Вот как удивительно не соответствующе нынешним выглядят наименования городов, о которых идет речь в различных исторических документах, с которыми те древние города историки теперь отождествляют. Многие упоминаемые здесь имена в различных вариантах рукописи выглядят различно. Например:
«…Болгара, Болана, Балгана, Болгана, Болкара, Рогальра (?), Балгамас» [1] (комментарий 23 к с. 201).
То есть наименование города, что прекрасно видно, просто подгоняется неведомыми «редакторами».
Но если с историческими именами перекройщикам этого произведения древнего автора и удается перекинуть мостик из какого-нибудь VII века в XIII-й, то с переименованием Волги в Тигр, заменой песками Каракумами приволжских степей и направлением движения Марко Поло в Монголию, вместо востока — север–северо-восток, им сладить так и не удается. Потому все эти казалось бы вопиющие в повествовании неясности для нас аккурат все с неимовернейшей точностью и объясняют. Причем даже это весьма странное первоначальное язычество монголо-татар аккурат и выводит нас на домусульманский период Средней Азии. Временем же вторжения ислама и является время принятия Золотой ордой мусульманской религии.
Вот еще очередной пример. На этот раз повествование идет о завоевании нас монголами. Рашид-ад-Дин (начало XIV в.):
«…в год курицы, соответствующий 634 г.х. [4 сентября 1236 — 23 августа 1237 г. н.э.], сыновья Джучи… занялись войною с мокшей… царевичи сообща устроили курилтай и, по общему соглашению, пошли войною на русских. Бату, Орда, Гуюк-хан, Менгу-каан, Кулкан, Кадан и Бури вместе осадили город Арпан и в три дня взяли. После того они овладели также городом Ике [3]. Кулкану была нанесена там рана, и он умер. Один из русских эмиров, по имени Урман, выступил с ратью, но его разбили и умертвили, [потом] сообща в пять дней взяли также город Макар и убили князя [этого] города, по имени Улайтимур. Осадив город Юргия Великого, взяли [его] в восемь дней» [2] (с. 39–40).
Что за мокша могла у нас в стране проживать на тот момент, когда Москва представляла собой еще какой-то мелкий захолустный городочек, упомянутый в летописях лишь единожды в связи со свадьбой Андрея Боголюбского? А как сопоставить названные Рашид-ад-Дином города с нашими нынешними: Арпан с Рязанью, а Ике с Коломной? И почему этот таинственный Макар следует переоблицовывать исключительно в Москву? И почему если переоблицовывают, то не производят тогда уж и мокшу в макаровцев? Неужели же по единственной совпавшей букве следует и все иные буквы, содержащиеся в этом топониме, переложить в требующееся для обозначения наших нынешних городов слово?
Вот еще момент достаточно непонятного шествия монголов. На этот раз повествуется о том, что они натворили в Крыму. Они там:
«у племени чинчакан захватили Таткару» [2] (с. 40).
У кого и чего захватили?
Тоже совершенно непонятно. И это не смотря на все старания переводчика.
А вот как описывается нападение на Киев и прочие города Малороссии:
«…[14 августа 1238 – 2 августа 1239 г. н.э.], Гуюк-хан, Менгу-каан, Кадан и Бури направились к городу Минкас и зимой, после осады, продолжавшейся один месяц и пятнадцать дней, взяли его… Весною, назначив войско для похода, они поручили его Букдаю и послали его к Тимур-кахалка с тем, чтобы он занял и область Авир [?], а Гуюк-хан и Менгу-каан осенью того же года мыши, по приказанию каана, вернулись, и в год быка, соответствующий 638 г.х. [23 июля 1240 – 11 июля 1241 г. н.э.], расположились в своих ордах. Вот и все!» [2] (с. 40).
С чем можно сопоставить таинственный Минкас, находящийся на границе со степью?
Ну, если полностью пойти на поводу у нами рассматриваемого бреда историков, только лишь с Минском. Но причем здесь он? По крайней мере на картах того времени его еще не было.
А чем являлась эта Тимур-кахалка или не менее бредовый Авир, которому и сам переводчик-то удивлен не менее нашего?
«Осенью…[1239 г. н.э.], когда Гуюк-хан и Менгу-каан, согласно повелению каана [Угедея], возвратились из Кипчакской степи, царевичи Бату с братьями, Кадан, Бури и Бучек направились походом в страну русских и народа черных шапок и в девять дней взяли большой город русских, которому имя Манкер-кан, а затем проходили облавой туман за туманом все города Владимирские и завоевывали крепости и области, которые были на [их] пути. Потом они осадили город Учогул Уладмур и в три дня взяли его. В хукар-ил, в год смерти Угедей-каана, в весенние месяцы они [царевичи] отправились через горы Марактан к буларам и башгирдам. Орда и Байдар, двинувшись с правого крыла, пришли в область Илавут; против [них] выступил с войском Барэ, но они разбили его. Затем Бату [направился] в сторону Истарилава, сразился с царем башгирдов, и войско монгольское разбило их. Кадан и Бури выступили против народа сасан и после троекратного сражения победили этот народ. Бучек, через Караулаг пройдя тамошние горы, разбил те племена улага, оттуда, через лес и гору Баякбук, вступил в пределы Мишлява и разбил врагов, которые там стояли, готовые встретить его. Отправившись упомянутыми пятью путями, царевичи завоевали все области башгирдов, маджаров и сасанов и, обратив в бегство государя их, келара, провели лето на реке Тиса. Кадан выступил в поход с войском и завоевал области Такут, Арберок и Сараф и прогнал до берега моря государя тех стран, короля. Так как он [король] в городе Теленкин, который лежит на берегу, сел на корабль и отправился в море, то Кадан пустился в обратный путь и дорогою, после многих битв, взял города Улакут, Киркин и Кыле. Слух о смерти каана [еще] не дошел до них [царевичей]. После этого, в год барса, соответствующий 639 г.х. [12 июля 1241 – 30 июня 1242 г. н.э.], кипчаки в большом числе пошли войною на Кутана и на Сонкура, сына Джучи, [которые], дав сражение, разбили кипчаков. Осенью [монголы] опять направились обратно, прошли через пределы Тимур-кахалка и местные горы и, дав войско Илавдуру, отправили его в поход. Он двинулся и захватил кипчаков, которые, бежав, ушли в ту сторону. Они покорили страну урунгутов и страну бададжей и привели их послов» [2] (с. 46–47).
И тут вновь: через ворохи вообще ничему не соответствующих наименований появляется река Тиса в Башкирии и город Манкер во Владимирщине. Той самой, которую они вроде бы как за несколько лет до того уже прошли разок, застряв на пару месяцев лишь в злом городе Козельске. А еще какие-то никому неведомые Такут, Арберок и Сараф. А еще Теленкин, Улакут, Киркин и Кыле. А еще страна урунгутов и бададжей. В общем полнейшие непонятки того, что на самом деле захватывали в 40-х гг. XIII в. монголы. То есть полная нелепица, если верить историкам. А если им не верить?
Так что сопоставление местности, на которую напали монголы и поработили, с местностью нашей не соответствует вообще ничем — ни единым тапографическим наименованием. То есть те топонимы, которые на Ближнем Востоке более чем прекрасно сопоставляются с нашими, Москвой и Киевом, Коломной и Рязанью, в рассказе о монгольских завоеваниях вообще не значатся. Были ли мы когда ими завоеваны вообще или сам этот миф о нашем ими порабощении на 300 лет является только мифом и ничем более?
Естественно, что и климат той Древней Руси, которая располагалась далеко на юге, очень сильно отличался от климата нынешней Руси. И именно необычайное количество находящихся здесь ранее гигантских озер и могло дать возможность столь компактного заселения этих мест многочисленными славянскими народностями:
«Озерное рыболовство — это единственный действительно устойчивый источник белка в традиционной культуре. Ни охота, ни животноводство не дают аналогичных плодов… ни один другой район не мог сравниться с этим районом по мощи» [4] (с. 249).
Здесь следует все же поправить В.В. Макаренко: все дело в том, что исключительно лишь мы питаемся рыбой 200 дней в году. Потому лишь мы, а не какие иные кроме нас народы, без рыбы жить не имеем никакого морального права: только у нас, когда не употребляется мясо-молочная пища, пост достигает 200 дней в году. Причем, посты эти, о чем однозначно сообщает Евангелие, существовали и в дохристианскую эпоху. Потому именно у галилейских озер еще в библейские времена и обосновался наш народ, главным городом которого являлся Ие Руса лим (второй по величине город Палестины именовался Скифополь). Затем, судя по всему из-за пересыхания гигантских озер, наш народ перемещается к озерам Месопотамии.
Но остались ли здесь следы тех древних пресных морей, о которых столь часто упоминается в источниках древнерусской литературы?
«Совершенно несложно показать границу исчезнувшего водоема… Эта граница просматривается даже и сегодня по экономической карте Ирака и Ирана и по карте плотности населения, поскольку на месте бывших морей сохраняются пустоты, из-за непригодности их почвы к обработке. Кроме того, границу можно провести по остаткам древних городов, которые когда-то стояли по его берегам и образовывали береговую черту» [4] (с. 238).
А вот что мы узнаём о географии Древней Руси, то есть Ближневосточной, по Ипатьевскому списку Несторовой летописи:
«Из того же леса потече Волга на восток и вытечет семьюдесят жерел в море Хвалисьское, тем же и из Руси может идти в Болгары и в Хвалисы, на восток дойти в жребий Симов» [5] (с. 55).
Но где был указываемый здесь этот загадочный жребий Симов, если на восток от Хвалисского моря простираются лишь Индия и Китай? Почему здесь не указано именно южное направление или даже точнее — юго-западное? Может, у людей той поры с определением стран света было не все в порядке?
У них-то как раз, в отличие от нас, было все в удивительнейшем порядке. Потому как для Ближнего Востока, о чем и идет речь в повествовании, понятней не получится: на востоке от истоков Тигра или Евфрата — древнейшие государства этого региона — Ассур и Елам, Мидия и Персия. Все это государства древних семитов. И ведь именно отсюда и отправился некогда Авраам (Ав РА ам), предок жителей Русской Палестины, чьему потомству и была Богом обетована эта плодородная земля.
У нас же, на Русской равнине, после Булгара, Волга поворачивает на юг. Но даже оттуда до государств, означающих жребий Симов, причем исключительно на юг и юго-запад, потребуется добираться через моря и горы слишком долго, чтобы данная фраза могла иметь у нас на севере хоть какой-нибудь смысл.
Потому о месте, которое здесь имеется в виду, следует сказать утвердительно — это Ближневосточный регион.
А вот до чего глупо, если вновь поверить в басни перекройщиков наших историко-географических понятий, выглядят «свидетельства» древних о природе нашего Причерноморья. Вот что сообщает Страбон, введенный в заблуждение идентификацией данной местности к рассказу Геродота о походе Персидского царя на скифов:
«В промежуточной области, которая обращена к Понтийскому морю [якобы Черному — А.М.], в его части от Истра до Тираса [якобы от Дуная до Днестра — А.М.], лежит “Пустыня гетов” — сплошная безводная равнина. Здесь Дарий, сын Гистаспа, перейдя во время похода на скифов через Истр, попал в западню, подвергшись опасности погибнуть со всем войском от жажды» [6] (гл. 3, аб. 14).
Русская равнина вся изрезана речками. Откуда здесь могла взяться пустыня — сплошная безводная?
Здесь не могла. Потому Истр, упомянутый Страбоном, имеет свое отношение к Евфрату, который этим термином нарекает Геродот. Там же находился и пересохший к сегодняшнему дню Понт. И только той местности свойственны безводные пустыни. Ведь именно Средняя Азия знаменита применением оросительных каналов еще с древнейших времен.
Вновь возвращаемся к повествованию о князе Довмонте:
«И прошед горы непроходимыя, и иде на Вируяны и плени землю их и до моря и повоева поморье… И славна бысть земля его во всех странах, страхом грозы храборства вел. кн. Дмитрея и зятя его Домонта и муж его новгородец и пскович (I Пск. лет., с. 181–182)» [7] (с. 148).
Откуда в Прибалтике взялись какие-то такие горы непроходимые?
В Прибалтике их нет вообще никаких. И, что самое важное, никогда и не было. Даже самых малых. Ведь единственная на всю Прибалтику имеющаяся гора находится лишь в Вильнюсе. Да и та насыпная. Но вот аккурат в сиро-палестинском регионе — сколько угодно. В том числе и по сию пору без специального альпинистского снаряжения — совершенно непроходимые.
Именно вследствие столь вопиющей разности рельефа местности обеих поморий, рассматриваемых перекройщиками нашей исторической памяти:
«…следует припомнить замечание Н.И. Костомарова, что поздние русские летописцы вообще не умели разобраться в раннейших событиях из литовской истории» [7] (с. 156).
То есть произошедшие у нас со II тыс. до Р.Х. события «редакторá» наших летописей, что и вполне естественно, так и не смогли привязать к истории Литвы с XI по XV вв.
Но в том и нет ничего необычного. Назвать носорога лошадью в принципе можно, вот только куда упрятать рог, все так и продолжающий торчать из его морды?
Но и Александр Невский, судя все по тем же древним источникам, тоже бил латинян вовсе не у нынешней Невы и Ижоры, и не на льду Чудского озера. Но в том же сиро-палестинском регионе, где некогда лед сковывал реки и озера ничуть не менее крепко, нежели и теперь сковывает. Однако же на сегодняшний день так холодно, как в описаниях наших древних текстов, остается лишь у нас — в самой ледяной стране мира.
Вот что на эту тему находим в житии Александра Невского:
«…иде (Александр) на страну Ямскую и проиде горы непроходимыя и повоевав поморье… (Прилож., 122)» [7] (с. 148).
А вот что сообщает о горах, вдруг откуда-то появившихся на нашей полностью равнинной реке Волге, Ипатьевская летопись:
«А Муромцем и Новгородцем велел князь великий воевати по Волзе, и те, шедше, повоеваша горы…» [8] (с. 70).
Которые они как-то даже и здесь чудеснейшим образом нашли — на самой равнинной реке континента.
Тут же и еще очередная странность проскакивает:
«…судовая рать татарская…» [8] (с. 71).
Наши же ратники:
«…поидоша в суды своя и погребоша противу судовыя рати Татарския…» [8] (с. 72).
Каковой у наших соседей степняков, что уже на самом деле, никогда и в помине не водилось. Потому и здесь, что и без дополнительных разъяснений понятно, упоминается вовсе не о наших татарах, но о тех, которые против нас выступали еще в гористой местности той самой Руси, которую наши былины именуют Древней. И которая находилась некогда на Ближнем Востоке (или в Африке).
Так почему же никто сегодня не доверяет свидетельствам древних авторов, которые жили, что выясняется, в ту еще самую эпоху, когда, о чем свидетельствуют берестяные грамоты, все население Руси было сплошь грамотным? Почему наших предков в позднейших перекройках летописей изображают папуасцами, только что слезшими с дерева и еще не дожевавшими их якобы на тот день единственную природную пищу — банан с пальмы?
Кому-то, что выясняется, это было выгодно. Нас необходимо было заинтересованной в том очень серьезной организации превратить в Иванов, позабывших свое родство. Что с успехом ими, следует все же констатировать, и проделано к сегодняшнему дню. Мы позабыли свое родство, а потому, не найдя свою точку опоры в этом мире, сегодня считающим нас никчемными и ни на что не способными, вымираем самыми ужасными темпами. Нашу же землю, в прошлом Русскую, что и понятно, перезаселяют теперь другие…
Так что, в свете нами отысканного, место расположения Святой Руси библейских времен прорисовывается все более отчетливо.
Вот и еще мнение все на ту же тему:
«Древний Египет, Древняя Индия, “греческая” Византия, государство этрусков — это окраины Великой протоцивилизации — Древняя Русь…» [9] (с. 72).
И вот по какой причине эта столь теперь странной выглядящая градация произведена:
«…потому что народы, населяющие эти “составные части”, разговаривали на русском языке» [10] (с. 4).
Страбон:
«При встрече на улице со знакомыми и людьми, равными себе по положению, они подходят и целуют их; людям менее значительным они сами подставляют щеку для поцелуя; люди низшего положения приветствуют, падая ниц» [11] (гл. 3, аб. 20).
Ксенофонт:
«целовали… в уста по персидскому обычаю» [12] (гл. IV, аб. 27, с. 23).
Об этом обычае персов упоминается и у Геродота:
«“При встрече двух персов на улице по их приветствию легко можно распознать, одинакового ли они общественного положения: ведь в таком случае вместо приветствия они целуют друг друга в уста” (Геродот (I. 134))» [12] (прим. 34 к с. 23).
Тот же обычай, как сообщает Ксенофонт, а в особенности при встрече или прощании с родственниками, существовал и у мидян. Но о том, что данные знаки приветствия с незапамятных времен используются еще и на Руси, здесь разбирать в деталях было бы излишне.
Вот еще очередная особенность обихода, безусловно объединяющая проживающих ранее в данной местности людей, имеющих отношение к нашей древней культуре. У всех потомков арийцев (Ира=Ари) остался в обиходе вот какой древний наш обычай, что замечает в своих заметках путешественник по Московии голландец Ян Стрюйс в 1676 г. А ведь этот обычай, по крайней мере, у нас, и по сию пору прекрасно сохранился. И представляет он самое для нас обыкновенное:
«…ходить в бани, которые также обыкновенны в Москве и во всем государстве, как в Турции и Персии» [13] (с. 50).
В Западной же Европе, после завоевания ее грязными пришельцами, германцами, такой обычай отсутствовал вплоть до наших дней. Еще в XIX веке этот «белый» континент, заселенный «истинными арийцами», выглядел достаточно чумазым. А вот территория Ирана, Ирака и Турции (Малая Азия = Малая Рассия), которые нам когда-то из-за потепления климата и высыхания озер пришлось покинуть, и по сию пору пользуются плодами нашей цивилизации — русской баней.
Библиография
1. Марко Поло. Книга о разнообразии мира. Книга I. Цит. по книге: Джованни дель Плано Карпини. История монгалов., Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны., Книга Марко Поло. «Мысль». М., 1997.
2. Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Том 2. М.-Л. АН СССР. 1952.
3. (10) Комментарии
4. Макаренко В.В. Ключи к дешифровке истории древней Европы и Азии. ООО Издательский дом «Вече», М., 2005.
5. Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII до конца X века). Типография Императорской Академии наук. С.-Пб., 1870.
6. Страбон. География. Книга 7. Париж, 1587.
7. Серебрянский Н. Древнерусские княжеские жития. Кострома, 1914.
8. Якоб Ульфельдт. Путешествие в Россию. Языки славянской культуры. М., 2002.
9. Мирошниченко О. Ф. Тайны русского алфавита. Епифанов. М., 2007.
10. Орешкин П.П. Вавилонский феномен. «ЛИО Редактор». СПб., 2002.
11. Страбон. География. Книга 15. Париж, 1587.
12. Ксенофонт. Киропедия. Книга I. Наука. М., 1976.
13. Ян Стрюйс. Путешествие по России голландца Стрюйса // Русский архив. № 1. 1880.
Комментарии (0)