А существовала ли вообще эта единая русская кухня, скажем, 1000–1200 лет назад? Ключевое слово здесь – «единая». Понимают ли современные популяризаторы, рассуждая о тех или иных обычаях и блюдах нашей старины, что никакой общей кухни на Восточно-Европейской равнине тогда просто не было?
История русской кухни давно и небезосновательно вызывает жгучий интерес как у наших соотечественников, так и у жителей других стран. И неудивительно – узнавая историю кухни, глубже можно постичь историю целого народа! Впрочем правда эта может и не совсем понравиться. О чем, в частности, мы писали, недавний фильм "Викинг". Сегодня же – интервью Ольги Сюткиной порталу Restoran.ru, где она о том, где искать начало русской кухни и что лежало в её основе.
Давайте говорить откровенно: каких-либо сведений о нашей кухне до IX–X веков практически нет. В её истории, как и в истории самой Руси, есть определённая «тёмная зона» – раннее средневековье (V–IX века), оставившее нам мало свидетельств и источников для анализа. Что известно о зарождении нашей кулинарии в этот период?
Авторы множества популярных книг с упоением рассказывают о древности и полезности продуктов русской кухни – хлеба, репы, мёда, разнообразных каш и тому подобного. Спорить с ними бессмысленно, в том числе и потому, что многие высказываемые ими тезисы просто недоказуемы. Ну, в самом деле, как всерьёз можно обсуждать заявление Похлёбкина о том, что «В X–XIV веках каши приобрели значение массового ритуального блюда, которыми начиналось и завершалось любое крупное мероприятие, … княжеская свадьба и т. п.». Не то, чтобы эта фраза была совершенно беспочвенной, но и серьёзных источников, подтверждающих её истинность, тоже нет.
Конечно, это частность. И не она характеризует зарождение русской кухни. Но именно из таких частностей и складываются стереотипы.
Каковы же тёмные пятна, связанные с этим процессом? Их несколько. Прежде всего, вопросы вызывают временные рамки первичного возникновения кухни на территории Восточно-Европейской равнины вообще и будущего ареала Центральной России, в частности. Скажем прямо: чётких сведений здесь нет. Можно ориентироваться лишь на некие косвенные археологические и научные данные. Для вычисления точки отсчёта логично посмотреть на возраст найденных в раскопках славянских поселений остатков продуктов – раздробленных костей животных, круп, хлебных сухарей и тому подобного, а также самого примитивного кухонного инвентаря. Так вот, первые подобные находки датируются V–VI веками.
Ближайшей же к нам временной границей этого периода является рубеж IX–Х веков, то есть, события, о которых нам рассказывают уже древнейшие найденные на территории России летописи. Конечно, упоминание продуктов и блюд в них весьма условно. Однако из всего контекста повествования можно сделать вывод о наличии уже более или менее развитых кулинарных навыков населения.
Другой вопрос о прошлом русской кухни – эволюция структуры питания. При чтении наших кулинарных книг складывается впечатление, будто тысячу лет назад поднялся занавес и возникли все те продукты и блюда, которые упоминаются в летописях. То есть уже более или менее сформировавшийся рацион питания, который позднее будет систематизирован в «Домострое». Между тем, есть серьёзные основания сомневаться в этом. Всё-таки становление национальной кухни – это процесс эволюционный. И не надо сравнивать его с ситуацией в Западной Европе, где варвары пришли к уже «накрытому столу» греко-римской цивилизации. У нас всё складывалось по-другому. Не у кого было в лесах в верховьях Волги заимствовать окультуренные злаки и овощи, узнавать секреты отжима масла и приготовления творога. Славянская колонизация этих земель в VI–IX веках сопровождалась кулинарным взаимообменом с финно-угорскими культурами мери, мокши, эрзи и др. Но о том, как шёл этот процесс, мы практически ничего не знаем.
Еще один «нераскрытый» вопрос: а существовала ли вообще эта единая славянская кухня, скажем, 1000–1200 лет назад? Ключевое слово здесь – «единая». Понимают ли современные популяризаторы, рассуждая о тех или иных обычаях и блюдах нашей старины, что никакой общей кухни на Восточно-Европейской равнине тогда просто не было? Имелся конгломерат пищевых предпочтений и привычек отдельных племён и народностей. И чем большего культурного и технологического развития достигали они, тем дальше эти кухни расходились друг от друга.
Известный историк Б. А. Рыбаков считал, что в IX–XIV веках русская земля представляла собой «область древнерусской народности с единым языком, единой культурой». Есть на этот счёт и другие, не менее авторитетные мнения, отодвигающие возникновение единой русской общности к XIII–XV векам. Но относятся ли эти мнения к состоянию кулинарии? Против этого говорят, в частности, разные названия хлеба, других основных блюд нашего рациона в различных районах России.
Вообще, многие специалисты рассматривают национальную кухню как некую культурную надстройку, возникающую в процессе формирования национальных государств. Часть историков относят её появление уже к Новому времени, к буржуазным, национально-освободительным революциям XVII–XIX веков в Европе, фактически вписывая его в рамки той самой национальной буржуазной культуры, которая характеризует сегодня стиль и черты гастрономического потребления европейских государств. Нам представляется, что в применении к русской кухне, да и к кулинарии многих других народов, не попадающих в классическую схему европейской истории, этот принцип не очень-то «работает».
Вопрос же о возникновении национального государства на территории России вообще весьма непрост. Вряд ли таковым можно называть Киевскую Русь. Но очевидно и то, что Россия как национальное единое пространство сложилась значительно ранее установления в ней не только буржуазно-демократических порядков, а даже ограниченной монархии. По существу, этот процесс относится к временам Ивана III (то есть к концу XV века), когда Русь полностью перестала зависеть от Орды, а Москва превратилась в центр общерусского государства. Был введен единый свод законов (Судебник) и окончательно утвердилась поместная система – обеспечение земельными владениями «служилых» людей. Неслучайно именно к этому периоду относится и расцвет «древнерусской кухни» (так называет её В. Похлёбкин) – повсеместно известных на тот момент стандартов питания, блюд и кухонных привычек, характерных для Центральной России. Именно они и будут закреплены в появившемся спустя полвека «Домострое» – уникальном отражении русской культуры той эпохи.
Комментарии (0)