Неслыханное дело – всего лишь боярин, и к тому худородный, стал царем огромной державы, государства Московского. И при этом не узурпатором, а государем, законно избранным Земским Собором. Отличный политик, тонкий дипломат, он до мельчайших подробностей продумал свою стратегию и не упустил шанс, что предоставила ему судьба. Только на радость ли себе и своей семье?
В гору
Роду Годуновых удалось выдвинуться лишь при Иване Грозном. После смерти отца подростка Бориса вместе с 7-летней сестрой Ириной взял к себе дядя Дмитрий, который был постельничим царя (должность почетная, так как постельничий приказ отвечал за быт и охрану монарха) и дружил с всесильным опричником Малютой Скуратовым.
С момента совершеннолетия Борис сам стал опричником. Живой и гибкий ум, умение вести себя с людьми в любой сложной обстановке позволили Годунову с молодых лет начать восхождение к власти. Упрочил свое положение 20-летний Борис женитьбой на дочери Скуратова, Марье. Через несколько лет Борис стал уже кравчим, а когда Грозный выбрал его сестру Ирину в супруги царевичу Федору, Годунов был пожалован боярским чином.
Вскоре царь в порыве гнева поразил смертельным ударом своего старшего сына Ивана. Наследником стал Федор. Шурин Бориса Годунова! Тут Иван Грозный начал настаивать на разводе: Ирина до сих пор не родила наследника. Но царевич (несмотря на слабоволие и боязнь отцовских побоев) и слышать не хотел о разлуке с женой. Тогда Иван Грозный составил духовное завещание. После его смерти при царе утверждался опекунский совет из нескольких родовитых князей и бояр.
Царский шурин
Федор Иоаннович был слаб здоровьем и обделен умом. Современники-иностранцы отмечали, что умственная неполноценность царя «граничит с идиотизмом, почти безумием». Во время собственной коронации Федор так утомился, что, не дождавшись окончания церемонии, передал шапку Мономаха князю Мстиславскому, а «державу» (тяжелое золотое яблоко) – Борису Годунову. Присутствующие были потрясены. При таком государе неизбежна была борьба за власть. Новый царь жаловал брата своей любимой жены. Годунов получил чин конюшего и титул ближнего великого боярина, наместника двух царств – Казанского и Астраханского.
В придачу ему дарованы были земли по реке Ваге, луга на берегах Москвы-реки с лесами и пчельниками и различные казенные сборы – московские, тверские, рязанские, северские. Влияние Годунова на царя вызывало недовольство среди бояр, и Борису приходилось действовать решительно. С помощью политических интриг ему удалось нейтрализовать опекунский совет и наиболее сильные боярские группировки. На пути к власти оставались одни Шуйские. По своему происхождению они были родовитейшими русскими аристократами, их поддерживало население столицы, особенно купечество.
Весной 1586 года Годунову пришлось пережить тяжелое испытание – возмущение народа, причем направленное непосредственно против него. Причиной послужили получившие огласку тайные обращения царского шурина в Вену и Лондон. Годунов предлагал венскому двору в случае смерти царя выдать Ирину замуж за австрийского принца, а у Лондона, если придет беда, просил убежища для своей семьи. По Москве ходили разговоры о том, что Годуновы вздумали посадить на трон австрийского католика. Используя эти слухи, бояре повели активную агитацию против Бориса. И удачно: «московских людей множество» ворвалось в Кремль.
Возбужденная толпа потребовала выдачи Бориса, хотела побить Годуновых камнями. Буйство москвичей испугало придворных и духовенство. Теперь сами противники царского шурина пытались успокоить чернь. Митрополит Дионисий и Иван Шуйский вышли к народу и заявили, что «им на Бориса нет гнева». Настроение толпы переменилось, и она покинула Кремль. Шуйские упустили момент для расправы с Годуновым. Чтобы ослабить могущество Бориса, Шуйские, имея на своей стороне митрополита Дионисия, часть бояр, дворян и московских купцов, подали царю челобитную о разводе с бездетной Ириной (царица часто беременела, но все заканчивалось неудачно) и вступлении в новый брак. Царь, сильно любивший Ирину, оскорбился. Дело кончилось ссылкой Шуйских, опалой их сторонников и свержением митрополита Дионисия. Отныне царский шурин, используя имя Федора Иоанновича, стал единолично управлять страной.
Правитель
Борис с царской пышностью принимал иностранных послов, переписывался с другими государями. Со свойственной ему предусмотрительностью он заставлял и сына бывать на встречах с иностранцами, стараясь показать в нем наследника своей власти. Первым крупным успехом Годунова, как правителя, было учреждение в 1589 году самостоятельной Московской патриархии. К тому времени русская православная церковь стала значительно богаче византийской. Поэтому восточные патриархи частенько наезжали в Москву за финансированием. Охотно получая деньги, они не поддерживали желания русских создать независимую патриаршую кафедру. Во время последнего приезда константинопольского патриарха Иеремии за дотацией, Борис отважился задержать его, чтобы добиться признания московского патриаршества. Патриарх со свитой просидел взаперти полгода и, наконец, сдался. В соответствии с желанием Бориса, на московский патриарший престол был избран митрополит Иов.
Замечательна была деятельность Бориса и по отношению к окраинам Московского государства как колонизатора и строителя городов. В Сибири русские восстановили утраченное после гибели Ермака господство. Там возникли новые города: Тюмень,Тобольск, Пелым, Березов, Сургут, Тара, Нарым, Кетский острог. Усмирили марийцев и заложили города-крепости Цивильск, Уржум, Царево. На южных рубежах появились Воронеж, Ливны, Белгород, Оскол, Елецк, Курск, Кромы, Валуйки. На Нижней Волге построили Самару, Саратов и Царицын.
Позднее, уже в царствование Бориса появятся такие города, как Верхотурье, Мангазея, Туринск, Томск. Удалось вернуть потерянные в результате Ливонской войны Ям и Копорье.
Казалось бы, в государстве, наконец, водворились долгожданный мир и спокойствие. Но нет, все испытания были еще впереди.
В судьбе Годунова особая роль принадлежит загадочной смерти малолетнего царевича Дмитрия. Эта драма наложила на Бориса клеймо коварного и страшного детоубийцы, хотя достоверность этой версии до сих пор не является доказанной.
В 1591 году, в Угличе малолетний царевич Дмитрий был зарезан или зарезался, когда играл с ножом. Сын Ивана Грозного страдал эпилепсией, припадки с ним случались нередко. Не смотря на это, ему дозволяли забавляться холодным оружием. Дмитрий бойко рубил сабелькой снежные фигуры (приговаривал: «это Мстиславский, это Годунов), небольшой железной палицей насмерть забивал кур и гусей. Известен даже случай, когда он во время очередного припадка ранил ножом свою мать. Узнав о смерти царевича, жители Углича перебили людей, заподозренных ими в убийстве мальчика. Позднее следственная комиссия, возглавляемая Василием Шуйским, установила: царевич, играя в тычку (развлечение, когда нож острием от себя бросают в мишень), в припадке упал на нож и зарезался. Народная молва (не без стараний недовольных Годуновым бояр) обвинила в убийстве Бориса, кто знает, может быть и не беспочвенно.
Годунова на царство!
Итак, наследников после Федора не оставалось. И когда последний царь из династии Рюриковичей умер, подданные присягнули его вдове. Ирина удалилась в Новодевичий монастырь, где и постриглась под именем Александры. Но номинально она продолжала править страной. За царской вдовой последовал в монастырь и ее брат. Управление государством перешло в руки патриарха Иова и Боярской думы. Борьба за власть обострилась. Годунов же «плакал и молился» в монастыре, выжидал. И выждал.
Патриарх Иов, действиями которого руководила не просто преданность Борису, но и убеждение, что тот - человек, наиболее достойный занять престол, ратовал за избрание Годунова на царство. В пользу Бориса говорило его разумное управление при Федоре. Сверх того, благодаря многолетнему правлению Борис располагал громадными средствами, и с его интересами были непосредственно связаны интересы администрации государства.
В Новодевичий монастырь потянулись народные шествия одно за другим во главе с патриархом, просить Бориса принять царство. Но Годунов отказывался. И тогда стараниями Иова и сторонниками Бориса созывается Земский собор.
Несколько сотен членов собора пришли к патриарху. После речи Иова, прославлявшей Годунова, Земский собор единогласно постановил «бить челом Борису Феодоровичу и кроме него никого на государство не искать». Новое шествие отправилось в Новодевичий монастырь, но депутации пришлось принять от Бориса очередной отказ.
Более того, Годунов распустил слух, что собирается постричься в монахи. Тогда патриарх повелел открыть все столичные храмы и с вечера до утра провести в них массовые богослужения. Утром духовенство вынесло из церквей наиболее чтимые иконы и крестным ходом снова двинулось к Новодевичьему монастырю. Собралась довольно внушительная толпа. Борис соизволил «покориться волеизлиянию народа». Через несколько месяцев Годунов венчался на царство. Во время церемонии, под влиянием радостного чувства, у осторожного, сдержанного Бориса вырвались слова, поразившие современников: «Отче, великий патриарх Иов! Бог свидетель сему, никто же убо будет в моем царствии нищ или беден!». Тряся за ворот сорочки, царь прибавил: «И сию последнюю разделю со всеми».
Мудрый властитель
Первые годы царствования Бориса были словно продолжением «счастливого» царствования Федора, что естественно, так как власть оставалась в тех же руках. Современники хвалили Бориса, говоря, что «он цвел благолепием, видом и умом всех людей превзошел; муж чудный и сладкоречивый, много устроил он в Русском государстве достохвальных вещей, ненавидел мздоимство, старался искоренять разбои, воровство, корчемство, но не мог искоренить; был светлодушен и милостив и нищелюбив!».
Отмечали и величественные манеры нового царя, красоту лица и приветливость. Хвалили его и за отвращение к богомерзкому винопитию, за нежную привязанность к семье, боголюбие. Борис много внимания уделял строительству и благоустройству столицы. При нем русские мастера соорудили в Кремле водопровод с мощным насосом. Царь устроил в столице богадельни. Русские строители опоясали Китай-город мощными укреплениями. Борис понимал пользу науки для государства. При нем успешно развивалось книгопечатание. Царь собирался основать в Москве университет, где бы преподавали иностранцы, но встретил препятствие со стороны духовенства. Но все же решился послать нескольких юношей учиться в Западную Европу. Борис также приглашал на службу иноземных врачей и мастеров. Приезжавших в Москву немцев из Ливонии и Германии царь принимал весьма ласково, назначал им хорошее жалованье и награждал поместьями с крестьянами. Иностранные купцы пользовались особым покровительством Бориса. А для жителей Немецкой слободы открылась кирха (протестантская церковь). Благосклонность Бориса к иностранцам возбуждала недовольство в соплеменниках. Равно как и его стремление породниться с европейскими царствующими домами.
Во время переговоров с Данией было объявлено желание царя иметь своим зятем датского королевича. Это предложение охотно приняли, и принц Иоанн, брат короля Христиана IV, приехал в Москву, но вскоре заболел и умер. После начались переговоры о браке Ксении с одним из герцогов шлезвигских, но прекратились со смертью Годунова.
Полоса неудач
Знатное боярство считало себя униженным, вследствие воцарения Годунова, и как боролось против него при избрании, так и после было настроено оппозиционно.
Борис устал от многочисленных заговоров и тайных козней бояр. Много лет Годуновы подвизались на поприще политического сыска. У них повсюду были глаза и уши. И Борис своевременно узнавал о планах заговорщиков. Раньше он не всегда был в состоянии помешать их интригам и довольствовался тем, что окружил себя многочисленной охраной. Но теперь царю приходилось действовать решительно. Князю Мстиславскому и боярину Василию Шуйскому, которые по знатности рода могли иметь притязания на престол, Борис не позволил жениться. Царь, как мог, поощрял доносчиков на своих политических противников. Так, холоп князя Шестунова пожаловался на своего господина. Холопу сказали царское жалованное слово на площади и объявили, что Борис за его радение дает ему поместье и велит служить в детях боярских. В итоге доносчиков появилось великое множество.
Так, благодаря стараниям «доброжелателей», пострадали Романовы и их родственники. Старший из братьев Романовых, Федор Никитич, был сослан в монастырь и пострижен под именем Филарета, его сына Михаила (будущего царя Михаила Федоровича) отправили на Белоозеро. Впрочем, подозрительность и мнительность Бориса мало впечатляла современников в сравнении с жестокими делами Ивана Грозного. Даже в самые критические моменты, Годунов не прибегал к погромам и резне, а его опалы отличались кратковременностью.
Все было более-менее спокойно в государстве, пока не начался страшный голод. Первые три года начала века ознаменовались неурожаями. Обезумевшие от голода люди ели даже человеческое мясо… «Нищелюбивый» Борис отворил царские житницы в городах, раздавал деньги, уговаривал духовенство и знать продавать хлеб по заниженной цене (впрочем, мало кто соглашался).
Он организовал оплачиваемые общественные работы в Москве, чтобы прокормить население. Эти меры вызвали еще большее зло, так как народ устремился в столицу и умирал во множестве от истощения на дорогах. Только урожай 1604 года спас страну. Вскоре в Москве стало известно, что в Литве появился человек, называющий себя царевичем Дмитрием. В октябре 1604 года самозванец вступил в пределы Московского государства.
А в столице, прежде энергичный, царь все чаще самоустранялся от дел. 53-летний Борис устал, его измучила подагра. 13 апреля 1605 года царя сразил апоплексический удар. Иноземные лекари не смогли ему помочь. Он терял память и успел только благословить сына. Принял схиму и скончался. После его смерти Москва присягнула сыну Бориса – Федору. Но молодого царя, который был похож на отца и подавал большие надежды как государь, вскоре убили. Страна же вступила в страшный период Смутного времени…
Комментарии (0)