В «пуританские» советские времена о личной жизни основателя советского государства особо распространяться было не принято. У него была жена. Крупская. Крупская, сказано вам. Всем любоваться на портрет строгой дамы в очках. Первый робкий намёк про другую женщину — Инессу Арманд — прозвучал лишь в 1981 году в и без того довольно стилистически смелом по тем временам фильме Юткевича «Ленин в Париже». Так кем же она была, эта Инесса?
Что мы знаем сегодня о Ленине? Давно рассеялся, как утренний туман, образ «самого человечного человека», «дедушки Ленина», друга всех трудящихся на Земле. На его месте воцарился образ жестокого, беспощадного политика, все поверявшего циничным расчетом, готового заложить душу черту и дьяволу, сотрудничать с теми, с кем его страна воевала, ради того, чтобы добиться своей цели – прийти в этой стране к власти. Маньяк власти: таким в действительности, наверное, и был Владимир Ильич Ульянов-Ленин.
Но те же современники свидетельствуют, что любовь в жизни Ленина все-таки была. Советские биографы вымарали ее из жизнеописания вождя – обширная переписка Ленина и русской революционерки французского происхождения Инессы Арманд в советское время была опубликована лишь частично, и даже в опубликованных письмах были сделаны большие купюры. Мало кому другому Ленин написал столько писем. Конечно, и в этом продолжавшемся несколько лет романе (он начался в 1908 году) Ленин оставался Лениным, перемежая в своих письмах размышления на темы классовой борьбы сугубо личными пассажами, вроде: «О, мне хотелось бы поцеловать тебя тысячу раз, приветствовать тебя и пожелать успехов: я вполне уверен, что ты одержишь победу»… 
Эта фраза написана по-французски и врезается в рассуждения о том, какими должны быть профсоюзы, или еще что-то в этом роде. Инесса Арманд в проявлениях своих чувств была куда лиричнее: «Тебя я в то время боялась пуще огня. Хочется увидеть тебя, но лучше, кажется, умереть бы на месте, чем войти к тебе, а когда ты почему-либо заходил в комнату Н. К., я сразу терялась и глупела. Всегда удивлялась и завидовала смелости других, которые прямо заходили к тебе, говорили с тобой… Я так любила не только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твое лицо так оживляется, и во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал»…
Инесса Арманд была просто красивой женщиной
Посреди суматохи гражданской войны занятый государственными делами и судьбами мировой революции очень скромный в быту человек озабочен номером калош для любимой женщины. «Ну и что?», – спросите вы. Собственно, ничего особенного за одним небольшим исключением. Этого человека зовут Ленин, и он пишет записку не своей жене, а любовнице – Инессе Арманд. В Советском Союзе об этом молчали долгие годы. Стыдливо замалчивали отсутствие у Ленина и его жены Надежды Крупской детей. Абсолютным табу были еврейские корни в родословной вождя пролетариата и его личная жизнь.
И вдруг как гром с ясного неба прозвучало: у Ленина была любовница. Любовниц не бывает у небожителей. А «кремлевский мечтатель», как назвал Ленина английский писатель Герберт Уэллс, и представлялся неким подобием олимпийского бога. Простые граждане страны Советов древних мифов не знали, а жаль. Боги спускались с Олимпа к смертным женщинам, потому что ничто человеческое не было им чуждо.
И тогда избранным было прекрасно известно о взаимоотношениях Владимира Ильича и Инессы Арманд. Большевичка со стажем, первая в мире женщина посол Александра Коллонтай после смерти Ульянова-Ленина проницательно заметила: «Он не мог пережить Инессу Арманд. Смерть Инессы ускорила его болезнь, ставшую роковой».
Инесса Арманд поражала изысканной красотой
Инессу Арманд некоторые журналисты прозвали «музой вождя». Как-то неловко представлять себе вождя мировой революции в облике эдакого Аполлона Мусагета, то есть «повелителя муз».
Музы, по большей части, тоже тянутся к художественным натурам, к созидателям и творцам, а не разрушителям, пусть и «старого мира». Впрочем, получить такой эпитет у Инессы были свои основания.
Как у многих профессиональных революционеров у Инессы Федоровны Арманд тоже было несколько имен, не считая псевдонимов. В разное время, а иногда и одновременно ее звали Elisabeth Pécheux d'Herbenville или Inessa Stéphane, а позже Armand или Inès Elisabeth Armand. Дело однако было еще совсем не в революции. Просто у родившейся в Париже 8 мая (26 апреля по старому стилю) 1874 года родители принадлежали к творческой богеме. А в этой среде, как у революционеров и уголовников, в ходу псевдонимы и клички. Словом, привычка к прозвищам в крови.
Отцом будущей русской революционерки был успешный французский оперный певец Теодор Стефан (Théodore Stéphane, его настоящее имя Théodore Pécheux d'Herbenville), а матерью - французская актриса Натали Вильд (Nathalie Wild). У этой супружеской пары, кроме Инессы, было еще две девочки. Из-за ранней смерти отца, чтобы не быть в тягость для своей большой семьи, Инес отправляется к тетке в Москву, которая стала учительницей музыки в семье купцов и текстильных фабрикантов Арманд.
3 октября 1893 года в церкви святого Николая, что в селе Пушкино, которое тогда входило в Мытищинскую волость Московского уезда Московской губернии, Инесса Стефан вышла замуж за Александра Арм***а. В браке с ним Инес родила 4 детей: двух сыновей - Александра и Федора и двух дочерей - Инну и Варвару. Пылкая поклонница социал-демократических идей и толстовства оказалась неверной супругой. Она влюбилась в своего деверя Владимира Арм***а. Брат мужа был на девять лет моложе Инессы.
Случайно узнав об адюльтере, Александр Евгеньевич Арманд, несмотря на потрясение, проявил великодушие. Владимир и Инесса сначала укатили в Неаполь, а потом поселились в московском доме на Остоженке. В 1903 году, в Швейцарии, у пары родился первенец Андрей. В 1905 году «товарища Инессу» впервые арестовали, а в 1907 году выслали в Архангельскую губернию, куда за ней последовал и новый муж. Владимир Арманд скончался от чахотки в одной из швейцарских частных клиник.
Феминистки и революционерки избегали делать макияж, носить украшения и пользоваться духами. На фоне этих синих чулок Инесса Арманд выделялась «как беззаконная комета» своей красотой и шармом. Товарищи по партии острили, что Инессу стоит включить в учебники по марксизму как образец единства формы и содержания.
Ленин познакомился с Инессой Арманд в ее родном городе, в Париже, в 1909 или 1910 году. Точная дата не имела никакого значения для них обоих, поскольку это была чистая дружба. «Тебя я в то время боялась пуще огня, - писала Арманд Ленину в 1913 году. - Хочется увидеть тебя, но лучше, кажется, умерла бы на месте, чем войти к тебе, а когда ты почему-либо заходил в комнату Н. К. (Надежде Крупской - ред.), я сразу терялась и глупела.
Всегда удивлялась и завидовала смелости других, которые прямо заходили к тебе, говорили с тобой. Только в Longiumeau (Лонжюмо - ред.) и затем следующую осень в связи с переводами и пр. я немного попривыкла к тебе. Я так любила не только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твое лицо так оживляется, и, во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал...». Они стали подолгу засиживаться в парижском кафе у porte d'Orléans.
Спустя два года после знакомства Ленин в своем письме Арманд сетовал: «ох, эти "делишки" подобия дел, суррогаты дел, помеха делу, как я ненавижу суетню, хлопотню, делишки и как я с ними неразрывно и навсегда связан!! That'is a sign more that I am lazy and tired and badly humoured. Generally I like my profession and now often almost hate it» (Это еще лишний признак того, что я обленился, устал и в дурном расположении духа. Вообще я люблю свою профессию, а теперь я часто ее почти ненавижу).
…И она с вождем.
В этом признании некоторые исследователи усматривают даже желание Ленина бросить все дело мировой революции к чертовой матери и предаться всем прелестям Эроса с любимой женщиной. Более серьезные полагают, что Ильич не рассчитывал увидеть победу революционных сил в России при жизни этого поколения - отсюда, мол, и усталость...
Тем не менее наблюдательные современники заметили, что вождю русских революционеров не безразлична бойкая француженка. Французский социалист Шарль Рапопорт рассказывал: «Ленин не спускал своих монгольских глаз с этой маленькой француженки». Апогей их отношений пришелся на 1913 год. Ленину тогда было 43 года, Инессе - 39 лет. Как свидетельствовала Коллонтай, Ленин сам во всем признался жене. Крупская хотела «отстраниться», но Ленин попросил ее «остаться». Во имя торжества идеи Ленин пожертвовал любовью всей своей жизни.
Поблекшая с годами Надежда Константиновна с пониманием отнеслась к чувствам своего мужа. Она писала, что Ленин «никогда не мог бы полюбить женщину, с которой бы он расходился во взглядах, которая не была бы товарищем по работе». Сослагательное наклонение с троекратной частицей «бы» с головой выдает как непросто далось нелюбимой женщине такое всепрощение.
Или вот: «Расстались, расстались мы, дорогой, с тобой! И это так больно. Я знаю, я чувствую, никогда ты сюда не приедешь! Глядя на хорошо знакомые места, я ясно сознавала, как никогда раньше, какое большое место ты еще здесь, в Париже, занимал в моей жизни, что почти вся деятельность здесь, в Париже, была тысячью нитей связана с мыслью о тебе. Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда я тебя очень любила. Я бы и сейчас обошлась без поцелуев, только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью, и это никому бы не могло причинить боль. Зачем было меня этого лишать? Ты спрашиваешь, сержусь ли я за то, что ты «провел» расставание. Нет, я думаю, что ты это сделал не ради себя… Крепко тебя целую. Твоя Инесса»…
Крупская знала об их отношениях, несколько раз собиралась уйти, однако всякий раз Ленин ее удерживал. В 1915 году она поставила вопрос ребром: или она, или Арманд. Выбор вождя известен. Видимо, со спокойной, уравновешенной Крупской ему было комфортнее, чем с пылкой, романтичной Арманд. Между прочим, у Крупской с Арманд установились очень хорошие, дружеские отношения – зная все, Надежда Константиновна никогда этого не показывала, кроме нескольких, причем, видимо, совершенно не скандальных объяснений с мужем. И никогда не пыталась «выдавить» Арманд из круга близких ленинских друзей.
После 1915 года роман с Арманд как таковой сошел на нет, хотя близкие человеческие отношения продолжались. Они и возвращались из эмиграции в Россию в одном опломбированном вагоне, в одном купе – Ленин, Крупская и Арманд. После революции Ленин и вовсе оказался в плену других забот, хотя об Арманд не забывал, посылая ей записки, в которых спрашивал о здоровье детей, хлопоча о выделении для нее квартиры, продуктов, телефона и так далее. Чем жила она в то время? Судя по дневниковым записям той поры, ее чувства к Ленину не столько остыли, сколько сожгли ее изнутри:
«…Теперь я ко всем равнодушна. А главное – почти со всеми скучаю. Горячее чувство осталось только к детям и к В. И. Во всех других отношениях сердце как будто бы вымерло. Как будто бы, отдав все свои силы, всю свою страсть В. И. и делу работы, в нем истощились все источники любви, сочувствия к людям, которыми оно раньше было так богато… Я живой труп, и это ужасно».
Серго «устроил солнце»
Кроме всего прочего, как заморская птица, она, видимо, тосковала в совершенно ей чужой и чуждой России и мечтала уехать домой. Но уже тогда это было не так просто. Осенью 1920 года, когда, наверное, стало совсем невмоготу, она решилась, позвонила Ленину. Тот был занят, ответил запиской, в которой обращается на «вы», хотя всю жизнь был с ней, одной из немногих, на «ты»: «Дорогой друг! Грустно было очень узнать, что вы переустали и недовольны работой и окружающими (или коллегами по работе). Не могу ли помочь вам, устроив в санатории? С великим удовольствием помогу всячески… Если не нравится в санаторию, не поехать ли на юг? К Серго на Кавказ? Серго устроит отдых, солнце, хорошую работу наверно устроит. Он там власть… Подумайте об этом?..»
Помимо этого «вы», записка поражает своей бездушной, безличной холодностью, не позволяющей даже предположить, что ее автор обращается к своей пусть даже бывшей возлюбленной. Так, не без любезности, не по-хамски, отделываются от просителя. Он просит об одном, а ему предлагают всяческое содействие в получении чего-то другого, делая вид, что не понимают, о чем идет речь и что предлагаемая замена совершенно неравноценна.
Мне кажется, Инесса все поняла. То есть, по поводу чувств «В.И.» она давно, наверное, не питала никаких иллюзий. Но теперь она поняла еще и то, что клетка захлопнулась, и птичке в ней пропасть, родного французского солнца никогда больше не видать. Теперь ей солнце «устроит» только «Серго» – большевистский диктатор Закавказья Серго Орджоникидзе.
Когда над Кисловодском нависла угроза окружения, отдыхающих решили эвакуировать. Инесса организовывала погрузку людей, намереваясь оставаться в Кисловодске до последнего. Ей пригрозили: если не уедет добровольно, прибегнут к помощи красноармейцев. Она подчинилась. Эшелон был направлен в Нальчик, но на узловой станции Беслан застрял: дороги были забиты беженцами. Наконец поезд прибыл, Инесса осмотрела город, была на собрании местных коммунистов, а ночью ей стало плохо. Не желая беспокоить соседей, она терпела до утра. Двое суток пролежала в больнице. В полночь 23 сентября Инесса потеряла сознание и к утру умерла. Стоянка в Беслане оказалась роковой: она заразилась холерой.
«Вне всякой очереди. Москва ЦЕКа РКП. Совнарком. Ленину. Заболевшую холерой товарища Инессу Арманд спасти не удалось точка кончилась 24 сентября точка тело препроводим Москву Назаров».
1 октября 1920 года цинковый гроб с телом Арманд на запряженной двумя белыми лошадьми катафалке был доставлен с Казанского вокзала в центр Москвы. Говорят, больше никто и никогда, ни до, ни после, не видел Ленина плачущим. Он прислал на гроб венок из живых белых цветов с надписью на траурной ленте: «Товарищу Инессе от В. И. Ленина». Секретарь Третьего Интернационала Анжелика Балабанова описала его в день похорон: «Не только лицо Ленина, весь его облик выражал такую печаль, что никто не осмеливался даже кивнуть ему. Было ясно, что он хотел побыть наедине со своим горем. Он казался меньше ростом, лицо его было прикрыто кепкой, глаза, казалось, исчезли в болезненно сдерживаемых слезах…»
Где-то тут за ним похоронена в стене и она…
На следующий день Арманд похоронили в Кремлевской стене между американским журналистом Джоном Ридом и детским врачом Иваном Васильевичем Русаковым. Через несколько месяцев у Ленина случился первый инсульт. В 1921 году Ленин отправил записку председателю Моссовета Каменеву с просьбой высадить цветы на могиле Арманд и поставить плиту. И скромно добавил: «Может быть, в частном порядке?»
По мнению подруги Арманд, Александры Коллонтай, ее смерть подкосила Ленина: «Он не мог пережить Инессу Арманд. Смерть Инессы ускорила его болезнь, ставшую роковой…» Понимала это и чуткая Крупская, которая, по всей видимости, очень любила своего мужа. Чтобы как-то его, уже больного, морально поддержать, она выполнила его волю: в 1922 году в Горки были привезены из Франции дети Инессы Арманд. Правда, к Ленину их не допустили.
А когда Ленин умер, она обратилась к правительству с просьбой захоронить его останки вместе с прахом Инессы Арманд. Это был действительно красивый, великодушный жест, которого фарисейская мораль большевиков принять не могла. Сталин отверг это предложение. И не только отверг. Он потом шантажировал им беднягу Крупскую. Когда та осмеливалась высказывать какое-то свое особое мнение, он угрожал, что ее «разжалуют» из вдов Ленина, а на ее место «назначат» Арманд.
Так, символически и значимо, закончился этот роман. Даже свою любовь Ленин умудрился уничтожить, отказав ей в спасении и отправив фактически на смерть. Мрачная история.
Власть он тоже потерял. Но за брата он безусловно отомстил..
Источники:
,
,
,
,
Комментарии (0)