Сложно себе представить, какие чувства испытал уроженец российской глубинки, сын шахтера, ученик слесаря машиностроительного завода Никита Хрущев, при первой встрече с тем, что называется современным искусством.
Зато нам хорошо известно, как проходила та встреча. В 1917 году французский художник Марсель Дюшан представил публике обычный фаянсовый писсуар, лежащий на плоскости, в качестве арт-объекта. С тех пор, западного обывателя стало трудно удивить какой-либо новостью из мира современного искусства. Но поистине удивительным открытием для западной прессы явилось то, что в стране, где с середины 20-х годов в изобразительном искусстве царствует исключительно соцреализм, каким-то образом существует сообщество талантливых молодых художников, продолжающих дело великого русского авангарда изменившего мир.
Изначально выставка работ художественного движения «Новая реальность» проходила в неприметном пространстве — Доме Учителя на Большой Коммунистической улице в Москве. Туда, почти случайно, попала группа иностранных корреспондентов. Репортеры сфотографировали выставку и вскоре на Западе узнали о том, что в Союзе снова творят авангардисты. Кто-то в руководстве культурного ведомства СССР, видимо, решил сделать из этой новости PR-акцию, как сказали бы сейчас, по улучшению имиджа советской страны за рубежом. Художников пригласили разместить свои работы в Московском манеже — главной выставочной площадке страны.
1 декабря 1962 года на выставку приехал Хрущев с партийной свитой. По свидетельствам очевидцев, сначала он довольно спокойно обозревал экспозицию, но чем подробнее он знакомился с экспонатами, тем сильнее терял над собой контроль. Он несколько раз обошел выставку, стремительно двигаясь от одного экспоната к другому. «Что это? Почему нет одного глаза? Это же морфинистка какая-то!» — воскликнул Хрущев глядя на портрет девушки работы Россаля.
«Что это за уроды? Где автор? Как вы могли так представить революцию? Вы что, рисовать не умеете? Мой внук и то лучше рисует» — это о композиции «1917 год» Люциана Грибкова. «Вы что — мужики или педерасты проклятые, как вы можете так писать? Есть у вас совесть?» — обращаясь к авторам.
В негодовании Первый секретарь покинул выставку, распорядившись исключить творцов «этого г*вна» из партии и Союза художников. Исключать было некого, т.к. никто из опальных художников не состоял, ни там, ни там. На следующий же день экспозиция была закрыта. Говорят, что позже Никита Сергеевич все же отошел и даже примирился с руководителем «Новой реальности» абстракционистом Элием Белютиным, пригласив того в Кремль. Интересно также и то, что спустя десятилетие, надгробный памятник на могиле самого Хрущева, исполнил участник той самой выставки — скульптор Эрнст Неизвестный.
Комментарии (0)