А с чего всё началось? Хорунжий Пугачёв заболел, и серьёзно: "Начали гнить у него грудь и ноги". В таких случаях принято просить отставки. Что Емельян и сделал.
Но - отказ. Велено лечиться, а потом - в строй, причём койку в лазарете не дают: дескать, давай как-нибудь самостоятельно. Что делать, приходится народными средствами: "Покушав лёгкое убитого барана, отрыгнул и три дня к ногам прикладывал, от чего стало ему получше".
Дворянские сынки и за меньшую выслугу лет, будучи абсолютно здоровыми, спокойно выходили в отставку. Но ему отказывают и во второй, и в третий раз. И тут начинается детектив с увечьями и трупами. В течение трёх лет Пугачёв только и делает, что скрывается: в Чечне, в Бендерах, даже в Польше.
Его ловят 12 (!) раз, и каждая отсидка сопровождается пытками. Но опытный хорунжий находит силы и сноровку бежать. Куда? Да хоть к туркам, лишь бы спастись от "Золотого века" Екатерины.
Между прочим, тогда не было принципа "сын за отца не отвечает". А потому вдовую, престарелую мать Пугачёва подвергают аресту, в тюрьме она умирает. Жене его пришлось несколько легче - над ней "всего-навсего" надругались.
На его счету три крупные кампании - Семилетняя война России и Пруссии (1756-1763), поиск и поимка бежавших в Польшу старообрядцев (1765-1766), а также Первая Русско-турецкая война. Вернее, начальный её период, с 1768 по 1770 г. Чин хорунжего он выслужил честно.
А сам он бежит. Ему не хочется никакого бунта и уж тем более нет желания выдавать себя за "чудесно спасшегося императора Петра III". Это он сделает потом, да и то под давлением соратников, которым был нужен какой-никакой, а всё же царь.
Пока же Пугачёв только страдает от насилия и произвола, в том числе и офицерского, - какой-то капитан в Кременчуге отобрал у него 50 рублей.
Любопытная деталь: уже будучи "царём" и предводителем восстания, "Емелька" иногда щадил офицеров - но только в чине не выше капитана. Остальных ждала в лучшем случае виселица - так аукнулись дворянам те 50 рублей.
Тяжёлая обида, искалеченная жизнь, разбитая семья, тюрьмы, пытки, побои, судорожное существование загнанного зверя. И до последнего, до самого 1773 г., Пугачёв сомневается, а стоит ли вообще затевать бунт: "Не лутче ли нам выйти с Яику в Турецкую область, на Лобу-реку?"
Расстрел казачьего круга в Яицком городке, учинённый генералом Траубергом, показал, что "не лутче", что говорить с властью можно только на её же языке. Собственно, с этого и начался тот самый "русский бунт, бессмысленный и беспощадный".
Комментарии (0)