«Гельмольд в самом начале пишет: “Залив тамошнего моря от западного океана к востоку простирается; из-за того Балтийским прозван, что наподобие пояса долгим течением мимо скифских областей простирается до самой Греции”» [1] (Гл. 17).
Адам Бременский:
«Даны же утверждают, что протяженность этого моря проверена не раз на опыте многими. По их словам, некоторые при благоприятном ветре за месяц добирались из Дании до Острогарда Руссии» [2] (с. 88).
То есть в те еще времена Балтийское море соединялось проливом с Каспием и Черным морями. А даны утверждали, что за месяц они могут добраться до Хивы — главного города Средней России. Татищев считает это мнение ошибочным:
«И это же уже от той ошибки, которую я многократно исправлял, поскольку верили, что оный залив Финландский к Кавказу простирается, оттуда уже Меотийское озеро примешивается и Каспийское море и Понт, так что к самой Греции плыть можно…» [1] (Гл. 17).
«…как Плиний Каспийское с Меотисом и Северным океаном соединенным полагал, гл. 14, н. 69, 71, 78, так здесь Балтийское с Меотисом соединено» [1] (Гл. 17).
«Адам Бременский пишет… в Истории естляндской, с. 19: “Ежели морем поплывешь от Шлезвига… от самого города паруса поднявши, в сорок три дня поспеешь в Острогард русский, которого столичный город есть Хиве, подражая скипетру константинопольскому, преславное украшение Греции”» [1] (Гл. 17).
«Адам Бременский, кн. II, гл. 13: “Руссов престольный град, преизрядное греков украшение, есть Хива…”» [1] (Гл. 29).
Татищев поясняет:
«Что же он украшением Греции именовал, то они Руссию тогда Грецией разумели, гл. 17, н…» [1] (Гл. 29).
То есть в центральная часть Русской равнины, захватывая и восточную часть Средней Азии, находились под морскими пучинами. И тому имеется масса доказательств.
Вот что сообщают средневековые источники о почвах Средней Азии:
«…еще в XIII веке Якут писал по этому поводу: “Почва ее (области Хорезма) дурная и расположена на болотах, со множеством мест, где просачивается вода” (Якут, изд. Wustenfeld, II, 481, МИТТ, I, с. 419)» [3] (с. 107).
И все потому, что Ургенч и Хива являлись городами приморскими. Здесь, что засвидетельствовал в X в. ал-Якуби в своей «Книге стран», и находился древний Хорезм:
«Хорезм (находится) в устье реки Балха [Аму-Дарья], в том месте, где вода реки Балха уходит в Дейлемское [Хвалынское] море» [4] (с. 148).
Понятно, все упомянутые болота чуть ранее представляли собой морское дно. Ибн Хордадбех (X в.):
«Окружность этого моря 500 ф[арсахов] [Данные Ибн Хордадбеха, представляющего Каспийское море (в данном отрывке это море называется Джурджанским) в виде круга диаметром 500 фарсахов, намного превосходит современные его измерения» [5] (с. 125).
«1 фарсах = 3 милям = 6 км…» [5] (прим. 3 к с. 55).
То есть море это было и действительно гигантским — 3 000 км в диаметре! Так что очень не зря оно частенько именуется Великим.
Вот какие размеры дает ему географ IX в. Агапий Манбиджский:
«Море Джурджана, а оно [называется также] море ал-Баб. Длина этого моря с востока на запад восемьсот миль. Ширина его шестьсот миль. В нем также есть два острова, расположенные напротив Джурджана. В прошлом они были обитаемы» [6] (с. 131–132).
То есть размеры просто не могут не впечатлять: 4 000 км х 3 000 км.
Ибн-Русте, живший в X веке, в своей энциклопедии “Золотые луга” сообщает, что Каспийское море:
«…самое большое во всем свете, потому что оно имеет около 30 дневных переходов в длину и ширину. Оно судоходно и принимает в себя Ферганскую и Шашскую реку. Суда по этой реке идут до озера. На озере лежит тюркский город Новый-город, в котором много мечетей. Тюрки в этих местах принадлежат по большей части к племени гузов» [7] (с. 211–212).
Иными словами: речные суда идут до города Новгорода, где множество православных церквей. Там живут русы, которые перекупают товары у инородцев и перекладывают их уже на морские суда, которые и бороздят просторы этого великого водного пространства, не доступного для утлой техники степных кочевников, соседствующих с ними.
А дневной переход по морю, когда движение судна продолжается и ночью, — это 100 км. То есть размеры этого огромного моря — 3 000 х 3 000 км. Вот для какого водоема у нас имелись гигантские суда древности — Каспийские бусы. К сожалению, после того как Каспий обмелел, сторона моря, принадлежащая нам, глубоководных гаваней не имела. А потому суда эти со временем стали делать плоскодонными и их водоизмещение уже не превышало 2 000 т, а с приходом царя-шхипера так и вообще уничтожили все под ноль.
Вот еще свидетельства о размерах Каспия:
«Келифская река протекает наконец через страну Ховарезм и впадает вблизи г. Джурджания в озеро, которое называется Джурджанским. Это величайшее озеро света. Его поперечник в длину и ширину измеряется 40 днями пути» [8] (с. 10–11).
Так что и по этому свидетельству размерчики моря не могут не впечатлять: 4 000 км х 4 000 км.
Но затем, когда уровень воды в Хвалынском-Джурджанском море резко падает, эта местность приходит в запустение.
Так на какой же период оно может приходиться?
На тот самый, когда на Древнюю Русь нападают татаро-монгольские полчища:
«Основная масса находок и архитектурные памятники свидетельствуют о том, что последний период интенсивной культурной жизни на этих такырах падает на XII– начало XIII столетия» [3] (с. 46).
Причем, наиболее характерно эта культура отображена в развалинах бывших приморских городов:
«Обширный комплекс средневековых памятников, центром которого являются развалины средневекового города Дженда — ныне развалины Джан-кала, в 140 км к западу от Кзыл-Орды, на среднем отрезке Жаны-Дарьи [речки Жанна Дарк? — А.М.]. Это развалины крупного города XII–XIV вв. с рядом сохранившихся сырцовых зданий… по типу очень близок к ранним памятникам Куня-Ургенча…» [3] (с. 348).
Что напоминает нам это странное Куна Ургенч?
Куна — это денежная единица Древней Руси. Ургенч же является производным от Урги — древней столицы Монголии. Вот, между прочим, как в XVII в. нами произносилось название этого города:
«Бухарский город Юргенч…» [9] (с. 46).
Вот еще интересное пояснение:
«Юргенджи — столица Хивы (Ховарезма)» [10] (прим. 63 к с. 441).
И вот, по словам посетившего Московию в 1676 г. голландца Бальтазара Койэтта, какими вовсе не восточными товарами располагала в ту пору данная местность:
«…люстры из желтой меди… часовые механизмы (sic! — прим. переводчика)… зеркала, ножницы и др.» [10] (с. 442).
И вот чем объясняет Койэтт потерянность не только нынешними историками народа, проживающего в ту пору в данной местности, именуемой нами Югрой, но и затерянность этого народа и среди сегодняшних историков:
«Они живут, как заключенные, среди других стран и поэтому мало известны» (там же).
Но почему же они остались в изоляции? Что тому причина?
Ушла вода из Джурдженьского моря: города Югры от своей метрополии оказались в изоляции. Именно в этот момент, когда крепости оказываются без защиты водной стихии и без возможности переброски войск водным путем, и нападают на местные города полчища степняков. Тому полное подтверждение поляка Бенедикта, вот что сообщившего о своем путешествии с Плано Карпини через совсем недавно высохшее дно Джурдженского моря:
«На границе Комании перешли р. Яик, где начинается земля кангитов; по ней шли 20 дней; здесь было мало людей, но много болот, обширных солончаков и соленых рек; мы полагаем, что эти болота представляют собою Меотийское озеро» [11] (с. 777).
«Ни Бенедикт, ни Карпини не упоминают об Аральском море; намек на него можно видеть в словах первого об обширных болотах, которые они приняли за Меотийское озеро» [12] (с. 15).
Так что и близко подойти к Аральскому морю по тем временам еще было невозможно — вся местность на протяжении 20 дней пути представляла собою сплошное болото. То есть лишь недавно освободившееся, но еще не высохшее дно моря. Вот по какой причине проживающие здесь русские люди оказались как в заключении — отрезанными от Русского мира.
Все вышеприведенное в очередной раз подтверждает, что куда-то утерянная наша Югра, куда хаживали «во времена оны» еще новгородцы, располагалась именно здесь — в старой дельте Аму-Дарьи. Она и являлась столицей по крупицам раскапываемой нами этой затерявшейся в Средней России таинственной Ховарезмии.
И полным переводом значения Куня-Ургенча на наше древнее наречие является — денежная Югра. Что вполне и соответствует для наименования некогда приморского богатого города, расположенного в дельте некогда исконно русской реки, сегодня, как и многое иное, похищенной из нашей памяти историями по истории. Что, между прочим, и позволило остатки нынешнего русского населения, и по сию пору проживающего в данной местности, к сегодняшнему дню, после развала СССР, сделать иностранцами в своей собственной стране. А потому это население, сегодня совершенно здесь безправное, воизбежание полной ассимиляции с местными в прошлом чисто кочевническими народностями, вынуждено покидать исконные свои земли и переселяться на пока оставленную нам территорию России, именуемую РФ. Бросать же приходится не только землю своих пращуров, но и свои дома, и прикопленное именно здесь тысячелетиями имущество. То есть продолжается исход населения из Средней России. Где, между прочим, главная каверза происходящего целиком и полностью лежит на совести наших нынешних историков, перекрутивших в данной местности все с ног на голову.
А в подтверждение нами отысканному и материал, из которого были построены города Ховарезмии, в ту пору приморские:
«Эти крупные укрепленные поселения в болотистой древней дельте, стены и постройки которых возведены из сырца… » [3] (с. 348).
А вот как некогда именовалась река, на которой был построен город из кирпича сырца, то есть из строительного материала, используемого в древности исключительно русским человеком:
«Амур-дерья» [13] (прим. к с. 16).
То есть Амударья — это тех времен Амур (Рума) - Дарья. Причем, что сообщает иностранный путешественник по Дальнему Востоку, Витзен (XVII в.):
«…название реки Амура не китайское, а русское…» [14] (с. 35).
Но и Аму-Дарья, что чуть выше рассмотрено, все того же происхождения.
Мало того:
«Яксарт или Сыръ-Дарья по-древнему Раса» [15] (с. 44).
Так что тут, с какой стороны данные топонимы ни рассматривай, выявляется, что здесь когда-то жили мы.
А вот как характеризует местное население Истахри:
«Среди свойств его жителей богатство и стремление проявить свое мужество. Они более всех жителей Хорасана рассеяны (по чужим местам) и более всех путешествуют; в Хорасане нет большого города, в котором не было бы большого количества жителей Хорезма. Язык их — самостоятельный язык, в Хорасане нет округа (говорящего) на их языке» [16] (с. 181).
Максуди:
«Хорезм — округ на обоих берегах Джейхуна… Они (хорезмийцы) отличаются от жителей обеих сторон (т.е. Хорасана и Хайтала) в обычаях, языке, характере и врожденных качествах. Это округ известный, обширный, со многими городами… подобно областям Рум (т.е. Византии)… всевышний наделил их дешевизной и плодородием и отличил их хорошим чтением и умом. Они — люди гостеприимные… храбрые и крепкие в бою, у них есть особенности и удивительные свойства» [17] (с. 186).
Остатки того периода последнего расцвета культуры Средней Азии археологам видны очень отчетливо:
«Цепи укреплений, вытянувшихся по границам Хорезма и далеко на юг по военным и торговым путям… развалины сигнальных башен выступают перед нами как останки скелета этого могучего государства. А внутри развалины селений и городов, декоративно переродившаяся частная фортификация, новое расширение ирригационной сети, богатый расцвет художественных ремесел рисуют нам эпоху хозяйственного и культурного расцвета, политической стабилизации, общего подъема.
И лишь страшная катастрофа монгольского погрома обрывает эту восходящую линию развития…» [3] (с. 344).
«После этого район запустел. Некоторые признаки оживления этого района, правда, очень слабого (следы ремонта разрушенных в XIII веке замков, небольшое количество керамического материала), относящиеся к XIV веку, мы здесь находим; но с XV века жизнь прекращается совершенно… Арабский путешественник Ибн-Батута пишет, что он в этом районе не встретил ни одного селения. За Кятом, по направлению к Бухаре, начиналась пустыня…» [3] (с. 46–47).
А к какому периоду можно соотнести уход отсюда и всех к тому времени здесь пока остающихся людей?
Ко времени принятия золотоордынским ханом Узбеком ислама. То есть люди, чьи надежды к последующему после разгрома Чингисханом местных земель возрождению стали в тот момент утеряны, так как Золотая Орда принимает враждебную русскому человеку религиозную ориентацию, отсюда уходят. Потому и пустеют местные земли к началу XV века. В Москве же именно в этот период появляется достаточно по-восточному и по сию пору именуемая часть города — Арбат.
Но и иные не в пользу местного русского населения климатические изменения выгоняют отсюда наш мореходный народ. Северное море, отделяющее некогда от всего иного мира страну Сибирь, мелеет: его воды прорываются в Северный Ледовитый океан. Потому быстро мелеет, высыхая, и Хвалынское море, потеряв и свое значение связующего со всеми землями мира: перелив воды через Манычскую впадину в Азовское море прекращается, мелеет русло Волги, из-за чего становятся здесь ненужными наши огромные Каспийские океанские корабли. Приморские же города Ховарезмии, Хива и Ургенч, становятся городами сухопутными.
Потому русскому человеку в здешних краях жить становится вообще невозможно — он в пустынях жить не привык. Именно эта причина, вкупе с причинами чисто религиозного характера, и заложена в основу отправной точки переезда отсюда белого населения Ховарезмии.
А что белое население покидает здешние места, подтверждают и обнаруженные в этом районе стрелы, которые:
«…по типу тождественны с ранне-скифскими стрелами VII–VI вв. до н. э.» [3] (с. 77).
Все то же следует сказать и о схожести вообще всего стрелкового вооружения жителей Средней Азии и Причерноморья:
«…хорезмийский тип стрелкового оружия… проник в Причерноморье…» [3] (с. 220).
В ту самую область, где расположено море, в рассматриваемую нами пору именуемое Русским.
А вот что говорится о тождественности хорезмийских шлемов с русскими:
«В этой связи интересно поставить вопрос о возможном посредничестве аланско-хорезмийской среды в переносе ассирийского типа шлема в комплекс русского вооружения» [3] (с. 226).
То есть из любви к кишлакообразующим нациям и лютой ненависти к нации державообразующей здесь также все поставлено нынешними историками с ног на голову: якобы мы, имеющие корабли с водоизмещением в 4 000 т, у кого-то что-то заимствуем, а не они, эти примитивные жители кишлаков, у нас.
И эта нами подмеченная связь Древней Средней России с позднейшей Русью на Среднерусской возвышенности с каждым новейшим исследованием становится все более очевидной:
«…хорезмская военная традиция… непосредственно в раннесредневековый период… оказала влияние на развитие древнерусской конницы [позднесредневековой — А.М.]. Тяжеловооруженный конный дружинник домонгольской Руси, панцирный лучник-копейщик в “ассирийском” шлеме, с твердым, закрывающимся крышкой колчаном у правого бедра, — почти тождественен хорезмийскому всаднику с Анниковского блюда» [3] (с. 227).
Историк, понятно, еще не в курсе, что Асур — это всего лишь прочитываемое задом наперед арабами наименование нашего народа — Руса. Но мы расставляем в этом повествовании все по своим законным местам.
Так что и по части вооружений все говорит о нами найденной тождественности.
Но и сами размеры стоящих здесь еще доэллинских крепостей (VII–IV вв. до Р.Х.) просто громадны. Вот что сообщают о том древние историки:
«…“скала” Хориена — укрепленное поселение на площадке скалистой возвышенности имела в окружности “до 60 стадий” (Арриан, IV, 21), т. е. около 9 км. “Скала” Сатибарзана (Курций, VI, 6, 25) имела окружность в 32 стадии (около 5 км). “Скала” Сизимитра (Страбон, XI, 11, 4) — 80 стадий (около 12 км). По Курцию (VII, II, 1) “скала” Аримаза имела 150 стадий (свыше 23 км) в окружности» [3] (с. 81).
Вот к какому типу фортификационных сооружений принадлежат эти крепости-«скалы». Их бойницы:
«…восходят к ассирийской традиции и проходят через историю ахеменидского и парфянского Ирана…» [3] (с. 90).
А вот каким является материал этих сооружений:
«…стены сложены из сырцового кирпича…» [3] (с. 88).
То есть даже и эта деталь отделяет строителей нами рассматриваемых городов от строителей Вавилонской башни. Городов же этих было как множество, как и положено их быть в стране городов, так и города эти своими размерами указывали на их принадлежность исключительно нам. Ведь наши города общепризнанны самыми большими в Европе еще в пору бытовавшего там средневековья, когда улочки в их городках были узкие и грязные. Наши же города в ту пору были в диаметре на десятки километров.
«таких больших городов потом не было в Туркестане до арабского завоевания» [18] (с. 2).
А вот что сообщается археологами об исключительно к нашей культуре относящимся сооружениям — русских печах:
«В большинстве комнат были обнаружены тандыры в виде небольших ульевидных печей… этот тип печей является важнейшим отопительным приспособлением античного хорезмийского дома.
В этом существенное отличие от афригидских домов…» [3] (с. 108).
То есть от домов туземного цветного населения этой местности, где господствовал костер, разводимый посреди дома.
Вот еще шокирующая параллель — русская всеобще известная ушанка в обиходе привилегированной части жителей на сегодняшний день слишком для нас экзотической страны:
«Трехрогий головной убор, очень похожий на наши трехрогие шапки… может служить важным датирующим моментом для проникновения этого сюжета в Восточную Европу» [3] (с. 201).
То есть как бы вновь: нас кто-то чему-то учит — жители кишлаков обучают культуре жителей самых больших в мире городов, а уж никак не наоборот. Но, что выясняется, просто и тут и там жили русские люди — потому-то и корни культуры у них оказываются идентичными.
Но и множество находок, сопряженных с изделиями русских народных промыслов, постоянно обнаруживаемых в этой местности, также подтверждают несомненную принадлежность местного белого населения к русскому человеку:
«В этой связи мы не можем не упомянуть работу В.А. Городцова “Сармато-дакские религиозные элементы в русском народном творчестве” (Труды ГИМ I, М., 1926, с. 7 сл.), посвященной прослеживанию другого отрезка древних хорезмско-русских этно-культурных коммуникаций» [3] (с. 111).
Так что вопросам взаимосвязи культуры Древнего Хорезма и Древней Руси посвящены целые работы. Но и как может быть неприметна эта связь, если Средняя Россия сообщалась с Россией Великой самыми громадными во всем свете русскими кораблями с водоизмещением в 4 000 т?
А вот что сообщается о перемещении архитектурного стиля древних Парфии и Ассирии много севернее. Строительство крепостей в Ховарезмии:
«…встречает прямую аналогию в системе обороны цитадели ассирийского дворца в Хорсабаде. Факт появления этих типов в Хорезме в сравнительно столь позднее время говорит…» [3] (с. 113)
о всего лишь самом в такой ситуации обыкновенном. О переселении народа Ассура=Руссы в более северные земли — в Ховарезмию — Восточную Гардарику, русскую страну городов, как именуют ее западные средневековые писатели.
К тому же именно Хорезм, среди вообще всех иных государств данного региона подпавших под власть язычников Александра Македонского, так все 200 лет владычества здесь эллинов и оставался независимым. А по прошествии этого пленения иноверными даже стал во главе освободительного движения:
«Оно завершило организованную, многовековую борьбу свободолюбивых народов Средней Азии против греко-македонских поработителей, — борьбу, в которой на протяжении двух веков организующую роль играло единственное сумевшее сохранить свою независимость государство Средней Азии — Кангха-Хорезм» [3] (с. 247).
Или иначе — Ховарезмия, древняя метрополия русского человека на Востоке, — Средняя Россия. Какая бы иная страна, кроме нашей, как обычно — мощнейшей империи мира, могла бы в течение двух сотен лет кряду препятствовать проникновению несметных полчищ варваров на свою исконную территорию?
Варваров, пытающихся овладеть миром с помощью бесов. Ведь все эти язычествующие, как и сами о том проговариваются, определяют себя исключительно как:
«…приступающих ко всякому делу с согласия богов» [19] (гл. 3, аб. 18).
То есть без подсказок обитающих в их кумирах бесов и шагу никуда не ступающих. Причем в самые времена их эллинизма рассвета, захватив в сети своих кумиров большую часть обитаемого в ту пору мира.
Так как же какой-то дальний осколок нашего древнейшего поселения смог в ту пору оказать серьезное сопротивление этому покорившему бóльшую часть мира пауку?
А у нас было кому взяться за оружие, учитывая необыкновенно огромные размеры имеющихся здесь в наличии остатков наших древних крепостей.
Так что параллелей, связывающих нашу культуру с древней культурой Средней Азии — более чем достаточно. Но в последнее время появляются и куда как много более удивительные следы тождественности культур древнейших цивилизаций Азии и нашей родной. Еще более точно о присутствии в Ховарезмии в ту древнюю пору русского человека сообщают следы нашей письменности:
«Наиболее близкие ассоциации знаки [попадающиеся в Хорезме — А.М.] встречают в… протоэламских надписях, иероглифах хеттов и Мохенджодаро…» [3] (с. 73).
Об отношении Элама и Мохенджодаро к нашей цивилизации, древнейшей на планете (так же как Ассирии и Парфии), см. [21] и [20]. А потому все нижесказанное археологами относится именно к нашей культуре:
«При несомненных связях хорезмийских, европейских, мохенджодарских, хеттских и протоэламских знаков… мы видим постепенное расширение на север и запад влияния древней, вряд ли не древнейшей в истории человечества, индоокеанской цивилизации» [3] (с. 76).
А цивилизация-то эта, пусть и поименована слишком экзотично, что прекрасно определил Г.С. Гриневич, наша — русская. Это же более чем надежно подтверждает, закрепляя данный материал, тетралогия СЛОВА «История Руси: кто мы?» (т. II–V: [24], [20], [22] и [23]).
Вот еще фрагмент результата исследования этногенеза народа, некогда населяющего данный регион:
«Параллели с малоазийским и фракийским кругом народов чрезвычайно существенны для разработки проблем этногенеза народов Средней Азии, а особенно с интересными заключениями, к которым в этом вопросе приходит проф. Б. Грозный, в связи с его дешифровкой иероглифов Мохенджодаро» [3] (с. 197).
Эту расшифровку, дополняя давние предположения Грозного, недавно произвел и наш современник, исследователь старины глубокой, — Геннадий Станиславович Гриневич. Таинственные иероглифы Мохенджодаро, на поверку, оказались нашим русским руническим письмом.
Но вот уходит из этих мест вода, а вместе с ней отправляются в поисках ее обилия и населяющие эту местность люди. Потому следы культуры древнейшей на земле цивилизации, понятно дело, уже сильно модернизированной к XIV веку, в конце концов, отсюда исчезают. И с этих пор в данной местности господствует культура местных сардаров, относящаяся как к периоду V–VII вв., к периоду безбородых этой местности правителей, так уже практически и к нашим временам. Такой тип «общежительства» нам прекрасно известен по Кавказу. Вот что обнаружено от данного типа поселений археологами:
«Мы не имеем здесь ни городов, ни деревень в собственном смысле слова. Повсюду поднимаются высокие руины отдельно стоящих на расстоянии 100–200 м одна от другой укрепленных усадеб различных размеров…» [3] (с. 128).
То есть здесь теперь воюют все против всех. А потому: мой дом — моя крепость. То есть каждый отдельно построенный какой-то семьей дом параллельно является и крепостью — одиноко стоящей башней. Такая форма общежительства сопровождает уже это новое здесь дикое общество, где все воюют против всех. То есть полная аналогия Северного Кавказа, где каждая семья, в надежде сохранить свою жизнь и свободу от бандитствующих соседей, строит себе отдельное укрепление — башню.
Причем вовсе не факт, что проживающие здесь когда-то люди были полностью заменены этнически с ними не однородными кочевниками. Ведь и по сию пору в Средней Азии не редко встречаются люди с белым цветом лица и голубыми глазами. О чем имеются упоминания и самих поведавших нам вышеизложенную историю археологов, которые вели работы, помимо идентификации местных туркменов, так же и:
«…по изучению русского старожилого населения…» [3] (с. 346).
Откуда оно тут взялось?
А с тех еще давних пор. Однако ж вероисповедание это немногочисленное здесь этнически русское население имело все же отличное от нашего. Часть его была еще в XIX в. выселена отсюда во Владикавказ. Как тогда называли: «на съедение к осетинам». А были среди них баптисты. Откуда в Средней Азии протестанты?
Судя по всему, это религиозное поветрие было занесено сюда вовсе не Лютером, но куда как и еще много ранее. Имеется гипотеза, которая утверждает, что не все христиане первых веков вошли в Апостольскую Церковь. Какая-то часть из них, хоть и приняла Христа, не восприняла каноны образовавшейся тогда с помощью Апостолов Вселенской Кафолической Русской Церкви. Эта обособленность христиан Средней России, судя по всему, и лежит в основе этого раскола, позволившего захватить эти земли сначала мусульманам, а затем еще и монголам под предводительством Чингисхана. Потому и система общежительства здесь, пусть некоторая доля автохтонов тут пока и сохранялась, резко меняет свою государствообразующую культуру поведения. Вместо Православия, как всегда объединяющего русскую нацию для защиты своих рубежей, появляется чисто западнического плана религиозное движение, расколовшее даже и этнически русское немногочисленное здесь население на множество аулов. Но в наших книгах по истории обо всем этом почему-то не записано ничего.
И вот каким образом уничтожалась наша память. Когда в Ховарезмию в VIII в. ворвались полчища мусульман арабов, мы лишились самой древней о себе в этом регионе памяти. Ал-Бируни свидетельствует:
«И всеми способами рассеял и уничтожил Кутейба всех, кто знал письменность хорезмийцев, кто хранил их предания, всех ученых, что были среди них, так что покрылось все это мраком и нет истинных знаний о том, что было известно из их истории во время пришествия к ним ислама» [25] (с. 36; перев. с. 42).
Затем, несколькими столетиями спустя, в Среднюю Россию нагрянет Чингисхан, уничтожив и то последнее, что здесь от нашей письменной памяти о себе к тому времени останется. Однако тот же ал-Бируни, выше упомянутый, сообщает об имевшемся у жителей Хорезма обычае — новогодних колядках. То есть Средняя Азия — это в былые эпохи Средняя Россия.
Библиография
1. ТАТИЩЕВ В. ИСТОРИЯ РОССИЙСКАЯ.
2. Латиноязычные источники по истории Древней Руси. Германия IX–первая половина XII вв. М.-Л. 1989.
3. Толстов С.П. Древний Хорезм. Издание МГУ. М., 1948.
4. Ахмед ал-Я`куби. Книга стран. Цит. по: Материалы по истории туркмен и Туркмении. Том I. VII–XV вв. Арабские и персидские источники. М.-Л. АН СССР. 1939.
5. Хордадбех. Ибн Хордадбех. Книга путей и стран. М., 1986.
6. Агапий Манбиджский. Начало описания климатов. Цит. по: Древние и средневековые источники по этнографии и истории Африки южнее Сахары. Т. 1. Арабские источники VII–X вв. АН СССР. М.–Л., 1960.
7. Maçoudi. Les prairies d`or. Texte et trad. Par C. Barbier de Meynard et Pavet de Courteille. Paris, I, 1861.
8. De Goeje. Das alte Bett des Oxus. Leiden, 1875.
9. Путешествие через Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границ Китая русского посланника Николая Спафария в 1675 году // Записки русского географического общества по отделению этнографии. Т. X, вып. 1. СПб, 1882.
10. Койэтт Б. Исторический рассказ или описание путешествия господина Кунраада фан-Кленка. Цит. по: Посольство Кунраада фан-Кленка к царям Алексею Михайловичу и Феодору Алексеевичу. СПб., 1900.
11. Recueil de Voyages et de Memoires, publie par la societe de Geographie, t. IV, Paris, 1839. Appendix: De itinere fratrum minorum ad Tartaros quae frater Benedictus Polonus viva voce retulit, p. 774–779.
12. Берг Л. Аральское море. Опыт физико-географической монографии. Известия Туркестанского Отдела Императорского Русского Географического Общества. Т. V. Научные результаты Аральской экспедиции. Выпуск IX. СПб., 1908.
13. Павел Иовий. Посольство от Василия Иоанновича, Великого князя Московского, к папе Клименту VII-му. Библиотека иностранных писателей о России. Т. 1. С-Пб., 1836.
14. Герье В. Отношения Лейбница к России и Петру Великому по неизданным бумагам Лейбница в Ганноверской библиотеке. СПб., 1871.
15. Савельев Е.П. Древняя история казачества. Новочеркасск, 1915.
16. Истахри. Книга путей и государств. Цит. По: Материалы по истории Туркмении и туркмен. Т. I. VII–XV вв. М.-Л., 1939.
17. Абу Абдаллах ал-Максуди. Наилучшее распределение для познания стран. Цит. по: Материалы по истории туркмен и Туркмении. Том I. VII–XV вв. Арабские и персидские источники. М.-Л. АН СССР. 1939.
18. Бартольд В.В. История культурной жизни Туркестана. Л., 1927.
19. Ксенофонт. Анабасис. Xenophontis Expeditio Cyr recensuit Guilelmus Gemoll. Editio minor. BibliothecaTeubneriana Lipsiae, 1910. Книга 6. Библиотека «Вехи». 2003.
20. Мартыненко А.А. Противостояние. История народа Русы — история мировой цивилизации. ЭЛИА-АРТО. М., 2007.
21. Гриневич Г.С. Энциклопедия русской мысли том 1. Праславянская письменность. Результаты дешифровки. Общественная польза. М., 1993.
22. Мартыненко А.А. Противостояние. Слово — оружие Русы. М., 2008.
23. Мартыненко А.А. Противостояние. Исследуйте Писание. «Восход-2». М., 2008.
24. Мартыненко А.А. Противостояние. Имя Бога. ЭЛИА-АРТО. М., 2006.
25. Chronologie Orientalischer Volker von Alberuni. Herausg. v. Dr. C. Eduard Sachau, Leipzig, 1923 (арабск. текст). The Chronology of Ancient Nations. An english Version of the arabic text of the Athar-ul-Bakiya of Albiruni, Transl. and edited by Dr. C. Eduard Sachau. London, 1879.
Комментарии (0)