывать от возможного японского десанта вход в удобную морскую лагуну, на 13 км врезавшуюся вглубь чукотского побережья.
Но после 1945 года 6 пушек на всю Чукотку выглядели совсем неубедительно, с учётом гигантского американского флота и близости Аляски. В Советском Союзе знали, что за годы Второй мировой войны население самого северного штата США выросло в полтора раза, в период борьбы с Японией американцы держали тут 100 тысяч солдат. В 1945 году, даже после массового сокращения армий, на Аляске оставалось 8 действующих военных баз и минимум 20 тысяч военных.
От Уэлэна до американской Камчатки — менее сотни километров, считанные минуты для самолёта, несколько часов для корабля. Аборигены, чукчи и эскимосы, регулярно ходили друг к другу в гости через Берингов пролив, легко преодолевая его на лодках, а то и на собачьих упряжках по льду.
В условиях начинавшейся «Холодной войны» близость незащищённой Чукотки к американской Аляске с её военными базами и аэродромами откровенно пугала. Поэтому в ноябре 1945 года здесь в дополнение к 6 пушкам появился тот самый 126-й горнострелковый корпус, через три года превратившийся в отдельную армию.
Корпус перебросили на Чукотку 13 пароходов. Одна бригада разместилась в Анадыри, две остальных бригады и штаб — на 400 с лишним километров восточнее, в бухте Провидения. Очевидец так описывал эту приполярную местность: «Вся бухта окружена высокими сопками так, что и выхода из неё не видно — вокруг сопки, вершины которых скрыты в тучах… Вокруг — ни одного деревца, здесь нет земли, сплошь — камень. Солнце появляется редко и то чуть-чуть выглянет в просветах между сопками, совсем низко над горизонтом…»
Чукотская зима для военных
Писатель Владимир Богомолов на всю жизнь запомнил свою первую чукотскую зиму, начавшуюся осенью 1945 года: «Высадились мы в необитаемом месте. Только в нашей бригаде было три тысячи человек. Конец октября на Чукотке — это уже настоящая зима — с пургами, морозами… А нас — в палатки!.. Каменистый грунт и дикие пурги с ветром по 30 метров в секунду. Страшная там зима была, ужасная… Людей теряли… От нашей палатки до сортира был натянут стальной трос — метров 15. На нём висела рукавица со сцепленными пальцами. Выходишь в пургу по нужде, надеваешь эту рукавицу и идешь с ней по тросу. Иначе ветром снесет и пропадешь. У нас всякий раз в пургу назначался специальный наряд. Если человек через полчаса не возвращается, дневальный поднимает наряд и начинает поиск… В новогоднюю ночь один поддатый капитан ушёл по такому тросу. Нашли его только летом. Останки, разумеется…»
Войскам пришлось экстренно строить землянки и бараки прямо в начале суровой северной зимы.
Даже в наше время любое строительство в отдалённых районах Крайнего Севера - тяжелое и затратное дело. Войскам, высаженным на Чукотке, в условиях вечной мерзлоты приходилось строить не только жильё, но и укрепления, береговые батареи, аэродромы и бомбоубежища. Не забывали и военную подготовку: весной 1946 года на скалистых берегах бухты Проведения бригада 126-го корпуса провела первые на Чукотке военные учения «Организация обороны морского побережья, отражение и уничтожение десанта противника».
Усиливать оборону Чукотки руководство СССР подталкивала активность американцев на Аляске. В 1946 году там почти 6 месяцев шли крупные военные учения. Войска США испытывали в условиях крайнего севера новые танки, стрелковое оружие и арктическое обмундирование, а также способности гусеничной техники пройти по заснеженной тайге и тундре сотни километров. Помимо этого начались регулярные разведывательные полёты американских самолётов над Чукоткой и вдоль её побережья.
В 1948 году, когда «Холодная война» между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции полыхала уже вовсю, советское руководство решило создать на Чукотке отдельную армию. Остров Сахалин тогда защищала 16-я общевойсковая армия, Камчатку и Курилы — 15-я армия. Ставшая армией группа войск, разместившаяся на Чукотке, получила 14-й номер.
Как вспоминал служивший на Чукотке старшина Иван Черкасов, «Началась солдатская служба в неимоверных климатических условиях. Личный состав армии проживал в палатках. Лес для казарм и прочий строительный материал стали завозить пароходами только в 1948 году. На разгрузку бросали личный состав армии. Нужно было спешить, так как навигация в тех условиях продолжалась только два месяца (август-сентябрь)».
Новую, самую северную и отдалённую армию страны возглавил 45-летний генерал-лейтенант Николай Николаевич Олешев. Генерал имел немалый боевой опыт — всю Великую Отечественную войну прошёл с первого дня, командовал корпусом при штурме Кёнигсберга, в 1945 году отличился в боях с японцами. В ходе «холодной войны» генералу Олешеву пришлось противостоять американцам.
«Развивает наступление на США…»
Про 14-ю армию на Чукотке уже в наше время сложили немало красивых легенд. «Армия была создана по личному приказу Сталина, — писала в 2009 году газета «Военно-промышленный курьер», — и имела стратегическую задачу:
Если американцы совершат на нас атомное нападение, она высаживается на Аляске, идёт по побережью и развивает наступление на США…
Реальность была не столь романтической. Средств для высадки на Аляске, и тем более для «наступления на США», 14-я чукотская армия не имела. В 1948 году для армии запланировали три танковых батальона, но даже спустя четыре года на Чукотке располагался всего один батальон бронированных машин. 31 танк этого батальона — слишком мало для «наступления на США».
В реальности 14-я армия решала чисто оборонительные задачи, защищая от вероятных десантов американского флота наиболее удобные бухты Чукотского побережья. Одна стрелковая дивизия этой армии к югу от Анадыри прикрывала единственные на Чукотке угольные копи.
Помимо трёх дивизий, двух полков тяжелой артиллерии, 31 танка, зенитных и вспомогательных частей армии подчинялся полк самолетов-истребителей, полк транспортной авиации и «авиатехническая дивизия». Уже в наше время из-за этой авиационной составляющей возникли многочисленные легенды, что армия на Чукотке была десантной и предназначалась для высадки с парашютами на Аляске. Но 14-я армия воздушно-десантных частей не имела, а её «авиатехническая дивизия» представляла собой объединение стройбатов, лишь строивших на пустынных берегах аэродромы для новых реактивных самолётов, которым только предстояло прибыть на Чукотку.
Однако даже слабая армия всего в нескольких десятках миль от Аляски беспокоила командование США. Ещё в 1946 году из аляскинских эскимосов стали формировать отряды для разведки на чукотской территории, в случае войны разведчики-аборигены становились диверсантами.
В архиве Сталина сохранился документ от 14 февраля 1948 года — доклад министра МВД высшему руководству СССР о ситуации на Чукотке: «Организованным наблюдением за поведением эскимосов, прибывших с Аляски, было установлено, что американцы стараются использовать их для сбора разведывательных данных о положении на Чукотке. Если в прошлые годы с американской стороны обычно приходили старики и женщины, в большинстве случаев имевшие на нашей территории бытовые и родственные связи, то в 1947 году этих категорий не было, а в основном к советским эскимосам „в гости“ прибывали мужчины в возрасте от 20 до 35 лет, как правило не имевшие родственных связей в нашей стране. Американские эскимосы в процессе общения с советскими стараются получить путём расспросов данные о наличии на Чукотке советских войск…»
Докладная Сталину об американских шпионах на Чукотке завершалась отчётом о встречных мерах: «Начальнику 110-го пограничного отряда, расположенного на Чукотском полуострове, даны указания о подготовке для посылки на Аляску в разведывательных целях в 1948 году нескольких квалифицированных агентов из числа эскимосов».
По итогам разведывательных рейдов советских агентов-эскимосов выяснилось немало данных о военных приготовлениях США на Аляске. Так, в городе Ном, ближайшем к чукотским берегам крупном поселении, обнаружили строительство новых военных городков, аэродромов и укреплений.
На аэродроме Лэдд у города Фэрбанкс в центре Аляски советские агенты в 1948 году заметили новейшие реактивные истребители, у СССР таких на Дальнем Востоке ещё не было. Интересно, что в годы Второй мировой войны именно на авиабазе Лэдд советские лётчики обучались летать на американских самолётах, которые поставлялись нам из США по ленд-лизу.
Фактически на Аляске и Чукотке в конце 40-х годов минувшего века противоборствующие стороны «холодной войны» вели друг против друга ежедневную разведку, как во время настоящей войны. Только что не стреляли друг в друга…
«Не дай бог, и мы им ответим!»
Основные чукотские порты — Анадырь и бухта Провидения — располагались слишком близко от Аляски, путь к ним шёл мимо Алеутских островов. В случае войны любое морское сообщение с Чукоткой (другого, напомним, не было) блокировали американский флот и авиация. Поэтому с 1948 года на самом севере полуострова стали строить новый город и порт — Певек.
Именно он должен был стать основным связующим звеном с «большой землёй». Певек был куда дальше от Аляски, а главное, корабли и грузы могли приходить суда не мимо враждебных берегов Америки, а с запада — Северным морским путём, куда более безопасным. Недалеко от порта Певек — недалеко, по меркам Чукотки — в устье Колымы и у мыса Шмидта строили военные аэродромы с бетонными взлётными полосами для стратегических бомбардировщиков, способных донести бомбы до Америки.
Командование вооруженных сил США тоже оценило стратегическое значение порта Певек. Совсем недавно, в декабре 2015 года, газета «New York Times» сообщила о документах, рассекреченных Национальным управлением архивов США и содержащих планы ядерной бомбардировки территории СССР в 50-е годы прошлого века. По целям в Приморье тогда планировалось сбросить 49 атомных бом, на Хабаровск — 7 атомных бомб, на Читу и Петропавловск-Камчатский — по 4 бомбы, 3 атомных аналога Хиросимы и Нагасаки готовились для Комсомольска-на-Амуре. «Всего» по одной ядерной бомбе планировалось сбросить на Благовещенск, Биробиджан и Якутск.
К 1950 году в американский план ядерной бомбардировки включили и чукотский Певек
В том же 1950 году, когда началась война в Корее, ещё более обострившая отношения СССР и США, на Чукотку прибыла специальная инспекция во главе с командующим Дальневосточным округом Николаем Крыловым. Сохранилось свидетельство очевидца, как один из солдат простодушно спросил командующего, имея в виду постоянные появления американских разведывательных самолётов на Чукоткой: «Товарищ генерал, вот они летают и летают, а мы их не сбиваем…» Генерал-полковник Крылов ответил: «Подожди, сынок, придёт время, не дай бог, и мы им ответим!»
В реальности настроение генерала было менее оптимистичным. Обследовавшая Чукотку инспекция представила Сталину доклад с неутешительным выводом, что в случае большой войны «существующее положение не гарантирует безопасность пограничных с Америкой районов Крайнего Севера».
Любое строительство на Чукотке было крайне дорогим и сложным, ещё дороже и труднее было содержать здесь десятки тысяч людей с боевой техникой. Остро сказывалась кадровая проблема — солдаты и офицеры воспринимали службу в северной тундре как наказание и ссылку. Не помогали даже многочисленные льготы.
Эти настроения «служивых» ярко описал Владимир Богомолов в упомянутом рассказе о направлявшемся на Чукотку лейтенанте: «Когда мы посмотрели по карте, то обнаружили, что остров Сахалин, куда при царе ссылали опаснейших преступников, совсем недалеко от Владивостока, для чего же тогда предназначалась Чукотка, которая была раза в четыре дальше, а главное — севернее?.. Туда-то, на самый край света, кого и за какие провинности отправляли?.. Если Сахалин — „место каторги и ссылки“, чем же была Чукотка, место наиболее отдалённое и, судя по слухам и рассказам, чудовищное, гиблое?..»
асс
Комментарии (0)