Одна из самых крупных европейских диаспор Москвы — немецкая. Так было и в XIV веке и сейчас. МОСЛЕНТА вместе со специалистами Музея Москвы решила пройти по следам немцев, селившихся в Белокаменной, и узнать, что «немецкого» сохранили улицы столицы.
Немец, немчин или немтырь
История немецкой диаспоры на территории современной столицы началась, когда город уже был сердцем Московского княжества (конец XIII-начало XIV века). Тогда у столицы были торговые связи как с другими русскими городами, так и с зарубежьем — в Москву приезжали купцы с Востока и из Европы.
«Слово „немец“ в XIV-XVII веках было синонимом слова „европеец“. Кто такой немец или немчин? Это немой человек, немтырь, который не умеет говорить по-русски. В документах XVI-XVII веков, например, упоминается, что в Москве были „шотландские“ и „голландские“ немцы, то есть приезжие из этих европейских стран», — рассказывает заведующая сектором отдела археологии Музея Москвы Екатерина Святицкая.
Немцы-купцы
Во-первых, немцы приезжали в Московское княжество как купцы. Они привозили, например, ткани и закупали здесь воск, а также мед, пеньку (конопляная веревка), меха и лен.
«О том, что с немцами были торговые связи, говорят найденные археологами пломбы, которыми опечатывались товары. Пломбы часто делались из двух круглых свинцовых плоскостей, соединявшихся между собой перемычкой. Оттиснуть изображение на свинце было проще всего», — объясняет Святицкая.
Изображение: Валентин Черединцев / РИА Новости
Импортировали же чаще всего предметы не повседневно-бытовые (их покупали у местных мастеров), а более ценные и редкие вещи, которыми пользовались представители знати.
«Тут и металлическая посуда, и драгоценности, и оружие, и недешевые ткани, и одежда, несмотря на то, что у нас была своя мода, отличающаяся от европейской. Так называемое «польское» (то есть европейское) платье (одежду), носили представители знати. Это не касалось женского верхнего платья, ведь у европейцев оно было рассчитано на корсет, а наши женщины до Петра I корсет не носили», — комментирует археолог.
Немцы-военные
Торговавшие и служившие послами в Москве немцы задерживались в столице ненадолго. Оставались здесь те, кто поступали на службу — военные наемники. С конца XV века в Московском княжестве из них сформировали так называемую иноземную гвардию.
«Все наши государи, начиная с Ивана III, приказывали собирать военные части, которые состояли только из европейских наемников. Европеец не принадлежал ни к одному политическому течению, хуже знал наш язык, а значит и не мог вступить в сговор с наемниками других военных частей и подчинялся только своему нанимателю — князю или царю. Иван Грозный, у которого в личной охране служили немцы, говорил: «Русские мои все воры». Он не имел в виду, что все воруют, а говорил о том, что не достойны доверия», — рассказывает Святицкая.
Немцы также были в составе опричного войска, созданного Иваном Грозным во второй половине XVI века. Они также служили переводчиками во время Ливонской войны (во время правления Ивана Грозного — прим. ред.).
Осада Пскова во время Ливонской войны. Картина Карла Брюллова
Жалование у таких служащих было больше, чем у стрельцов. Они также быстро продвигались по службе, в то время как в Европе могли несколько десятилетий занимать одну должность. В Россию также приезжали немецкие доктора, инженеры и учителя.
«Очень немногие немцы, приехавшие в Московское княжество, возвращались в Европу. Государи не любили пускать служилых иноземцев назад, даже удерживали. Например, на выезд нужно было получить специальное разрешение», — объясняет специалист.
Немцы с хвостами
Православные христиане Московского княжества считали, что католики немцы люди «нечистые» или даже чернокнижники. Поэтому в отношении немцев, взятых кем-то из жителей на постой, применялись даже специальные правила.
«Считалось, что немца нельзя кормить из посуды, которой пользуются члены семьи. Еще верили, что у приезжих есть хвосты, ведь их короткая одежда имела сзади разрез: полы такой одежды и выглядели как два хвоста. Конечно, и речи не могло быть, чтобы выдать дочь за «хвостатого» иноземца», — объясняет Святицкая.
Немцев чаще всего селили за Москвой-рекой — в Немецкой слободе, часть которой сегодня относится к Лефортово. Сюда любил приезжать Петр I, которому нравилось, как устроен быт иноземцев.
В ХVII веке немцы жили вне только в Немецкой слободе, вероятно, они селились и в районе Мытной улицы. Здесь в 2015 году археологи нашли несколько надгробий с надписями на немецком», — рассказывает историк.
Немецкие надгробья
Одно из немецких надгробий, хранящееся в собрании Музея Москвы и представленное на выставке «История Москвы для детей и взрослых», — это белокаменная плита опричника Ивана Грозного, Каспара фон Эльфердельдта. Бывший ландрост города Петерсхаген, возглавил в России один из отрядов опричного войска и пользовался большим доверием у Ивана Грозного.
Германоязычное белокаменное надгробе 17-го века в Музее Москвы. Фото: Владимир Астапкович / РИА Новости
В Музее Москвы также хранятся два детских надгробия, найденных на улице Мытной. Под ними были похоронены дети из семьи Келлерманов. На одном из таких надгробий сохранилось пожелание обрести «блаженную вечность и вечное блаженство», — эту формулу московские немцы переняли от своих проповедников. Старший представитель семьи Келлерманов — Генрих (или на русский лад, Андрей) Келлерман попал в Россию в конце XVI века. Скорее всего, он был взят в плен в ходе Ливонской войны, после чего оказался на русской службе в качестве переводчика.
Каменный рейнский товар
Одни из самых интересных вещей, которые везли с собой немцы в Московское княжество — сосуды для алкоголя и кружки из рейнской глины. Это прочный материал с большим содержанием песка. Такую глину изготавливали при очень высокой температуре обжига и только недалеко от Рейна.
На привезенных сосудах и кружках часто был нарисован или вылеплен бартман – бородатый мужчина, изображение которого до сих пор встречается на сувенирах из Германии.
Сосуд и фрагмент кружки XVI-XVII века на снимках нашли на Китай-городе.
Дрезденский Рожок
Еще один необычный «иноземец», найденный в Москве, — рожок XVII века, сделанный в Дрездене. На окантовке раструба — надпись. Несколько таких рожков были найдены в Европе и один — в Москве у Гостиного двора.
Комментарии (0)