"Мягкая сила" Запада в эпоху Петра Великого

Трагедия царевича Алексея Петровича во многом связана с т. н. большой игрой, игрой Рима и Запада в целом против русского царства. Хозяева Запада стремились подчинить Россию и использовать её в своих интересах.

В этот период римский престол старался объединить европейские державы против Порты, чтобы остановить могущественную османскую державу, которая разбила своё копье о стены Вены. В антитурецкий союз решили привлечь Россию. Москва необходима была Риму и для проникновения в Азию. Кроме того, Москва интересовала папский престол и с точки зрения борьбе с протестантами, Англией, которая в это время становится новым «командным пунктом» Запада. Старый «командный пункт» Запада – Рим, пытался сохранить своё влияние, а Англия — расширить свою сферу влияния. Если Рим опирался на древнюю концепцию порабощения человечества с помощью религии (идеологии), контроля над наукой, искусством и историей, то Англия – с помощью финансово-экономического приоритета, торговли и промышленного, научно-технологического превосходства. При этом цель у Рима и Лондона была одна – мировое господство (позднее от британцев её унаследуют США). Рим и Англия одинаково смотрели на Россию – как на препятствие и добычу, которую ещё нужно было ослабить (убить), переработать и перекроить в своих интересах. Если Англия делала ставку на торговлю (экономические интересы), то Рим – на религию. Русь должна была склониться перед Западом. Существующее положение дел в России их не устраивало.

Ещё при Иване Грозном иезуит Антонио Поссевино посетил Россию. Однако русский царь, даже в конце своего правления оказался не слабее иезуитов. Он сумел извлечь выгоды из миссии иезуитов, заключив мир со Стефаном Баторием. Однако, как дело коснулось православия, сразу забыл о дипломатии и поставил на место папских посланцев.

Осознав, что с ходу проблему не решить. В Риме решили взять Россию с помощью соответствующей информационной, идеологической обработки. Так, Поссевино разработал программу покорения Руси-России (русской цивилизации). Главной в ней было создание особых школ в духе латинства и обращение в унию русских западнорусских областей. В Вильне и Полоцке создавались католические семинарии «для русских из королевства польского и для тех, которые взяты в плен в Московии…». Речь шла об обучении русских в католических школах. В них происходило соответствующее «программирование» (кодирование) русских, которых превращались в «антирусских» и работали уже в интересах Рима (Запада).

Позднее по этой же модели создали «Украину» — как «независимое» государство и «украинцев» — как «отдельный» от русских народ. Цель Запада – расчленение и ослабление единой русской цивилизации русского суперэтноса, как главного противника Запада на планете. При этом часть русских превращается в своего рода «орков» (испорченных эльфов, если использовать образы из «Властелина колец»), которые утратили свои корни, самосознание и используются «тёмными силами» — хозяевами Запада, в борьбе с оставшимися русскими.

Русские, утратившие русскость, но при этом сохраняющие основные признаки русского человека – язык, культурные признаки и т. д., становятся отличным инструментом Запада в войне с Россией. В Русском государстве они воспринимаются «своими», легко интегрируются, занимают важные посты. Но при этом сохраняют чужую сущность – являются «западниками» и стараются тем или иным образом направить Россию по западному пути развития, подчинить русский народ хозяевам Запада. В том числе с помощью западного образования, моды, пропаганды западных языков, культуры, обычаев (к примеру, праздников) и т. д.

Таких «русских-западников» в настоящее время очень много в органах власти и сфере культуры («элите»). Эти люди считают, что судьба России – это роль «трубы» и «отстойника-полигона» в глобальном мире. Поэтому необходимо это принять, «оптимизировать» ещё имеющиеся остатки наследства советской империи – науку, образование, атомную и космическую отрасли, вооруженные силы, военно-промышленный комплекс и отказаться от ядерного оружия. Стать частью «мирового сообщества», быть полуколонией, сидеть и не рыпаться. Молодежь должна тотально изучать английский язык и различные специальности «двуногих орудий», чтобы иметь шанс «свалить из рашки» и получить шанс стать человеком второго-третьего сорта в «цивилизованном мире». Их дети уже во втором-третьем поколении будут полноценными американцами, канадцами, британцами, китайцами и т. д. Оставшиеся русские не вписываются в «рынок» и будут «оптимизированы». Как стремительно вымирает нынешняя Малая Россия (Украина). Несколько медленнее, но тем же путем движется и РФ.

Возвращаясь к плану Поссевино, следует также отметить и другие пункты: использование иностранных купцов, которые должны были заложить в сознание русских мысль о возможности появления в России католической церкви; использование в качестве разведчиков католиков-переводчиков, толмачей при посольствах. В план также входило использование иностранных врачей, соответствующий отбор книг и т. д. Иезуитский орден стал оплотом ветшающей римско-католической церкви. Это была смесь духовно-политического, военного института и разведывательно-диверсионной спецслужбы.

Тайная война против Руси шла этап за этапом и не прекращалась при смене римских пап или правителей западных держав. В этом сила западного мира – воспитание элиты в духе западной «матрицы». Каждое поколение элиты продолжает проект, дело, которое было основано и начато многие сотни лет назад. Папы и кардиналы, великие императоры и короли, президенты и премьеры уходят, а тысячелетняя война продолжается. Западные «каменщики» созидают здание «нового мирового порядка» — глобальную невольничью цивилизацию.

В конце XVI – начале XVII вв. хозяевам Запада удалось добиться серьёзного успеха. Правящая династия Рюриковичей была уничтожена. Борис Годунов начал насаждать западные порядки. На Руси началась Смута. В свите самозванца Лжедмитрия, занявшего Москву, были и иезуиты. Точно неизвестно, сами ли иезуиты придумали и воспитали самозванца, или умело воспользовались чужой придумкой (прямыми виновниками начала Смуты были видные боярские роды, включая Романовых). Так или иначе, самозванца успешно применили как боевое оружие против России, использовав ожидания простого народа, требовавшего справедливости. В России удалось посадить на трон род Романовых (Римских), который начал проводить прозападную политику. Пётр Первый же был лишь венцом этой политики. В частности, Алексей Михайлович и Никон устроили погром русской православной церкви, раскололи русский народ и огнем и мечом вытравили «огненную» суть русской веры. Затем его сын Петр Алексеевич завершил процесс превращения православной церкви в роль прислуги при государстве, суть была заменена формой. В свою очередь деградация русской церкви стала одной из причин катастрофы 1917 года. Русская держава утратила «связь с небом», духовную подпитку. Теперь она держалась только на сакральности самодержавной власти и армии. Эти две опоры последовательно сгнили к 1917 году и империя Романовых погибла, едва не погубив под своими обломками русскую цивилизацию и русский народ.

В конце XVII века в Москву прибыло несколько иезуитов. Они пристроились в колонии иностранцев, состоявших на русской службе. Пользуясь поддержкой известного западника, князя В. В. Голицына, католическим миссионерам удалось привлечь к обучению русских детей. Это явление не могло понравиться тогдашнему поборнику «русскости» патриарху Иоакиму. Он обратил внимание царей Ивана и Петра Алексеевичей на рассадник западной заразы. В 1688 году иезуитскую колонию выпроводили из России. Однако за иезуитов вступился поверенный по делам германского императора Курций. Он доказывал, что для самой России было выгодно иметь в России колонию людей которые не получая казенного жалованья, занимались бы просвещением русских детей. Вступился за иезуитов и генерал Патрик Гордон. Иезуитскую школу восстановили. Стоит отметить, что сначала приближенный князя В. Голицына, а затем ближайший соратник и товарищ Петра Первого Патрик Гордон учился в иезуитском училище.

Среди ближайших друзей и родственников П. Гордона был Павел Менезий и Франц Лефорт. Менезий учился в шотландской иезуитской коллегии. Этот воспитанник иезуитов и авантюрист, искавший счастья (богатства и власти) в России, имел широкие связи за границей. Он занял особое место при царе Алексее Михайловиче, в 1672 году был направлен с дипломатической миссией в Берлин, Вену, Венецию и Рим. В Москве в это время были уже люди, которые искали унии католицизма с православием. Есть мнение, что начальник посольского приказа боярин Матвеев, направляя посольство Менезия в Рим, имел тайное стремление посредством установления прочных контактов с папским престолом достигнуть соединения церквей. Затем Менезий стал одним из первых воспитателей Петра Алексеевича. Он особенно занимался воинскими «потехами», которыми всё больше увлекался юный царевич. Как известно «потешные» войска Петра в будущем станут основой для русской гвардии – полков Преображенского и Семеновского, над созданием которых трудились родственники Менезия Гордон и Лефорт.

Для нас это кажется делом обычным. Но для той эпохи это было неслыханным нововведением. Трудно себе представить, чтобы царь Иван IV Грозный доверил воспитание сына католику. Тогда к этому относились очень серьёзно, вплоть до смертной казни. Но время делало своё. Менялось отношение к иностранцам. Иностранцы шаг за шагом «окопались» в Москве и проникли в окружение Романовых. Русское царство переставало быть замкнутым государством. С другой стороны, многие иностранцы честно служили России. Или думали, что служат её, разворачивая Россию на западный путь развития. Тот же Менезий был участником Чигиринских походов и Крымского похода 1689 года. Когда началось единоначалие Петра, он оказывал расположение к Менезию, бывал у него дома.

Ближайшим единомышленником Менезия был Патрик Гордон. До смерти Менезия (1694 год) оба сохраняли и ценили свои родственные связи, часто действовали вместе. Карьера Гордона пошла в гору ещё при фаворите царевны Софьи князе В. В. Голицыне. Гордон также имел широкие связи на Западе, внимательно следил за тамошними событиями. Так, среди его знакомых был Гуаскони – купец и тайный агент иезуитского ордена. Кроме того, Гордон не порывал связей с родиной. Он лично был известен английским королям Карлу и Якову. Так, в 1686 году король Англии и Шотландии Яков II пожаловал Гордона рангом чрезвычайного британского посланника в России, но назначение не было утверждено царским правительством, поскольку он оставался на русской военной службе. В 1689 году, за несколько недель до победы Петра над Софьей, Гордон очень вовремя переметнулся на его сторону. При этом Пётр, который очень ревностно относился к окружению Софьи Голицына, очень хорошо принял шотландца. В результате с самого начала единоличного правления Петра, Гордон оказался в ближнем кругу молодого царя.

Ещё одна интересная личность в окружении Петра Алексеевича – Франц Лефорт. Юношей он покинул Швейцарию и отправился на поиски счастья. Нанялся служить в России, нашел покровителей в лице Гордона и Менезия. Через своих покровителей Лефорт сблизился с могущественными князьями В. В. и Б. А. Голицынами. Затем Лефорт также вовремя перешёл на сторону Петра. Болтун и весельчак, умный и начитанный рассказчик, Лефорт завоевал дружбу молодого царя, став одним из его самых близких соратников.

Франц Лефорт. Голландская гравюра, 1698

Таким образом, вскоре после знаменитого бегства Петра в Троицу всё трое – Менезий, Гордон и Лефорт – вошли в ближайший круг молодого царя. Можно, конечно, наивно думать, что все трое были настоящими патриотами России. Но история показывает, что это невозможно. Учитывая их связи, понятно, что «немцев» сознательно внедрили в окружение Петра, чтобы скорректировать курс его реформ в нужном направлении. А их личные устремления, амбиции этому способствовали.

Как организатор различных развлечений Лефорт не имел равных. Кроме того, с Петром у него была не такая большая разница в возрасте, как Павла Менезия и Патрика Гордона. Франц устраивал банкеты, которые часто продолжались по три дня и три ночи. Их участниками были и женщины из Немецкой слободы, некоторые из них были «вольными натурами», не скованными русским «домостроем». Эти весёлые гулянки любил посещать царь. Пётр Алексеевич часто посещал дом Лефорта – 2-3 раза в неделю обедал у него. Часто ночевал. Разговоры велись разные: от серьёзных, на военно-политические темы, до самых непристойных. До утра гремела музыка, танцевали пары, лилось вино и велись разговоры. И русский царь, ранее охраняемый традицией, здесь себя чувствовал вольготно.

«Тамошние свободные пирушки, где, в облаках табачного дыма, всё было нараспашку, — писал русский историк М. П. Погодин, — гремела музыка, разыгрывались разные замысловатые игры, раздавались веселые песни, волновавшие кровь, кружились до упаду разгорячённые пары далеко за полночь; где женщины и девицы, одетые не по-нашему, с полуоткрытыми или открытыми грудями и обнаженными плечами, с перетянутой талией, в коротеньких юбочках бросали умильные взгляды, улыбались кокетливо на всякие двусмысленности, и не слишком строго относились к военному обращению, напрашивались почти на поцелуи и объятия… Пётр, усталый после дневных трудов и забот, пристращался к вечерним забавам, с любезными товарищами, к веселой кампании, на немецкий лад, к вольному обращению с прекрасным полом, до полночи и за полночь. … Может быть, здесь отведал он рано и прочих удовольствий, и положил основание разных привычек. Развесёлая Немецкая слобода после стрелецких бунтов заняла значительное место в его нравственном воспитании…».

Таким образом, «немцы» быстро взяли русского царя в оборот, развратили его, приучили к дурным привычкам. В частности, красавец Лефорт познакомил Петра со своей любовницей Анной Монс, которой царь увлёкся очень сильно (она была фавориткой царя более десяти лет). Царь, судя по всему, сильно любил немецкую прелестницу. Она даже могла бы стать будущей императрицей, по примеру кухарки Марты. Но широким умом не отличалась, загуляла, чем разозлила государя и он к ней охладел.

Из-за различных развлечений, «публичных женщин», и Анны Монс поездки Петра в Немецкую слободу стали чаще. Эта же связь уничтожит законный брак Петра на Лопухиной, станет причиной ссылки молодой русской царицы в монастырь. Таким образом, «немцы» уничтожат важнейшую связующую нить Петра с Русью – семью и законную жену. А это существенно облегчит «обработку» царя его «друзьями».

Кроме того, слушая Лефорта, царь всё более склонялся к мысли побывать в Голландии и других европейских странах. Он был так увлечен ею, что даже принял её морской флаг, изменив только порядок цветов. С этого момента в России начинают преобладать западные символы и цвета. А это очень серьёзный фактор. Россию пытаются подчинить «западной матрице».

Сам Пётр долго считал, что это он сумел использовать личные таланты «немцев», их энергию и знания – для большого дела, во благо России. От них он многое узнал о Западной Европе, её достижениях в области науки, техники и военного дела. «Немцы» трудились в деле созидания «новой России». Нельзя убирать со счётом и русское окружение царя. Многие государственные мужи понимали необходимость реформ, модернизации России. Они считали полезным что-то взять из Европы, чтобы создать могущественную Русскую державу.

«Друзья» же Петра продолжали дело по формированию мировоззрения царя. В 1697 году Петр в составе «Великого посольства» выезжает в Европу. В составе руководителей посольства был и Франц Лефорт. О явной стороне посольства известно даже из школьных учебников. Но была и тайная, скрытая сторона. В книге Г. В. Вернадского «Русское масонство во времена Екатерины II» отмечается: «В одной рукописи Публичной библиотеки рассказывается, что Пётр был принят в шотландскую степень св. Андрея, причём дал обязательство, что сей орден восстановит в России, что и исполнил (в виде ордена св. Андрея Первозванного, учрежденного в 1698 г.), оставя епанчу зеленую, как она и должна быть, но ленту, вместо зеленой, сделал голубую; его письменное обязательство существовало в прошлом веке в той же ложе, где он был принят, и многие оное читали». Очевидно, что ввёл его в масонскую ложу Лефорт. «Среди рукописей Ланского, — пишет Вернадский, — есть отрывок серой бумаги, на которой записано такое известие: «имп. Петр 1-й и Лефорт были в Голландии приняты в темплиеры».

Косвенным признаком того, что это правда, является и архитектура будущей столицы России – Санкт-Петербурга, которая пестрит масонской символикой. Петербург стал центром вестернизации Российской империи, местом жительства её западнизированной элиты – «дворян-европейцев».