«Как известно, кто не знает прошлого, у того нет и будущего. Именно по этой причине влиятельные политические круги не только в России, но и во всем мире так внимательно отслеживают и контролируют историческую науку» [379] (с. 79).
Адмирал А.С. Шишков, государственный секретарь (1812–1814 гг.) (под давлением общественности на время войны с Наполеоном был поставлен Александром I на смену масона Сперанского и является автором манифеста, провозгласившего народную Отечественную войну), член Государственного Совета (с 1814–1841 гг.), министр народного просвещения (1824–1828 гг.), президент Российской академии (с 1813–1841 гг.). Именно во времена его безсменного председательства Российской академией, представляющей собой центр изучения русской словесности, вот какие выводы появляются относительно русского языка:
«…живые слова… сами рассказывают о своем происхождении от праотцовских корней, представляя миру славянорусский язык Древом жизни на земле. Словесные корни незримого Древа языка сотворены Отцом… И западная информационная война бьет не по кроне, но точно по корням, завершая их обрезание и растление. А землю русскую заполняют бес-корневые общечеловеки, подменяя Божий народ. Нет силы разрушительней, чем безкорневой язык» [343] (с. 2).
Однако ж предупреждения эти, рожденные целым коллективом академической науки, услышаны оказались лишь нашими врагами. Вот что грозился сделать с нами в своей знаменитейшей речи, произнесенной еще в первой половине 1944 года, шеф американской разведки Аллен Даллес. То есть речи, произнесенной в тот момент, когда до нашей победы над объединенной Гитлером Европой оставалось еще более года. И когда «союзники» все также продолжали на ровном месте «буксовать» в отданной им Гитлером, за ее полной для него никчемностью, Южной Италии:
«будем вырывать духовные корни и уничтожать корни народной нравственности [343] (с. 9).
Но и Бжезинский исполняя часть все той же программы, вот что заявлял в самом начале так называемой «перестройки», а на самом деле в начале запланированной масонами генеральной ломки нашей страны:
«у русских нужно, прежде всего, выжечь каленым железом остатки мессианских идей (корней)» (там же).
Комментатор «Корнеслова» замечает при этом:
«Значит, всегда было что выжигать. И они точно знают, что тайна всей Жизни на земле скрывается в корнях Богоносца» (там же).
А в языке, то есть нашем Слове, и заключена наша Русская вера:
«Как Ева дана Адаму, так и вера — языку, как помощница, дабы язык и вера стали едиными: языком правой веры (Православия). Посему вначале родной язык своего народа коренного, а потом человек становится верным Отцу, народу, отечеству…
Как есть один Бог, и один Адам — язык Его, и одна только правая вера, так есть и один от начала истории и до конца народ — носитель языка правоверия Богу. Как известно, знамя полка поручают только одному знаменосцу. Тем более, пронести сквозь горнило всей истории корнеслов Отца, единственную живую связь человека с Ним — Господь мог доверить только одному народу. Дабы пронес святыню через вечную мировую войну против носителя Жизни на земле.
…Закон единоначалия, единоверия — от Отца Бога, Который желает общаться с народом Своим только на Своем языке, созданным и воспитанным им в естестве нашем.
Как заглушились корни Мамврийского дуба, символизировавшего древо языка ветхозаветного человека с Богом, так и новозаветная смоковница иссохла. И в современном человечестве корни растлились, что и является причиной полной апостасии.
Так и в России заглушили сорняками народные корни, смешивая родословный генофонд…» [343] (с. 13–14).
И вот чем такое грозит:
«Чужеязычные же слова не способны пускать от себя ветвей и, будучи безчадны, лишают ум наш свободы действовать, и держат его как бы скованным в чужеземных цепях» [343] (с. 365).
Потому, дабы побыстрей одолеть, что уже и не скрывают они в своих программах, наше СЛОВО, а с ним наш народ, что есть наш язык, засорение русских слов западным сленгом идет сегодня просто в катастрофических размерах.
Причем, не только засорение иноречевыми вставками угрожают нашему этносу, но и чисто физическое уничтожение. Вот в добавление угрозам Даллеса и Бжезинского, какие листовки печатались нашими врагами во время Карабахских безпорядков, когда русских военных Горбачев бросил в качестве живого щита для разграничения враждующих в ту пору сторон:
«Мы, азербайджанцы, скоро будем на ваших русских рынках, вы будете нашими рабами и единственными покупателями… Мы посадим в вашем правительстве наших людей или купим ваших чиновников… Мы спровоцируем наше мнимое слабое финансовое положение, благодаря чему через предателей-министров вы нам дадите столько денег, сколько мы скажем… А после на эти деньги создадим у вас свои рынки, казино, публичные дома… Мы перепортим ваших женщин, пропишемся в ваших городах, сократим вашу рождаемость. Уничтожим русских… и шакалы поедят ваши трупы… Убивая русского, мы знаем — аллах прощает нам грехи» [472] (с. 214).
Все вывшеизложенное с пугающей точностью воплощается сегодня в жизнь: рынки Москвы захвачены азербайджанцами. И они даже теперь бахвалятся: у нас теперь две столицы, а у вас, русских, ни одной. Все то же касается и иного инородного элемента, заполнившего собою улицы Москвы в качестве гастарбайтеров. Русские в некоторых районах своей столицы уже остаются в меньшинстве. Причем, пока еще остающиеся в наличии коренные жители столицы просто невероятно на сегодняшний день разобщены на большое множество разнородных групп по политическим и религиозным мотивам. Прибывающие же им на замещение представители ближнего зарубежья все, хоть и разнородны, и даже разноязыки, исповедуют единую религию — ислам. Чем такое грозит?
«Однако, если Творец, создав планету Земля, подвесил ее ни на чем, как сказал псалмопевец, то Свои корни славянские-словесные Он так вселил в мироздание, что уничтожить их носителя можно, только уничтожив планету» [343] (с. 14).
Что мы сегодня и наблюдаем: при разрушении России происходит разрушение и мира — природа мстит взбеленившейся части человечества за физическое уничтожение (без войны — обманом) Божьего народа.
Но не все столь мрачно, как кажется на первый взгляд:
«…славянорусский корнеслов является Отцовским. Единственным на земле языком Творца… И если сегодня, как никогда, мир против нас, значит, Бог, как никогда — за народ Свой» [343] (с. 15).
То есть чем больше вражья пропаганда выкашивает Божий народ количественно, тем сильней он становится (и должен становиться) качественно. Ведь вот уже в момент воссоединения безликой россиянской РФ с Крымом, впервые чуть ли ни за 100 последних лет, вместо унылого давно оскомину нам рот набившего термина русскоязычное население РФ, мы услышали свое столь родное и столь давно забытое имя — Русские. И, благодаря возвращению лишь одного имени своего народа, проживающий в Крыму русский человек скинул со своей шеи упорно пытающуюся обасурманить его, под некую нигде не существующую народность, украинца, вакханалию мово-петлюро-бандеровцев, оседлавших сегодня наши русские западные окраины. Те самые, между прочим, население которых еще в XVI в. считало себя, да и именовало себя, исключительно русским, называя проживающих по другую сторону Литовской границы людей, в противоположность себе лишь по месту жительства, то есть жителей Русского государства, в тот момент собранного воедино Москвой, — москалями. Точно так же, между прочим, как и мы их — Литвой. Причем, даже поляки, в те времена еще не осведомленные о неких таких этнических украх или белорусах, что лишь к сегодняшнему дню эти «националисты» изобретут, именовали этнически русское население Литвы, обманом попавшее в состав их латинского государства, аккурат исключительно нашим именем — русским. А потому столь часто в литературе тех лет, при обозначении польских панов, гнобящих население русских западных окраин, проскакивает: «воевода Русский» — то есть какой-нибудь пан Мазовецкий или Вишневецкий, исполняющий должность польско-литовского воеводы на Руси. Причем, даже само сегодняшнее логово западеньки, Львов, именовался поляками, не много и не мало, но:
«…как столица Руси» [467] (с. 8).
А вот как именуют своих гонителей жители польских местечек времен Богдана Хмельницкого. То есть именно тех самых времен, когда Украина была присоединена к России. Натан Ганновер:
«Книга “Пучина бездонная”, подробно рассказывающая о… бедствиях, происходивших у наших братьев, сынов Израилевых, в странах Русь, Литва и Польша, в годы… [1648 и 1649 — М. К.] и о причинах этих бедствий, о том, как православные восстали…» [475] (с. 84).
Православные из страны Русь как могут именоваться?
То-то и оно…
Вот что сообщает о населяющих Польшу народах француз Блез де Виженер (1573 г.):
«Южная Русь, составляющая часть всей Руси… простирается вдоль Сарматских гор, которые местные жители называют Татрами и которые защищают ее с юга до самой реки Днестра у пределов Валахии. Граница эта представляет наибольшую ширину этой области, ибо спускаясь по направлению к Малой Польше и следуя по течению реки Буга, отделяющего Русь с востока от Волыни, территория ее постепенно суживается наподобие щита, вершина которого оканчивается ниже Люблина и люблинской земли, в том месте, где сходятся пределы Литвы, Мазовии и Волыни» [499] (с. 62).
И вот что собой представляет население Волыни:
«Если бы не река Буг, отделяющая эту провинцию на западной ее границе, то не было бы нужды давать ей особое название. Это один народ с червоноруссами; у них тот же язык, те же нравы и обычаи. Поэтому все, что говорилось в предыдущей главе о Болеславе II, покорившем Русь, должно распространяться и на весь остальной край, до реки Борисфена, до которой простирались его завоевания в эту сторону. Но завоевания Казимира Великого не шли дальше реки Случи, так как, подчинивши под свою власть сперва южную Русь в 1342 году, он уже в 1349 овладел Луцком, Владимиром, Холмом и всею остальною Волынью» [499] (с. 66).
Так, между прочим, считает не только автор, Блез де Виженер, но и опубликовавший его труд в 1573 г. Жан Ришер — владелец университетской типографии в Париже. То есть ни про какую «нэньку Украину» с каким-то особенным отличным от русского народом и этого народа языком, в XVI в., и это во времена Ивана Грозного, не знали и во Франции.
Ничуть не менее впечатляюще выглядит и сама география Волыни, сообщающая, между прочим, что и с изобретением белорусского народа все выглядит практически так же, как и с изобретениям народа украинского:
«В настоящее время это прекрасная и плодородная страна, обильная, подобно Литве и Червоной Руси; очертания ее округлены и ограничены с востока рекою Случью, с запада Бугом, южною стороною она прилегает к Руси близь Вишневца, а северная тянется вдоль Литвы. Главный город Луцк, другие менее значительные: Владимир, Холм, Брест, Белз, Олеско, Кременец, Городло, Лопатын, Ратно и некоторые другие города и замки (Виженер составил перечень волынских городов, основываясь на исторических данных; в современную ему эпоху далеко не все названные им города находились в пределах Волыни, хотя в более отдаленное время действительно принадлежали к этой области. В конце XVI столетия Белз и Брест были главными центрами отдельных воеводств. Холм считался главными городом холмской земли, входившей в состав русского воеводства, в этой же земле находилось и Ратно; Олеско и Лопатын принадлежали также к русскому воеводству, а Городло — к белзскому. Таким образом из числа названных городов только Луцк, Владимир, Кременец и Вишневец действительно находились на Волыни — прим. редакц.)» [499] (с. 67).
Так что входящие в состав нынешнего государства Белоруссии древние города никогда не были какими-то такими «белорусскими», но или Волынскими, или Русскими.
А вот что говорится о землях Подолии:
«Что касается происхождения здешних жителей, то нет никакого сомнения в том, что они, подобно прочим, принадлежат к славяно-русскому племени; так как и язык их, и нравы, и обычаи почти тождественны с таковыми же на Червоной Руси, Волыни и Литве, но подчинились они полякам разве со времени Казимира Великого, который, завоевавши около 1342 года земли перемышльскую, саноцкую, галицкую, теребовельскую и любачевскую, прошел до Каменца и дальше через целое Подолие» [499] (с. 70).
Вообще само это «завоевание» поляками Западной Руси выглядело достаточно обыденно: литовский князь женился на польской королеве, а потому литовские земли, на 90% населенные русским населением, вошли в состав сначала Речи Посполитой, а затем и Польши. Александр Гваньини, итальянец, находящийся на службе у поляков, вот что сообщает о населении Вильнюса — столицы Литвы. Официально в богослужении:
«…Вильна следует римскому ритуалу, но ее населяет порядочное количество русских, и замечается в ней больше церквей русских, чем римских» [616] (гл. 2).
И это все притом, что уже к тому времени очень не малое число бывших русских, предав свою веру и перекинувшись на службу к полякам, сменили свое вероисповедание, а потому стали ходить в римские церкви:
«некоторые вельможи тех частей Руссии, которые подчинены польскому королю, приняли лютеранское и цвинглианское учение» [616] (гл. 2).
Так что даже Вильнюс, нынешняя столица Литвы, во времена Ивана Грозного — чисто русский город.
То есть никакими украми не попахивало по тем временам не только в Подолии, на Волыни и Червоной Руси, но даже сама казалось бы метрополия Литвы была населена русскими. Мало того, в подтверждение именно нашего там присутствия, церкви в Вильнюсе, несмотря на католическую и протестантскую экспансии, в основе своей стояли наши — русские.
Но и турки, в нами описываемые времена, также не замечают никакого различия между русскими людьми Московии и русскими же людьми Речи Посполитой. Ведь даже переводчик уже нынешнего издания не может не отметить:
«Эвлия Челеби именует русами украинцев» [486] (прим. 5 к с. 31).
То есть и этот турок, о чем спешит поведать переводчик, не в курсе о существовании неких «украинцев», а потому именует здешних жителей русскими.
А вот как именуют эту часть Руси шведы. Юхан Видекинд в повествовании о Дмитрии Самозванце сообщает, что он из Московии:
«сперва направился на Русь и первоначально скрывался, как никому неведомый бродяга, по монастырям Волыни и Киева» [500] (с. 28).
Так что и в Швеции не знали еще ни про какую мифическую Украину, а Волынь и Киев именуют Русью.
Французский инженер Гийом Левассер-де-Боплан, построивший на Днепре для поляков ряд крепостей, вот на какие части делит нижнее течение Днепра. Об острове Томаковка, с которого Богдан Хмельницкий начинал освобождение Западной Руси от польского владычества, он пишет следующее:
«расположен он, однако, ближе к русской, чем к татарской стороне» [510] (с. 15).
То есть не было в те времена никакой такой украинской стороны, что придумано лишь к сегодняшнему дню.
Вот еще:
«Остров Носаковка… Между этим островом и русским берегом находится канал… Тавань… русский берег очень высок и обрывист» [510] (с. 16).
И, в заключение, вот что сообщает француз Боплан об итогах нападений крымских татар на, между прочим, Польшу:
«Грубость их позволяет им совершать множество самых грязных поступков, как напр., насиловать девушек и женщин в присутствии их отцов и мужей, обрезывать на глазах родителей детей, чтобы обратить их в магометанскую веру. Наконец, у самых безчувственных людей дрогнуло бы сердце, слушая крики и песни победителей среди плача и стонов этих несчастных русских» [510] (с. 24).
То есть никакими украми, только лишь в больном воображении самостийников затем перекопавших Черное море, здесь, в южных степях Малороссии, и в самом своем зачатии никогда не попахивало.
Итак, подытожим: французы и шведы, турки и евреи, поляки и итальянцы, мало того — сами жители тех русских областей, то есть те же русские, считают, что Волынь и Киев, мало того — правобережное нижнее течение Днепра, находились на Руси. Да и Литва, перешедшая в наследство к Польше, представляла собой страну, населенную русскими. И главный ее город, и дворянство Литвы — было русским. Причем, даже после захвата Вильнюса Польшей делопроизводство здесь ни на каком литовском не велось, но или на русском, или на польском.
И вот какова история этой странной сказки о «неньке Украине», выкопавшей Черное море. Это началось во времена монголо-татарского нашествия на Русь:
«То, что раздробленная Русь оказалась под татарским гнетом, на Западе восприняли с воодушевлением, поскольку из этого католическая церковь решила извлечь свою выгоду. Так, в 1245 году Золотую Орду посетил папский посол Иоанн де Плано Карпини. Задачу ему поставили непростую — доказать Великому Хану, что для монголов будет выгодней, если русские станут католиками. К тому же, Карпини должен был пообщаться с русскими князьями и найти наиболее лояльных к новой вере. И в 1246 году он побеседовал с Даниилом Галицким. За католическую веру Карпини пообещал помощь в борьбе с монголами, а также возвращение в состав княжества исконных земель, захваченных некогда Польшей и Венгрией. Русский князь поверил. Только в 1254 году Галицкое княжество превратилось в королевство, а правители этой земли носили титул “Rex Russiae” или “Regis Rusie”. Монголы этого не оценили. Военная помощь с Запада, конечно, не пришла. Но Даниилу удалось спасти княжество, пойдя на многочисленные уступки кочевникам. Но вот его потомки оказались не такими сильными лидерами, поэтому вскоре Галицко-Волынское княжество оказалось под властью католических захватчиков.
Ориентировочно в 1434 году польский король Владислав Третий Варненчик подписал привилей, по которому права галицко-русских бояр и польской шляхты уравнивались. Теперь им не нужно было платить налоги, но все они обязались нести военную службу. Кстати, русский титул “боярин” был заменен на польский “пан”. Таким образом, в 1434 году на территории Польского королевства появилась новая административная единица — Русское воеводство. А возглавлял его, соответственно, воевода русский. Человека на эту должность король выбирал сам. В основном это были самые крупные и богатые землевладельцы, которые активно поддерживали монарха. Столицей Русского воеводства стал город Львов, поскольку Галич к тому времени уже потерял статус важного населенного пункта. А в состав Королевства вошли те земли, которые еще в 1340 году захватил Казимир Великой — Галич, Львов и Перемышль. На западе Русская земля граничила сразу с тремя воеводствами: Краковским, Люблинским и Сандомирским. На севере в “соседях” находилось Брестское воеводство, которое относилось к Великому княжеству Литовскому. С восточной стороны граница шла вдоль Подольского воеводства. А на юге упиралась в Карпаты, которые были “шлагбаумом” при входе в венгерские земли. Еще до появления Русского воеводства, как административной единицы, сами поляки именовали те территории “русскими”. Например, при знаменитой Грюнвальдской битве, полки с территории бывшего Галицко-Волынского княжества назывались русскими.
К концу XVI столетия Русское королевство стало одной из самых густонаселенных территорий в составе Речи Посполитой. Насчитывалось немногим меньше трех тысяч населенных пунктов. Интересно то, что русское население воеводства не растворилось среди других народов, которые жили на этой территории. Более того, в средневековых летописях часто можно встретить упоминания и о русских городах, и о самих людях. Львов, например, во многих трактатах называется “главным городом Руси” или же “главой всея Руси”. А Матвей Меховский, создавший в 1517 году “Трактат о двух Сарматиях” писал так: “В направлении к центру Руси лежит Львовская земля, в ней хорошо укрепленный город под таким же названием с двумя замками — верхним и нижним. Это столица Руси”. Как известно, в 1569 году на свет появилась Люблинская уния. И как ее результат, рождение нового государства — Речи Посполитой, в состав которого вошли Великое княжество Литовское и Польское королевство. Однако, мало кому (кроме историков, конечно) известно, что до объединения с Польшей, у Литвы было название куда длиннее — Великое княжество Литовское, Русское и Жемайтское. А состояло государство, по большому счету, из земель западной Руси. При этом государственным языком был именно русский. Кстати, на нем писал известный просветитель Франциск Скорина, которого особенно чтут в Белоруссии. Ведь он родом из Полоцка. А самый главный труд жизни Скорина называется “Библия русская”. Правда, ни католическая, ни православная церкви ее так и не признали, поскольку тогда существовал запрет на самостоятельный перевод священных книг. В Падуанском университете, где Скорина сдавал экзамены, о нем сохранилась запись: “Молодой человек и вышеупомянутый доктор носит имя господина Франциска, сына покойного Луки Скорины из Полоцка, русин…” Упоминал о нем и униатский архимандрит Антоний Селява: “Перед унией был Скорина, еретик-гусит, который для вас печатал в Праге книги по-русски”. Поэтому многие европейцы под “русскими” или “русинами” понимали не жителей Московского княжества, а именно выходцев из Русского воеводства, то есть жителей бывшего Галицко-Волынского княжества.
К концу XVIII века на территории воеводства жило около полутора миллиона человек. Число сел и деревень превышало отметку в три тысячи, а количество городов приближалось к двум сотням. Наиболее крупные этнические группы составляли поляки, русины, немцы, армяне, валахи и евреи. Но в 1772 году история “другой Руси” закончилась. Дело в том, что в XVIII веке значимость Речи Посполитой на мировой арене резко снизилась. И в уже упомянутом 1772 году произошел первый раздел государства. В Санкт-Петербурге Российская империя, Прусское королевство и Австрия подписали конвенцию. По ней большая часть воеводства отошла к австрийцам, а России достался Холмский повет. Так или иначе, вполне справедливо было рассказывать в учебниках истории, что одновременно с Московской Русью существовала еще и Польско-Литовская. Хоть и другая, но все же Русь» [569].
Но политика большевиков представляла собой совершенно иную формулу управления бывшей страной русских — Россией: разделяй и властвуй. Потому они и раскололи Русь для начала на три части. И сто лет внушали этим осколкам об их исконной обособленности. К сегодняшнему дню плоды этих внушений на лицо.
Но и самые последние исследования русского языка, произведенные кандидатом исторических наук этнографом С.В. Жарниковой, говорят все о том же:
«русский язык ранее делился не на украинский, белорусский и русский, а на северорусский (Новгород со всеми землями, Псков) и южнорусский (ростовские-суздальские-киевские земли). И многие черты северорусских говоров живут в современном русском (см.: [503], “Золотая нить” Год выпуска: 2003; “Архаические корни традиционной культуры русского Севера” Год: 2003. Автор: Жарникова С. [в интернете см. на РуТрекере]) [502].
То есть никакой украинской речью, даже как выговором определенной местности, никогда и в самом еще зародыше не попахивало.
Потому врагам нашим потребовалось включить просто поистине величайшие изощрения своей пропаганды, чтобы внушить проживающим на этих территориях русским людям, что они вовсе не русские, но какие-то такие особой породы люди — некие украинцы. Хотя все это украинство представляло собою лишь вплетение некоторой доли иностранных слов в их своеобразные для отдаленных местностей речевые диалекты. Что и породило эту непонятную мову, которую они теперь с пеной у рта и пытаются отставить в качестве своего-де истинно народного древнейшего наречия.
А вот как рассматривалось еще век назад украинство в качестве национальности:
«“Католическая энциклопедия”, изданная в 1913 году, так описывает “украинцев”: “среди Русин Галиции и Венгрии были сформированы политические партии… Они разделены на три основные группы:
— «Украинцы», те, кто верит в развитие русин по собственной линии, независимой от России, поляков или немцев.
— «Москвофилы», те, кто смотрит на Россию, как на образец Русско-Славянской расы.
— «Угро-русские» или «Венгерские русины», те, кто выступает против Венгрии, против ее правил; те, кто не желают потерять своего особого статуса… Идеи «украинцев» особенно неприятны для них”» [531].
То есть «украинство», что выясняется, еще век назад представляло собой лишь принадлежность к определенной партии! И не более того. Понятно, во время войны с Россией австрийцам требовалось погасить пророссийские настроения. Вот тогда-то из всего лишь партии «украинство» и начали переоформлять в какой-то такой особенный народ. Которого, что выясняется, изначально никогда и не было.
Потому, может быть, проживающим в Галиции галичанам, чей главный город некогда именовался столицей Червонной Руси, пора бы и прекращать причислять себя к каким-то совсем недавно изобретенным украм? И, может быть, самое время припомнить о причинах бедствий, некогда охвативших их сегодняшних поводырей с достаточно специфической родственной Натану Ганноверу национальностью? А ведь причиной этих бедствий всеизвестной этой нации ростовщиков являлся тот знаменательный в истории момент, когда православные русские люди, во главе с Богданом Хмельницким, восстали. Но ведь и было от чего восстать — поляки отобрали к тому времени у русского человека, проживающего, как заявляют и сами поляки, и Натаны Ганноверы, на территории Червонной, то есть Северской Руси, самое главное — возможность приносить безкровную жертву Своему Богу. А ведь война с Русским СЛОВОМ велась врагами нашими исключительно по той простой причине, что именно его господство никак не позволяло перекрестить в униатство проживающих в этих областях русских людей. И во время Первой мировой войны австрийцы, владеющие этими территориями, даже убивали этих людей лишь за то, что они, несмотря на жесточайший пресс попытки окатоличивания, все так и продолжали считать себя русскими.
Так что же это за СЛОВО за такое, с которым столь серьезно велась война на временно отошедших к западным басурманам наших русских территориях?
А все дело в том, что лишь наш старославянский язык, то есть исключительно наше древнее наречие, как то доказано за последнее тысячелетие множеством именно в наших землях просиявших святых, одно единственное способно связать молитвой проживающего на грешной земле человека с Богом. Потому-то и страна наша именно за такую удивительнейшую способность и именовалась искони подножием Престола Господня на земле.
Но пытался ли кто уже научными методами доказать все то, что и без всяких теоретических доказательств столетиями подтверждалось на практике у нас — на Святой Руси?
Русское СЛОВО, что выясняется, еще два века назад было подетально исследовано научным коллективом, состоящим из светил российской науки, под предводительством президента Российской академии, государственного секретаря, члена Государственного Совета, министра народного просвещения — адмирала А.С. Шишкова.
Заключая это многолетнее академического труда многочисленных российских профессоров исследование:
«А.С. Шишков тысячами слов показывает, как все инязы берут корни от славянорусского, но нет ни одного обратного примера» [343] (с. 61).
«Каким образом, видя повсюду следы словенского языка, усомнимся, что он есть самый древнейший? Другие языки должны прибегать к нему для отыскания в нем первых своих начал» [343] (с. 186).
Таким образом, выясняется, что:
«Не позволяет природный закон яйцам курицу учить» [343] (с. 61).
И вот самое для просто подавляющего числа из нас обо всем вышеизложенном интересное: слышали ли мы хоть слово об этих исследованиях самого в нашей стране сразу у четырех царей наиболее авторитетнейшего человека? Были ли в XIX веке люди, наделяемые бόльшей властью, чем Шишков? Ведь именно с его подачи русский человек в 1812 г. воспрял духом и наголову разгромил полчища вторгнувшегося в нашу страну безжалостного врага, предающего огню наши иконы, оскверняющего наши церкви, массово убивающего попадающих в его лапы русских людей (губернии нынешней Белоруссии потеряли в ту пору, всего за несколько месяцев оккупации, одну четверть населения). И именно с помощью Шишкова, и еще с десяток лет спустя, были разгромлены Библейские Общества, несущие к нам идеологическую заразу и возглавляемые врагом Православия — масоном Голицыным. И именно с подачи Шишкова масонство в стране было запрещено, а система безликого интернационалистического воспитания детей была заменена в бытность его министром просвещения на святоотеческую. Более популярного и всеизвестного человека в России тех времен просто не было.
Но о нем мы, к своему просто величайшем стыду, совсем ничего не знаем. И все почему? Да потому что он доказал, что СЛОВО, Которое было в начале, было Русским. Вот какая правда нашим врагам наиболее страшна. Потому-то от нас так старательно и упрятана подальше. И вот в чем заключается всеобъемлющее владычество на земле вражьей пропаганды: она умудрилась сделать практически казалось бы невозможное — затереть информацию о слишком опасном для мировых революций человеке.
Нам же, да еще в наш информационный век, так все продолжать ничего не знать об адмирале Шишкове, вдвойне должно быть стыдно. Ведь мы вовсе не посторонние статисты, какими и являются люди мира, пользующиеся лишь оставшимися в их гортанных наречиях фрагментами нашего Корнеслова, но сами наследники Слова. И Того Самого Слова, Которое и было в начале. А потому исключительно против нас и ведется эта все нескончаемая информационная война. Да так удивляюще серьезно ведется, что просто диву даешься полным отсутствием информированности прямых потомков Адама и Ноя, Сима и Иакова о своих корнях, упирающихся в корнеслов их языка.
И это все притом, повторимся, что уже единожды было доказано, что СЛОВО Русское было в начале. И доказано даже не просто авторитетнейшим человеком, но целым научным коллективом, при всем притом, самым наиавторитетнейшим в нашей стране тех времен. Так что отыскание происхождения всех мировых языков исключительно от нашего корнеслова является вовсе не достоянием личного труда одного человека, но результатом труда целого научного объединения.
Напомним, что Императорская Российская академия — это коллектив:
«…созданный Екатериной II и княгиней Е.Р. Дашковой по образцу Французской Академии в 1783 году центр по изучению русского языка и словесности…» [570].
Так что не кто-нибудь, но сама российская наука, в результате углубленного многолетнего изучения собственной словесности, объявляет о происхождении всех языков мира, в том числе и некоего «библейского», от нашего СЛОВА.
Библиографию см.: СЛОВО.Серия 1. Кн. 1. Язык русских
Комментарии (1)