ЗАГАДКИ ДРЕВНЕЙ РУСИ
А. Романченко
по научно популярной книге авторов: А.А.Бычков, А.Ю.Низовский,
П.Ю. Черносвитов
БАТЬКО СВЯТОСЛАВ
Киевский князь Святослав Игоревич родился в 942 году, как мы уже отмечали, одновременно со своим сыном Владимиром. Вся жизнь Святослава прошла в боях и походах, цели которых просматриваются сквозь вуаль времени очень смутно.
Конструктивно сходные с оружием изделия
Уже в возрасте трех лет, в 945 году, младенец Святослав был предводителем конного войска при походе на древлян. Он первым начал сражение с древлянами, метнув копье, и по этому сигналу воеводы двинули войска в бой: «Князь уже почал. Потягнем, дружина, за князем!»
Когда Святославу исполнилось пятнадцать лет, его мать, княгиня Ольга, предложила ему принять христианство, на что отрок рассудительно отвечал: «Как же я могу в одиночку принять закон? Дружина смеяться станет!» Антихристианские взгляды Святослава простирались столь далеко, что он даже убил в 971 году своего брата Улеба за принятие христианства [Татищев, с. 372]. Впрочем, это не помешало Святославу установить добрые отношения с Магде — бургской митрополией (Германия): «При Святославе Игоревиче русская епархия была частью Магдебургской митрополии» [Древнейшие государства Восточной Европы. 1991, М., 1994, с. 80].
ГРАМОТА ГЕРМАНСКОГО ИМПЕРАТОРА ОТТОНА I
В 968 г. германский император Оттон I с санкции папы Иоанна XIII учредил на базе монастыря св. Маврикия в Магдебурге на реке Эльбе архиепископию, в задачу которой входила миссионерская деятельность на славянских землях к востоку от германских границ. Грамота представляет собой, собственно говоря, послание к восточносаксонской знати, владения которой оказывались на территории новой митрополии. Текст сохранился в оригинале, но без заключительной части: нет визы нотария и даты. По содержанию он датируется октябрем 968 г.
Издания: Грамота издавалась неоднократно. Важнейшие издания: DD Ott. I. N 366; UB Magdeb. 1. N 67; регест: Bohmer II/1. N 484.
Литература: Об обстоятельствах учреждения и ранней истории Магдебургской архие-пископии в целом, кроме литературы, приведенной в примечаниях, см.: Claude 1972.
ГРАМОТА ГЕРМАНСКОГО ИМПЕРАТОРА
ОТТОНА I ОБ УЧРЕЖДЕНИИ
МАГДЕБУРГСКОЙ АРХИЕПИСКОПИИ
(968 г.)
Во имя святой и неделимой Троицы. Оттон (Otto) , милостию Божией император август, всем нашим подданным (fideles) , именно епископам и графам, а также прочим землякам (comprovinciales) нашим — вечного в Господе спасения и всяческого блага.
Будучи убеждены, что распространение веры Господней служит на пользу и укрепление нашей державы, мы горячо стремимся споспешествовать ему всеми имеющимися средствами. Посему, намереваясь, как известно всем вашим милостям (vestrorum caritas)
, учредить в городе Магдебурге (Magadaburgensis civitas)
архиепископский престол
и, кроме того, находя настоящее время для свершения сего благоприятным
, мы, по совету досточтимого архиепископа Хаттона (Hatto)
и епископа Хильдеварда (Hildewardus)
, а также прочих наших подданных, постановили избрать архиепископом и митрополитом всего славянского народа (Sclavorum gens) по ту сторону Эльбы (Albia) и Зале (Sala), недавно обращенного к Богу или подлежащего обращению
, досточтимого мужа Адальберта (Adalbertus), некогда назначенного и посланного в качестве епископа и проповедника к ругам (Rugi)
, коего и направили в Рим для получения паллия
от господина папы
. И дабы подкрепить и утвердить это наше избрание, направляем его к вашим милостям в непременном желании, чтобы он, по избрании всеми вами как подачей голоса, так и поднятием руки
, воссел на своем престоле. [Следуют распоряжение о рукоположении Адальбертом подчиненных ему епископов новоучреждаемых епархий в Мерзебурге, Майсене и Цайце
, а также призыв к саксонской знати содействовать предприятиям нового архиепископа.]
(DD Ott I. Р. 502-503)
К двадцати годам, надо полагать, из Святослава уже вышел законченный стратег. По сообщению дореволюционного исторического беллетриста А. Нечволодова, «выросши и возмужав и собрав много храбрых, Святослав в 964 году направил первый свой поход на Волгу, где у хазар, бурта-сов и камских болгар изменнически погибла русская рать, возвращавшаяся в 914 году из похода по Каспию. Теперь внуки шли, по языческому обычаю, мстить за смерть своих дедов» [Нечволодов А. Сказания о Русской Земле. М., 1997]. Да и то, пора уж и отомстить — чай, почти пятьдесят лет прошло, а память-то все жжет, все свербит, даром что как звали своих князей — не помнили, кто такой Олег — не знали… Полвека собирались мстить (раньше, вероятно, было недосуг) — вот что значит русское терпение!
Три года длился тяжелый поход. Расточил Святослав камских болгар, да так, что, по словам летописей, не осталось и следа от них (интересно, нынешние чуваши, их прямые потомки, летописи читали?), ни от буртасов (к XIV веку они опять воскресли и пошли на Москву вместе с Мамаем), ни от хазар. Святослав уничтожил города Великие Болгары,
Саркел (Белую Вежу),
покорил ясов (предков осетин)
и касогов (предков кабардинцев).
А на обратном пути покорил вятичей.
Вятичи, как известно, жили на Оке. Ясы и касоги — южнее, в Приазовье. Куда же вел «обратный путь» Святослава? В Киев с Оки попасть трудно, гораздо легче либо в Смоленск, либо в Новгород. Уж не в Новгороде ли княжил Святослав?
Это предположение, кстати, не противоречит характеру Святослава. Похоже, что ему было все равно, где княжить. Типичный представитель архаичной, дружинной эпохи вождей и героев, странствующий предводитель вольницы, абсолютно «негосударственный» человек, полуваряг-полусармат — вот главные черты его портрета. «Ты, княже, чужой земли ищешь и блюдешь, а своей пренебрегаешь!» — пеняли ему киевляне, и были правы. Святославу были совершенно чужды интересы родной земли. Он любил войну ради войны и грабежа и в этом смысле был равно похож и на типичного ираноязычного кочевника — скифа или сармата, и на викинга — выходца из Скандинавии. Последние, кстати, были его современниками, но не будем забывать, что германцы, как и все индоевропейцы — выходцы из евразийских степей. Он много завоевывал, но мало сохранял. Святослав практически не бывал в Киеве, и считать его киевским князем можно с очень большой натяжкой — вместо него правили то Ольга, то Владимир.
Но ситуация в Восточной Европе середины X столетия уже существенно отличалась от той, какая была еще сто лет назад. Эпоха «вольных дружин» на ее юге прошла, и Святослав со своими головорезами оставался одиноким анахронизмом. Прагматичные соседи не преминули этим воспользоваться — ведь спрос на наемников сохранялся, а предложение, увы, падало: викинги этого времени занимались собственными завоеваниями в Северной Европе, и в наемники еще не торопились. Хитроумные византийцы купили мечи Святославовой дружины и направили их против болгар. «Калокир привез Святославу много драгоценных даров, в числе которых было 27 пудов чистого золота, и просил от имени императора помочь грекам против дунайских болгар». [А. Нечволодов]. Позарившись на этот бакшиш, Святослав в августе 967 года с 60 000 воинов смело напал на болгар и за деньги принялся ручьями проливать кровь славянских братьев — впрочем, ему-то они братьями не были. «А болгарский царь Петр так огорчился этим неожиданным нападением русских, что у него отнялись руки и ноги» [А. Нечволодов]. Еще бы не огорчиться! К 968 году Святослав отобрал у болгар 80 городов. «Моя земля!» — радовался он. «Хочу жить в Переславце на Дунае, так как тут — середина земли моей, — писал Святослав Ольге, — тут все благое сходится: от греков — паволоки, золото, вино и овощи различные; из чехов и угров — серебро и кони; с руси — меха, воск, мед и рабы». Киев, Русь, какие-то там государственные задачи — все было забыто. Профессиональный грабитель, наконец, получил то, что желал — щуку бросили в реку!
В этом же году на Киев напали печенеги. В городе оставалась Ольга с тремя малолетними внуками. (Впрочем, это как сказать — малолетними. Владимиру, вероятно, уже было 26 лет — а он был младшеньким. Остальные два брата, Ярополк и Олег, были старше отца — если верить русской летописи.) Киевляне послали к Святославу посольство со слезной просьбой о помощи, но великий воин только отмахнулся от них — разбирайтесь сами, не до вас!
Византийский историк Петр Диакон видел Святослава лично и оставил любопытный портрет князя:
«Вот какова его наружность: умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой (то есть усами. — Прим» авт.). Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны ее свисал клок волос — признак знатности рода. Крепкий затылок, широкая грудь и все другие части тела вполне соразмерные. Выглядел он угрюмым и диким. В одно ухо у него была вдета золотая серьга; она была украшена карбункулом, обрамленным двумя жемчужинами. Одеяние его было белым и отличалось от одежды других только чистотой».
Встреча Святослава с . , 1916
Длинные вислые усы, бритая голова, оселедец (хохол), белая рубаха… Не правда ли, что-то знакомое? А батько Тарас Бульба — помните? Запорожский казак! И удивляться не надо — это обычный облик степного сарматского воина еще с середины I тысячелетия нашей эры, если не раньше. И, самое интересное — он остается таковым чуть ли не до. Нового времени, пока существует Запорожская сечь. Поразительный «степной консерватизм»! Святослав, вероятно, был первым из князей варяжской династии Рюриковичей, кто воспринял уже не северный, скандинавский тип дружинника, а южный, сарматский тип — ведь он родился в Киеве, в то время как все предыдущие князья были пришельцами с Севера! Но об этом напоминают только светло-синие скандинавские глаза Святослава…
Все историки признают Святослава Игоревича великим полководцем эпохи раннего русского Средневековья, однако при оценке его как государственного деятеля мнения специалистов расходятся. Одни видят в князе великого политика, пытавшегося создать уже в X в. обширную Русскую империю, контролирующую земли от Балкан, Поволжских и Причерноморских степей до Северного Кавказа. Для других – Святослав талантливый военный вождь, которых немало знала эпоха Великого переселения народов и эпоха «варварских королевств». Для этих вождей война, военная добыча и военная слава были образом жизни и пределом их помыслов. Оба этих подхода к анализу свершений князя Святослава не отрицают, что его военные достижения значительно расширили известность Древнерусского государства и укрепили его авторитет как на Востоке, так и на Западе.
Н. Овечкин. Последний бой Святослава над Днепровскими порогами в 972 году.
Диорама (фрагмент)
Если завоеванная им земля на Дунае вызывала у Святослава восторг, то местное население — завоеванные им дунайские славяне — ничего хорошего от него не видели. Вероятно, Святослав со своей ватагой до такой степени их «достал», что они искренне желали ему смерти, и когда Святослав отправился на Русь — нанимать новых наемников в свою дружину, жители Переяславца послали к печенегам тайных послов: «пославши переяславци к печенегам, глаголюще сице: «се, идет к вы Святослав в Русь, взяв имения много у Грек и полон бесщисленный, с малой дружиной». Попав в засаду у днепровских порогов, Святослав был убит.
Завершая же краткую справку о княжении Святослава в целом, сообщим о круге источников, на базе которых ученые реконструируют деятельность этого киевского князя. Из отечественных источников – это прежде всего «Повесть временных лет» (Ипатьевская и Лаврентьевская редакции). Из зарубежных – История византийского автора второй половины X в. Льва Диакона, которая дошла до нас в составе сочинения византийского ученого конца XI – начала XII вв. Скилиция. Также следует упомянуть еще два византийских свидетельства: Историю Кедрина и Анналы Зонары. Дополнительными источниками являются сообщения арабских, хазарских и западноевропейских авторов. Определенную роль для воссоздания впечатления от походов Святослава на современников играет фольклорный эпический материал, такой как древнерусские былины и скандинавские саги.
С нашей точки зрения, на фоне истории всех других русских князей до Ярослава Мудрого, Святослав — единственный персонаж нашей древней истории, биография которого более или менее однозначно трактуется всеми письменными источниками — за исключением небольшого «прокола» с датой его рождения. Но по сравнению с тем, что мы говорили выше, и с тем, о чем скажем ниже, это — лишь малая историческая неувязка, оставляющая Святослава реальной исторической фигурой по сравнению с другими, почти мифическими.
Комментарии (0)