Выступление Никиты Хрущева на заключительном заседании ХХ съезда КПСС 25 февраля 1956 года, в котором первый секретарь ЦК положил начало «развенчанию культа Иосифа Сталина», до сих пор не имеет однозначной оценки историков и общества. Специальный корреспондент ФАН Альгис Микульскис в своей авторской колонке размышляет о том, к чему привел этот «секретный доклад» великую страну.
Союз Советских Социалистических Республик прекратил свое существование 26 декабря 1991 года. Полного анализа причин, приведших к событию, которое президент России Владимир Путин однажды назвал «крупнейшей геополитической катастрофой века», не существует до сих пор. Однако, вполне можно попытаться понять, где находится точка отсчета всего того, что закончилось подписанием «Беловежских соглашений». И, если проявить толику дотошности — прийти к выводу: путь в пропасть начался вовсе не на апрельском пленуме ЦК КПСС 1985 года, где из уст Михаила Горбачева впервые прозвучало слово «Ускорение».
Не был первым шагом туда и курс на «Перестройку, как на преодоление эпохи застоя и обновление всех сторон жизни страны», взятый руководством СССР в январе 1987-го… Мне думается, все началось гораздо раньше — ровно 65 лет назад, в ночь с 24 на 25 февраля, на закрытом заседании ХХ съезда Коммунистической партии Советского Союза, где Первый секретарь Центрального комитета партии Никита Хрущев обнародовал свой доклад «О культе личности и его последствиях».
Странности с докладом начались сразу! Например, несмотря на то, что текст выступления, резко осуждающего сталинскую внутреннюю политику, считался «секретным», и не публиковался в советской печати до самой гибели страны — уже летом 1956 года он появляется на страницах газеты «Нью-Йорк Таймс». Версий этой утечки до сих пор существует великое множество.
Вызывают вопросы и собственно тезисы, с которыми Хрущев обрушился на Сталина. Тут и искажение смысла ленинского «Письма к съезду», и обвинение в узурпации власти в партии («отличный» комплимент авторитету КПСС, кстати говоря), и взваливание на Лаврентия Берию чуть ли ни обвинений в геноциде. При том, что Лаврентий Павлович ангелом, конечно, не был, но прекращение им «Большого террора», широкие амнистии и руководство «ядерным проектом» списывать со счетов было несправедливо. Да и нынешний грязный поток мифов о Великой Отечественной войне берет начало тоже из этого выступления. Судите сами:
«Когда в 1942 году в районе Харькова для наших войск сложились исключительно тяжелые условия, нами было принято правильное решение о прекращении операции по окружению Харькова… Мы доложили об этом Сталину… Вопреки здравому смыслу Сталин отклонил наше предложение и приказал продолжать выполнять операцию по окружению Харькова… А надо сказать, что Сталин операции планировал по глобусу. Да, товарищи, возьмет глобус и показывает на нем линию фронта».
По глобусу, да… Хорошо, хоть не по пачке «Беломора»!
Американский профессор, доктор философии Гровер Ферр в предисловии к своему скрупулезному исследованию хрущевского доклада, изданному в России под названием «Антисталинская подлость», с некоторым даже изумлением отмечает:
«Из всех утверждений «закрытого доклада», напрямую «разоблачающих» Сталина или Берию, не оказалось ни одного правдивого. Точнее так: среди всех тех из них, что поддаются проверке, лживыми оказались все до единого. Как выясняется, в своей речи Хрущев не сказал про Сталина и Берию ничего такого, что оказалось бы правдой».
Все это выглядит вдвойне вопиющим, если внимательно присмотреться к личности самого докладчика. Так, доктор исторических наук, профессор Василий Попов в своем интервью сетевому изданию «Историк» на вопрос о причастности самого Хрущева к репрессиям ответил однозначно:
«Можно с полным основанием сказать: Хрущев виновен. Пик репрессий, как известно, пришелся на 1937–1938 годы. С 1938 года Никита Сергеевич был не только первым секретарем ЦК Компартии Украины, но и кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП(б). В этом качестве он ставил свою визу на многих расстрельных списках…»
Нельзя не упомянуть и еще об одном моменте, напрямую связанном с рассматриваемым докладом. Сразу после ХХ съезда и последовавшей за ним «оттепели», огромное количество представителей так называемой творческой интеллигенции поняли: теперь — можно! И началось то, что в последствии превратилось в солженицынские, а затем и перестроечные спекуляции, вывороты смыслов, подсчеты жертв… Причем, в последнем «исследователи» на цифры абсолютно не скупились! И безусловным рекордсмен тут, разумеется, Александр наш Исаевич, известный также под оперативным псевдонимом «Ветров»! Он просто взял за основу данные сбежавшего с нацистами статистика Ивана Курганова, да и выдал на страницах своего «Архипелага»:
«От 1917 до 1959 года без военных потерь, только от террористического уничтожения, подавлений, голода, повышенной смертности в лагерях и включая дефицит от пониженной рождаемости страна потеряла 66,7 млн человек».
Однако, этого «совестливому любителю жить не по лжи» показалось маловато! И он, недолго думая, добавил:
«Мы потеряли во Второй мировой войне от пренебрежительного и неряшливого ее ведения 44 млн человек!»
Итого: 110,7 миллионов! Следующие за ним Рой Медведев и Дмитрий Волкогонов тоже, конечно, старались, но переплюнуть «основоположника» не смогли. Первый насчитал 40 миллионов, второй — максимум 22 миллиона. И это при том, что уже были опубликованы архивные данные Виктора Земскова — абсолютно, кстати, не отличавшегося любовью к Сталину и всему с ним связанному. Согласно им число осужденных за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления в период с 1921 по 1953 годы составило 4 060 306 человек.
Причем, «власовцы», «бандеровцы», полицаи, «лесные братья» и прочие «борцы с режимом» в это число входили! И я не могу понять, почему верят не Земскову, а Солженицыну, размазывая килотонны фальшивой крови по лицу и без того немало пережившей России. Словно повторяя «героизм» Хрущева, оболгавшего своего предшественника, которому при его жизни служил с преданностью собаки.
Антисталинский накал стал немного ослабевать, начиная с 1964 года, когда Никита Сергеевич не совсем добровольно отправился на пенсию. Правда, начатые им процессы все же продолжились и поклонникам Сталина спуску не давали. Да и сомневаться в одобренном на ХХ съезде курсе «восстановления принципов советского демократизма, выраженных в Конституции Советского Союза», было бы глупо!
Горбачев, к слову, свои реформы начинал тоже с лозунга «восстановления принципов» и т. п. То есть, новый взрыв антисталинизма должен был последовать непременно! И он — последовал. Чем все закончилось, хорошо известно. «Хрущевская оттепель» дала такие всходы, что в итоге огромная страна их напора выдержать так и не сумела. Потому что прошлое, в которое выстрелили из пистолета, ответило огнем из тяжелых орудий.
Альгис Микульскис
Комментарии (0)