В сентябрьский день 1942 года к подводной лодке «С-56», стоявшей во владивостокской бухте Золотой Рог, подошел штабной катер. На палубу поднялся адмирал. Его встретил капитан-лейтенант Григорий Щедрин.
— Лодка в полной боевой готовности! — доложил он.
Адмирал и сопровождавшие его офицеры придирчиво осмотрели корабль. 78-метровый корпус лодки блистал свежей краской. Только что вступившая в строй «С-56» обладала высокими боевыми качествами. Имея подводное водоизмещение более тысячи тонн, она легко ныряла на стометровую глубину, несла шесть торпедных аппаратов, а на палубе два орудия. Мощные дизеля позволяли ей развивать надводную скорость до двадцати узлов.
Адмирал осматривал отсек за отсеком.
— Как настроение команды?
— На фронт «рвутся, — сказал капитан-лейтенант. — Разрешите узнать, не рассматривался ли и мой рапорт?
Адмирал улыбнулся, потом сказал:
— Собирайтесь в командировку, вместе с кораблем…
Адмирал не назвал пункта назначения: экипаж узнает о нем в море. «Наверное, пойдем на одну из баз Тихого», — думали матросы. Но когда на лодку доставили «проездные документы» — морские карты, — все ахнули: в люк спустили рулон, второй, третий, четвертый, пятый… Затем стопки лоций, подробно рассказывающих об особенностях плавания в различных морях, — о мелях, подводных камнях, течениях, о подходах к портам и устьям рек.
Как и всякому командировочному, кораблю выдали продовольственный паёк. И снова матросы удивлялись: такого количества мясных консервов, сухарей, сахара, чая, сушеных фруктов и овощей лодка не принимала никогда.
Грузили запасные части к двигателям, электромоторам, насосам. Командир лодки озабоченно расхаживал по отсекам, проверяя, все ли готово к командировке.
На рассвете 6 октября 1942 года «С-56» вышла в плавание. У многих членов экипажа остались во Владивостоке жены, дети, невесты, друзья. Но никто не провожал: время выхода корабля в море всегда секрет.
Когда за кормой скрылся Владивосток, Щедрин объявил:
— Идем в Петропавловск-Камчатский.
После небольшой стоянки на Камчатке лодка вышла в океан. И лишь тогда командир объявил:
— Пункт назначения — Мурманск. По приказу Советского правительства идем на помощь Северному флоту.
На фронт! Бить фашистов! Из отсеков послышалось «ура».
Командир объявил и срок командировки: до полного разгрома врага. И в ответ опять «ура».
Но вместо того чтобы повернуть на север и через пролив Беринга идти прямехонько в Баренцево море, лодка взяла курс на Алеутские острова.
— Северный морской путь закрыт тяжелыми льдами, — объяснил командир. — Пойдем через два океана — Тихий и Атлантический.
Так вот зачем понадобилось так много «проездных документов»: лодке предстояло одолеть семнадцать тысяч миль!
«С-56» шла самой полной скоростью, штурман менял карты, менял лоции. Тихий океан, Панамский канал, Карибское и Саргассово моря, Атлантический океан, Северное, Норвежское, Баренцево моря.
Были и зеркальные штили, и бешеные тайфуны, когда вахтенные на мостике надевали легководолазные костюмы. Была и тропическая жара, и пронзительный ветер полярных широт.
И на каждой миле лодку подстерегала опасность атак фашистских субмарин. В проливе Акутан в ее борт ударила вражеская торпеда, сорвала лист обшивки, но, к счастью, не взорвалась.
В феврале 1943 года «С-56» прибыла на главную базу Северного флота — Полярное.
После такой долгой и тяжелой «пробежки» полагалось бы отдохнуть, но где там — экипаж спешно готовился к охоте за гитлеровскими пиратами.
Вскоре вышли в боевой поход. Встретив суда, перевозившие войска, пушки, боеприпасы, лодка торпедировала самый крупный пароход.
А через несколько дней — утром 14 апреля 1943 года — гидроакустик опять «поймал» шум винтов.
Щедрин нажал кнопку, загудел электромотор, из лодки вверх поползла длинная стальная труба — перископ. Когда его кончик высунулся из воды, Щедрин увидел отряд фашистских судов. Три глубоко осевших в воду транспорта шли в окружении шести сторожевых кораблей и четырех катеров.
— Ого, вот это конвой! — воскликнул Щедрин. — Видать, ценный «товар» везут.
Чтобы выпустить торпеды в упор, он решил прорвать кольцо охранения. Лодка поднырнула под ближайший сторожевик и подняла перископ. И то ли солнечный луч блеснул в оптике перископа, то ли бурунчик выдал — фашисты обнаружили «С-56». Круто повернув, два сторожевика ринулись на лодку. Подводники слышали бешено нарастающий шум, затем тяжелые шлепки о воду: корабли бросали глубинные бомбы.
Началось… Взрывы раздавались справа и слева, над лодкой и глубже ее, отдаваясь острой болью в ушах. Корпус вибрировал, с подволока сыпалась пробковая крошка. Замигали и погасли в отсеках лампочки. А разрывы всё ближе. Словно гигантская кувалда обрушивалась на лодку.
Гитлеровцы «засекли» лодку, в бомбежку включались новые корабли. Неужели отказаться от атаки? А что, если нырнуть под головной пароход, укрыться под ним от бомбежки, вынырнуть с другого борта — и по концевому транспорту ударить кормовыми торпедными аппаратами?
— Держать глубину тридцать метров! — приказал Щедрин. — Кормовые аппараты к выстрелу изготовить!
Лодка пошла под головной пароход. Сторожевики яростно месили бомбами море, а Щедрин, вынырнув с противоположного борта, поджидал концевой транспорт. Вот он появился в прицеле.
— Залп!
Из аппаратов вырвались две торпеды. Раздались взрывы, лодку качнуло. Пароход накренился и, показав покрытое ржавчиной днище, пошел ко дну.
За четыре часа преследования сторожевики сбросили более двухсот глубинных бомб, но лодка улизнула.
А вскоре «С-56» обнаружила новый караван. По морю важно шествовали огромный танкер и транспорт; их эскорт составляла восьмерка сторожевых кораблей и тройка самолетов.
«Такой танкер «напоит» топливом целую бронетанковую дивизию», — подумал Щедрин, разглядывая конвой.
Лодка поднырнула под конвой, командир лишь на несколько секунд поднял перископ — уточнить расчеты, и торпеды забуравили воду. Взрыв, еще один — танкер и сухогруз потоплены.
Взбешенные потерей судов, фашисты неистовствовали: бомбы сыпали десятками. От сотрясения на лодке стали выходить из строя приборы, корпус дал течь. Неужели конец? В мрачных глубинах океана лодка бросалась из стороны в сторону, стараясь уйти от преследования.
И вдруг бомбежка прекратилась. Акустик докладывал: сторожевик ходит совсем рядом. Но почему ж он не бомбит?
Через некоторое время лодка всплыла на перископную глубину. И тогда стало понятно молчание фашистов: лодка находилась рядом с… огнем. Горел разлившийся по воде бензин из торпедированного транспорта. Над волнами приплясывали огненные языки, все кругом было окутано клубами пара и дыма. Фашистские корабли не осмеливались приблизиться к пылавшим волнам, под которыми затаилась лодка.
Победы не давались легко. Однажды фашисты преследовали Щедрина двадцать шесть часов кряду. В отсеках иссяк кислород, моряки задыхались, но продолжали стоять на боевых постах, и лодке удалось уйти от врага.
В другой раз «С-56» запуталась в снастях транспорта, который она потопила накануне. Щедрин сумел вырвать корабль из цепкой ловушки.
Берлинское радио объявило: «Большевистская подводная лодка, пришедшая в Баренцево море из Азии, уничтожена». На этот преждевременный «некролог» моряки отвечали словами Марка Твена: «Слухи о моей смерти сильно преувеличены».
А затем решительно опровергли «некролог» — потопили еще несколько гитлеровских кораблей.
Когда закончилась война, экипаж «С-56» стал готовиться к возвращению во Владивосток.
— Не торопитесь, придется продлить вашу командировку, — сказали морякам в штабе Северного флота. — Идет молодое пополнение, надо передать боевой опыт, а у вас есть чему поучиться.
Несколько лет лодка плавала в полярных морях. Ветераны боев обучали новичков искусству меткой торпедной стрельбы, плаванию в тумане, в шторм, ночью.
Но, как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше. Настал день возвращения. И снова на лодку грузили тяжелые рулоны «проездных документов».
Выйдя из Полярного, «С-56» взяла курс на восток. Путь домой лежал по морям Северного Ледовитого океана.
Было стылое безмолвие Карского моря, проходы сквозь льды, пурга. Были встречи с белыми медведями и моржами.
Когда «С-56» вернулась во Владивосток, экипаж отчитался за командировку.
Совершено кругосветное плавание. Пройдено (с учетом боевых действий) около 80 тысяч миль.
Потоплено 10 и повреждено 4 фашистских корабля общим водоизмещением 85 000 тонн.
За боевые заслуги перед Советской Родиной лодке присвоили гвардейское звание и вручили орден Красного Знамени.
Командир лодки Г.И. Щедрин стал Героем Советского Союза и первым кавалером ордена адмирала Нахимова на Северном флоте.
Личный состав получил более трехсот орденов и медалей…
В примечании к отчету говорилось: «В период командировки по просьбе Центрального Военно-морского музея ему передан на вечное хранение гвардейский Краснознаменный флаг, под которым экипаж сражался с фашистскими захватчиками в Баренцевом море».
В 1972 году дальневосточники отмечали 30-летие начала командировки «С-56» вокруг света. По просьбе рабочих и служащих, моряков Краснознаменного Тихоокеанского флота Министерство обороны СССР и Владивостокский городской Совет депутатов трудящихся решили сделать лодку мемориальным кораблем. Знаменитая путешественница поднялась на вечный пьедестал на Корабельной набережной Владивостока.
Николай Андреевич Бадеев, «Принимаю бой», 1973г.
Комментарии (0)