ЧЕРНОМОРСКИЕ СТЕПИ.
От века бронзового к веку железному.
По работам Г.В.Вернадского и других историков 19-21 веков.
В киммерийский период население черноморских степей в основном использовало бронзовые инструменты и товары, хотя железные изделия были известны с 900 г. до н.э. Позднее скифы принесли с собой свою особую культуру, которая включала как бронзу, так и железо. Богатые золотые и серебряные украшения были особенно характерны для этой культуры. Скифские курганы (захоронения), датируемые от шестого до третьего века до н.э., простираются по широкой степной зоне от Дуная до реки Урал. Раскопаны тысячи из них: большинство их невысоки с довольно бедным инвентарем. Вероятнее всего, похороненные в них были простыми воинами, в некоторых случаях – даже не скифами, а представителями покоренных племен.
Могилы скифских королей и знати, напротив, особенно богаты золотом и ювелирными изделиями. Холмы над ними высоки. К ранней группе скифских захоронений принадлежат
Золотая диадема VII века до н.э. (крупнее показана её деталь). Мельгуновский (Литой) курган, Северное Причерноморье. (Раскопки А. П. Мельгунова 1763 года.)
курган Литой, близ Елисаветграда, между реками Днепром и Бугом (раскопан в восемнадцатом веке), и
курган Келермес в Северокавказском регионе.
Падение Киммерийского царства
Присвоив эпохе поздней бронзы (1600–1000 гг. до н. э.), когда южнорусские степи занимала Срубная культура, название киммерийского времени, мы можем считать собственно «скифским» временем ранний железный век — первую половину I тыс. до н. э. Только после распада Срубной этнокультурной общности (около 1000 г. до н. э.) появилось различие между «скифами», наследниками ее восточной части, и «киммерийцами», наследниками западной. Это различие не продлилось долго и не зашло далеко.
Как сообщают античные историки (Геродот и др.), киммерийское царство пало под натиском скифов, пришедших с востока, из «Азии». Сторонники «разрыва» евразийской истории на куски толкуют это так: один народ полностью вытеснил другой… Но подобные «замещения» свершаются легко только на бумаге.
Русский историк Г. В. Вернадский писал: «В то время как народы, осевшие в Южной Руси, обозначаются в различные эпохи несхожими именами, мы не можем быть уверены, что каждое изменение имени сопряжено с миграцией целой этнической группы. Оказывается, что время от времени новые правящие роды захватывали контроль над страной, и несмотря на то, что некоторые группы эмигрировали, большинство местного населения оставалось, лишь принимая примесь крови пришельцев»21.
Для сравнения: та страна, которую мы называем «Китай», меняла название многократно — каждый раз по имени новой правящей династии. Однако у нас нет сомнений, что под разными названиями, под разными политическими формами скрывается один и тот же китайский народ. Есть все основания то же самое утверждать и относительно цивилизации южнорусских степей.
Следует напомнить, что под «Азией» в античные времена понимались все земли к востоку от реки Дон. Очевидно, скифы пришли в «Европу» не слишком издалека, но всего лишь — с Волги и Дона к Днепру и Черному морю…
Есть ли данные, подтверждающие сообщение о приходе скифов в Причерноморье и их столкновении с киммерийцами? Некоторые историки продвижение скифов объявляют «археологически неуловимым»22, и тогда рассказ Геродота «зависает» в воздухе, в отрыве от реальных перемещений в пространстве. Конечно, это очень удобно: интерпретировать его можно теперь как угодно, произвольно перемещая и место, и время прихода скифов, тем более что у Геродота ни то, ни другое точно не указано.
Однако археологические подтверждения реальности скифо-киммерийской войны все же имеются. Уже в VIII в. до н. э. нижнедонские степи были заселены скифами, поскольку преемственность культуры в позднейшую эпоху полностью сохранялась. Дон в начале I тыс. до н. э. был границей «Киммерии» (простиравшейся в Приазовье-Причерноморье на запад от Дона вплоть до Карпат и низовьев Дуная) и «Скифии» (на восток от Дона до Волги, южного Приуралья и далее на восток). Около 800 г. до н. э. донской рубеж был прорван: именно к этому времени относится внезапная гибель группы нижнедонских поселений (Кобяково, Гниловское, Хапровское и др.) кобяковской культуры эпохи поздней бронзы, преемственной с общекиммерийской — Срубной культурой. Это и был момент нашествия скифов «в Европу»23.
Рассказ Геродота о скифском вторжении в Киммерию нельзя толковать так, что на жителей Северного Причерноморья неожиданно напал совершенно незнакомый и чужой им народ, прибывший из «глубин Азии». Тем более странной выглядит принятая некоторыми историками датировка этого события 700 или 600 г. до н. э.; в свете выявленных очень ранних греко-скифских контактов и данных археологии о гибели позднекиммерийских поселений на Дону около 800 г. до н. э. это представляется неправдоподобным.
Вторжение скифов с Волги и Дона в Причерноморье следует понимать не как «вытеснение» одного народа другим, а как внутрисистемное перемещение. Другими словами, около 800 г. до н. э. в южнорусских степях сменилась политическая власть.
Сообщение античных источников о том, что «скифы сменили киммерийцев», на самом деле означает: скифское царство пришло на смену киммерийскому. Термин «царство» — нисколько не преувеличение. Скифы и киммерийцы имели к тому времени полноценные государственные образования; иначе никак нельзя объяснить последовавшую в VII в. до н. э. великую скифскую экспансию в Переднюю Азию. Чтобы громить Ассирию, Урарту, Лидию, требовалось иметь государственные структуры хотя бы того же уровня.
Не следует недооценивать социально-политическую организацию народов Европы и континентальной Евразии в эпоху поздней бронзы и раннего железа. Экономика была развита в сущности, ничуть не хуже, чем в Средние века; средства сообщения — тоже (конный транспорт, флот). Это создавало возможность для появления сложных управленческих структур. Г. В. Вернадский считал, что образование первого государства (киммерийского) в русских степях следует отнести к рубежу II и I тысячелетий до н. э., но даже такая датировка явно занижена. Вспомним, что, по Геродоту, скифская государственность восходит к XVI в. до н. э.
Современные исследования показали, что образование ранних государств в Европе (вне пределов Балканского полуострова) произошло намного раньше, чем было принято считать. Следы социальной дифференциации и иерархической структуры власти обнаруживают многие культуры III тыс. до н. э., не говоря уже о более поздней эпохе24. Так что представление о «варварской» Европе, находившейся якобы на «периферии» культурной Передней Азии и Восточного Средиземноморья, далеко от истины…
Дошедшие до нас источники сообщают о существовании у киммерийцев, скифов и других древних народов «континентальной» Евразии крупных этнополитических объединений, которые, в сущности, намного превышали своей мощью малые европейские государства эпохи Средневековья. В Средние века власть, как и многое другое, деградировала. Надо признать — концепция «линейного прогресса» далека от истины. Но сложная управленческая структура требует энергии для своего поддержания; ее развитие сопровождается острыми кризисами. Обратимся к сообщению Геродота, чтобы убедиться: оно говорит скорее о социально-политическом, чем о межэтническом конфликте. Согласно автору «Истории», вторжение скифов вызвало среди киммерийцев настоящий раскол. Правящие слои решили сопротивляться до конца, тогда как простой народ… поддержал пришельцев. Вместо того чтобы воевать со скифами, киммерийцы принялись драться между собой (очевидно, элита общества с народом). Киммерийский «правящий класс» потерпел поражение, и тогда скифы заняли Приазовье-Причерноморье без боя.
Почему же «простой киммерийский народ» не хотел сопротивляться скифам и оказал им поддержку, отвергнув собственную элиту? Очевидно, между правящими слоями киммерийского общества и «простым народом» существовали противоречия25.
Единая срубная культура южнорусских степей прекратила свое существование около 1000 г. до н. э. Это значит, что скифо-киммерийская цивилизация испытала какой-то серьезный кризис. Внешние проявления кризиса социальной системы всегда одинаковы: «загнивание» правящей элиты, угнетение народа, развитие частного, «кускового» интереса, распад на локальные общности, как следствие — потеря обороноспособности…
В период расцвета Срубная культура занимала Причерноморье и волго-донские степи. Но уже в X–IX вв. до н. э. «позднесрубные» традиции поддерживались только к западу от Дона, а на Нижнем Дону появились элементы новой культуры, показывающие, что скифская общность вышла к этому водному рубежу. Кризис киммерийского царства (конец Срубной культуры) выразился в «отпадении» его западной части от восточной.
Продвижение скифов с востока, из-за Дона (около 800 г. до н. э.) разрешило острый социальный конфликт и способствовало возрождению единого государства. Поскольку скифы были родственны киммерийцам, по сути, обновление исходило изнутри, от основного центра южнорусской цивилизации, который всегда пребывал в волго-донских степях. Оттого-то и встретил пришельцев «простой киммерийский народ» как освободителей, оттого и обратился против собственной элиты.
Никакого «вытеснения» киммерийцев скифами не было. На самом деле были свергнуты только верхние слои общества (о чем «простой народ» нисколько не жалел). Местные жители и пришельцы с востока просто смешались, прежнее население вошло в состав новой социально-политической структуры. Эти немногочисленные «настоящие» скифы, пришедшие в Причерноморье с востока, из волго-донских степей, и образовали новую элиту.
Поэтому в Передней Азии и других странах VIII–VII вв. до н. э. и называли народ, совершавший вторжения из южнорусских степей через Кавказ, двойным именем — и «скифами», и «киммерийцами»: ведь последние и составляли большинство подданных Скифского царства; старое название еще не забылось.
Между тем, основываясь на ассирийских надписях, называющих северный народ, воевавший в Передней Азии в VIII–VII вв., — гимирри, некоторые исследователи переносят время прихода скифов в Причерноморье только к 700 или даже к 600 г. до н. э., считая, что вторжения в Мидию, Урарту, Ассирию и другие страны осуществляло в первое время еще киммерийское царство. Но эта датировка слишком поздняя; на самом деле все нашествия в Переднюю Азию были совершены уже Скифским царством.
Сообщение Геродота (История, 4,1), что скифы «ворвались в Азию», преследуя отступавших киммерийцев, в общем соответствует датировке падения киммерийского царства сделано на основании данных археологии около 800 г. до н. э. (ассирийские источники сообщают о нашествиях «гимирри» с последней четверти VIII в. до н. э.). На основании рассказа Геродота можно заключить, что экспансию в Переднюю Азию с самого начала вело Скифское царство, ведь бежавшие остатки киммерийской армии не могли представлять для кого-нибудь серьезную угрозу. Вообще новые, «свежеобразованные» государства обладают большим запасом энергии, в отличие от старых, несущих на себе тяжелый груз прошлого.
- Август 26, 2016
Открытие археологов проясняет, как была устроена одна из крупнейших оборонительных линий древности, сотни лет защищавшая греческих колонистов Крыма от скифов.
Оба могут быть отнесены к шестому столетию до н.э. Очевидно, что в этот давний период скифское царство базировалось географически как в регионе Днепра, так и Кубани.
Курган Семи Братьев (Семибратный) в районе Тамани, в дельте реки Кубань представляет «средневековье» скифского владычества в пятом и четвертом веках до н.э. Среди поздних скифских курганов от пятого до четвертого столетий могут быть названы следующие:
Карагодеуашх в Северокавказском регионе;
Кубок из кургана Куль-Оба. Эрмитаж, Санкт-Петербург
Куль-Оба близ Керчи в Крыму;
Крылатый конь. Скифская золотая пластина из кургана Чертомлык, IV в. до н. э.
Чертомлык, Александрополь,
Солоха в районе днепровских порогов. Многие большие курганы того же периода находятся между южным изгибом Днепра и Азовским морем.
Специально для погребального ритуала в кургане шилась одежда, изготовлялись оружие, украшения, конская утварь, ритуальные сосуды.
Сам выбор предметов для погребения был не случаен. Легенды выделяют эти предметы как важные, божественные. По одной из пересказанных Геродотом легенд о происхождении , в царствование первого царя Скифии Таргитая с неба на землю упали золотые священные предметы. В их числе были секира и чаша.
«Да, скифы мы!» – сказал, как отрезал, поэт, и пожалуйста – с тех пор скифским своим прошлым мы можем гордиться.
А следы этого прошлого можно найти много где, ведь племена скифов, половцев, древлян всяких жили и путешествовали по всей территории Европы, но одним из самых лучших памятников тех времён можно назвать Елизаветинское Скифское городище.
Елизаветовское Скифское городище расположено на Дону, в Ростовской области, среди других городищ, обильно рассыпанных на берегах гостеприимной казачьей реки. Некоторые считают, что именно это место когда-то заселяли никто иные, как прекрасные амазонки – грациозные и суровые женщины, статные и воинственные, готовые дать отпор любому врагу, отваживавшиеся на прижигание груди, чтобы удобнее было натягивать лук. Русские амазонки – а почему бы и нет? Тем более, что в раскопках городища было найдено много интересного, но обо всём по порядку.
Другая легенда говорит о том, что Геракл подарил лук и пояс с чашей своим сыновьям, рожденным от обитавшей полудевы-полузмеи. Выросшие три брата Агафирс, Гелон и Скиф устроили между собой состязания за честь принять дары своего отца. Выиграл состязание младший брат Скиф, от которого, как считалось, произошли царские скифы.
Особое значение оружия и ритуальных сосудов отразилось и на их украшении. На эти предметы наносили изображения реально существовавших в природе и фантастических зверей и птиц. Животные становятся основной темой скифского звериного стиля, который выступает как отличительный знак всех культур скифского мира. Чаще всего изображали птиц, копытных животных: оленей, косуль, горных козлов, лошадей — и хищников, главным образом кошачьих. Птицы были символами Неба — верхнего мира, а хищники и копытные животные относились к миру земному. Символичность этих животных отразилась на манере их изображения.
Иногда животные показаны очень условно, но они всегда легко узнаваемы по своим характерным признакам. Это клюв и огромный глаз у птицы, роскошные рога и копыта у оленей и козлов, чуткие уши, острые зубы и когти у хищников. При этом копытные и хищники часто изображались в сценах борьбы как символ извечного противостояния добра и зла. Но эта борьба происходит под сенью Неба. Символы Неба — птицы, очень условно изображенные в виде клюва и глаза, — можно заметить и в рогах оленей, и в когтях хищников.
Украина во время позднего скифского (раннего сарматского) периода, IV–III века до н. э. 1 – Александрополь; 2 – раскопанная могила; 3 – Чертомлык; 4 – Солоха; 5– Чмырева могила; 6 – Огуз; 7 – Деев курган; 8 – Мордвиновский курган; 9 – Мелитополь; 10 – Куль-Оба; Б. Территория Боспорского царства вокруг Азовского моря. Треугольниками представлены богато обставленные позднескифские (раннесарматские) царские захоронения; пунктирная линия ограничивает район, в котором находили позднескифские «катакомбные» захоронения
Расположение больших курганов важно для понимания политической географии скифского региона. Существовало, очевидно, три главных центра этого региона, а именно:
Несмотря на явные успехи наших археологов и историков в изучении древней Скифии, до сих пор каждый новый памятник способствует более конкретному представлению о скифской культуре, территориальном распространении, их связи с соседними племенами.
Скифские курганы в предгорьях Чечни
Северокавказский регион,
Крым и
План «скифского» поселения в Каменке-Днепровской
Как царские, так и обычные захоронения позднего скифского периода в древней Скифии носят смешанный характер. Кроме местных особенностей в строении гробниц, ритуале и погребальном инвентаре просматривается отчетливый сарматский элемент, а также характерные сибирские черты. Захоронения южноуральского типа с сибирскими элементами, датируемые концом V века до н. э.
регион Нижнего Днепра, в особенности зона порогов. Эта последняя зона связана с
регионом, названным Геродотом Герхоем. Согласно этому историку, именно здесь скифы хоронили своих царей.
Герхой был закрытой зоной, в которую не допускался никакой иностранец. Главная скифская орда пасла своих коней между Герхоем и морем, с тем чтобы усилить недосягаемость царских курганов. В результате греки не имели точную информацию относительно района Герхой, и важно,
что Геродот был не в состоянии сообщить какие-либо данные о днепровских порогах. Ясно, что никто из его информаторов не знал о них или же в любом случае не решался говорить о них. Итак, Геродот мог лишь заключить из рассказов местных жителей в Ольвии, что
Днепр был годен для судоходства лишь до района Герхой. Могилы скифских предводителей обычно содержат большое количество золотых и серебряных украшений, а бронзовое оружие, найденное в этих могилах, также орнаментировано золотыми пластинами.
Скифское Золото Крым
Акинак. Это короткий одноручный меч, которым пользовались скифы и другие народы Северного Причерноморья и Ближнего Востока. Следует понимать, что греки часто называли скифами все племена, кочующие по причерноморским степям. Акинак имел длину 60 см, весил около 2 кг, обладал прекрасными колющими и режущими свойствами. Перекрестье этого меча имело сердцевидную форму, а навершие напоминало брус или полумесяц.
Иногда находят железные мечи. Жены, рабы и кони скифских вождей как правило хоронились с ними. Так называемый звериный стиль – ведущая черта скифского искусства.
чаша из кургана Солоха
Металлические чаши, колчаны для луков, пояса, рукоятки мечей, конская упряжь и различные другие предметы орнаментированы фигурами животных, таких как пантера, тигр, олень, лошадь, бык и часто сценами жизни животных. Хищник обычно показан раздирающим когтями травоядное животное. Скифский звериный стиль в определенной степени схож с присутствующим в минусинской культуре, хотя и более тонок. Утонченность скифского стиля – очевидный результат контакта скифов с греками в черноморских степях. Первоклассные греческие художники нанимались скифскими царями, и таким путем степное искусство оплодотворялось греческой техникой. Позднее этот греко-скифский стиль повлиял в свою очередь на развитие эллинистического искусства.
Комментарии (0)