Мария Брускина — одна из тех героев, которые были казнены фашистами в Минске вместе с белорусскими партизанами за помощь раненым красноармейцам. Машу и ее соратников провели по улицам города, на ее груди висел огромный плакат с надписью: «Мы партизаны, стрелявшие по германским войскам». Машу повесили первой…
Это первая публичная казнь на оккупированных территориях, в тот день в Минске на арке дрожжевого завода повесили 12 советских подпольщиков, помогавших раненым красноармейцам бежать из плена.
***
Весной 1997 года в Мюнхен приехала передвижная выставка «Преступления вермахта. 1941 — 1944 годы», организованная Гамбургским институтом социологических исследований. В городскую ратушу, где разместилась экспозиция, выстроилась безумная очередь — только за первые несколько дней выставку посмотрели 86 тысяч человек. Чем объяснялся этот ажиотаж? Наверное, тем, что для многих немцев вермахт стал последней легендой войны. Нюрнбергский трибунал не признал вермахт (как организацию) преступной. В отличие, скажем, от нацистской партии или службы безопасности СС. Логика решения международного трибунала была ясна: нельзя наказывать солдат, выполнявших приказы. От одного послевоенного поколения немцев к другому переходила вера в то, что уничтожали евреев и, вообще, занимались грязными делами только эсэсовцы, а солдаты вермахта вели войну по неким традиционным, чуть ли не рыцарским, правилам и никак не были преступниками. И вдруг такое громкое название: «Преступления вермахта». 800 фотографий, запечатлевших массовые и индивидуальные казни, в которых принимали участие солдаты и офицеры вермахта. Среди них и 28 фотографий казни 26 октября 1941 года в Минске.
Аннегрит Айхьхорн
Когда одной из посетительниц выставки стало дурно и она потеряла сознание, этому никто не удивился – в выставочном зале было много народу, душно, немудрено, что женщине в возрасте не хватило кислорода. Однако на самом деле 60-летняя популярная журналистка Аннегрит Айхьхорн упала от потрясения – на одной из фотографий казни Маши Брускиной, в немецком офицере она узнала своего отца.
До недавнего времени эта женщина считала своего отца обычным честным солдатом. Она, как и ее родители, стала журналисткой, писала под псевдонимом Бригитте Мёллер. Ей было уже за шестьдесят, она пришла на фотовыставку, о которой говорил весь Мюнхен, чтобы подготовить материал для газеты.
И вдруг это страшное фото. Получается, она, журналистка с безупречной репутацией — дочь военного преступника? О том, что отец воевал на Восточном фронте и погиб, она знала: кто тогда не воевал? Мать рисовала ей героический образ отца. И этот образ разбился в прах в одну секунду.
Через несколько дней Аннегрит дала интервью своей подруге, которое под заголовком «Мой отец, военный преступник» вышло в ежедневной газете «Зюддойче цайтунг». Не все в обществе однозначно восприняли эмоциональные откровения дочери, на нее набросились с обвинениями друзья, знакомые, коллеги, неонацисты и даже родственники. Аннегрит и без того нелегко было пережить случайное открытие, а эти нападки довершили дело, и, в конце концов, журналистка не выдержала внутренних противоречий и обвинений общества и в 2005 году покончила с собой. У Аннегрит остались три дочери.
***
Карл Шайдеманн есть только на одной из двадцати восьми фотографий казни подпольщиков в Минске (на фото внизу слева).
Режиссёр-документалист Анатолий Алай снял на киностудии «Беларусьфильм» первый фильм «Бумеранг» из задуманной дилогии про казнь минских борцов с нацизмом. Название фильма напоминает об истории самоубийства Аннегрит Айхьхорн.
Карл Шайдеманн
- Я решил узнать об этом человеке все, что будет возможно, - говорит Анатолий Алай. - Мне помогали наши и немецкие историки, я разыскал в Германии друга детства Шайдеманна. Он был журналистом, свою карьеру начинал в 1933 году в газете в городе Усларе. Начинал с того, что женился на дочке владельца местной газеты. У них родилась дочь Аннегрит. Из Услара ответственный секретарь газеты доктор наук Карл Шайдеманн ушел в 39-м на войну. Шайдеманн совершал стремительную военную карьеру. А в 1943 году его фронтовой друг сообщил жене Шайдеманна о смерти ее мужа где-то под Ржевом или Вязьмой. В Усларе принято считать, что Шайдеманн погиб за фатерлянд, то есть за родину. Его имя наряду с другими отлито на мемориальной доске.
- Точка в этой истории еще не поставлена, я очень хочу снять вторую часть, самую важную. Карл Шайдеманн есть только на этом одном снимке казни. Я хочу найти ответ на вопрос, что он здесь делал, какую роль он сыграл в той казни. Хочу установить имя палача на этом фото, того, который накидывает петлю на шею Маши Брускиной. Известно, что зверства в Минске 26 октября 1941 года осуществлял 12-й литовский карательный батальон, который возглавлял Импулявичюс...
Комментарии (1)