Герои нашего времени
Воздушных таранов на реактивных самолётах в истории мировой авиации было всего два
Валентин Куляпин и СУ-15 в музее авиации.
Первый в мире воздушный таран применил русский лётчик Пётр Нестеров 8 сентября 1914 года против австрийского самолёта-разведчика. Первый таран Великой Отечественной войны произошёл на первых её минутах - старший лейтенант Иван Иванович Иванов на своём И-16 протаранил немецкий «хейнкель» и сам при этом погиб. Воздушных таранов на реактивных самолётах в истории мировой авиации было всего два. В 1973-м году капитан Геннадий Елисеев совершил таран при перехвате самолёта-нарушителя в небе Закавказья. При этом мужественный лётчик погиб. Удостоен звания Героя Советского Союза (посмертно). А в 1981-м капитан Валентин Куляпин совершил воздушный таран в небе над Азербайджаном. Нарушитель был сбит. После столь рискованного манёвра, которого его самолёт не выдержал, пилот благополучно приземлился на парашюте. Награждён орденом Красного Знамени.
<<< Перехватчик В. Куляпин. Газетное фото 1981 года.
Он думал: всё сойдёт с крыла
А произошла эта история в разгар ирано-иракской войны. В июне 1981 года некий коммерсант Стюарт МакКафферти решил подзаработать на продаже и доставке оружия одной из воюющих сторон. Для этого он зафрахтовал аргентинский транспортный самолёт. Командир воздушного судна Эктор Кордеро и ещё двое членов экипажа согласились перевезти опасный груз. За день до трагедии экипаж транспортника решил сократить маршрут и нарушил границу СССР. Пролетев некоторое время в воздушном пространстве над Арменией, CL-44 ушёл на сопредельную территорию. Советские радары обнаружили нарушителя, но тревога не была сыграна. Скорее всего, дежурный офицер на КП Бакинского округа ПВО просто «прошляпил» нарушение воздушной границы. Ощутив подобную безнаказанность, на следующий день пилот Эктор Кордеро при возвращении на свой аэродром снова выбрал короткий путь над территорией СССР. Только на этот раз ему на перехват были подняты две пары Су-15ТМ.
Перехват Куляпина. Кадр из фильма «Иду на таран».
Но низкий уровень подготовки дежурной смены КП воздушной армии сказался снова: перехватчики израсходовали горючее и не смогли выполнить задачу. После чего в небо был поднят самолёт усиления дежурной смены замполита эскадрильи капитана Валентина Куляпина. Его Су-15ТМ был снаряжён ракетами дальнего радиуса действия Р-98М, и к ближнему бою не был готов. Уже в воздухе лётчик получил задачу посадить нарушителя на советский аэродром.
- По каналу боевого управления получил команду: «На полном форсаже следовать к границе», - рассказывает ветеран ВВС полковник в отставке Валентин Куляпин. - И здесь же звучит доклад лётчика дежурного звена, что он проскакивает нарушителя из-за большой разницы в скорости. Получив задачу принуждения нарушителя к посадке, я сблизился с ним на высоте 11 километров. Внешне самолёт был похож на наш Ил-18. Через несколько минут цель развернулась и полетела в сторону границы. Выхожу на параллельный курс и подаю нарушителю знаки - «следовать за мной!» Но тот не реагирует.
Перехватчик Су-15.
«733-й, цель уничтожить!»
Для пуска ракет Куляпину надо было набрать приличную дистанцию от цели, а за это время нарушитель мог уйти за границу. И тогда замполит эскадрильи принял решение идти на таран. Он прекрасно понимал, что при выравнивании скорости с целью при небольшой площади крыльев реактивной «сушки» она становится плохо управляемой и в любой момент может пойти в штопор. По всему было видно, что и пилот самолёта-нарушителя это понимал.
- Супостат явно куражился, поняв безопасность своего положения: то шёл на меня с большим креном, будто угрожая винтами, то менял курс и высоту, дескать, ничего ты с нами сделать не можешь! - вспоминает Валентин Александрович, и волнение тех минут, кажется, вновь возвращается к нему. - Тогда меня такое зло взяло! Я же - в своём небе, над своей землёй! Так что, не летать тебе здесь, гад пришлый! И тут лыком в строку моих мыслей звучит команда с земли: «733-й, цель уничтожить!» Мне аж дышать легче стало, отвечаю: «Понял. Есть!» Но на ракетный пуск времени уже не было. И решил я рубануть его тараном с задней полусферы.
Так выглядел супостат.
Hо разящего винта у реактивной «сушки» нет. Бить в корпус или крыло - слишком рискованно - кабину перехватчика может расплющить. Да и стопроцентное поражение цели не гарантировано. Поэтому капитан Куляпин в секунды выстроил план атаки: поднырнуть под стабилизатор транспортника и тут же, не доходя до его крыла, уйти вверх. При этом надо было задеть своим фюзеляжем или крылом лишь сам стабилизатор, а не корпус или крыло нарушителя - в воздухе это может плохо кончиться. Впрочем, весь этот трюк по своей неординарности весьма напоминал цирковой, только вот без многократной тренировки - на одном вздохе.
- Скорость у меня - с мизерным превышением, - показывает на руках тот свой манёвр полковник в отставке Куляпин. - Иду чуть ниже плоскости стабилизатора транспортника. И такими эти секунды мне растянутыми показались. И вот вижу чистое небо. Значит, прошла моя кабина стабилизатор, и мне пора взять ручку на себя. Удара не ощутил, только чуть тряхнуло, и посыпалось стекло кабинного фонаря. Ухожу вверх, машина какое-то время ещё слушалась, но потом управление затруднилось. И я потянул красные скобы катапульты. Раскрывается парашют, оглядываюсь, и мне вдруг становится не по себе: неужто не сбил супостата? Вроде бы всё точно рассчитал… Опускаю взгляд вниз, а он крутой спиралью к земле идёт.
По политическим мотивам.
<<< Замполит эскадрильи капитан Валентин Куляпин.
Оказалось, что самолёт-нарушитель упал на территории СССР всего в двух километрах от государственной границы. Это - 20 секунд полёта транспортника. Лётчики рискованного экипажа погибли. Оружейный коммерсант Стюарт МакКафферти, возвращавшийся с ними домой после удачной сделки - тоже. Может быть, именно это стало причиной запущенного в прессу по политическим соображениям сообщения о случайном столкновении самолётов.
В первый же день капитан Куляпин докладывал командующему авиацией округа, начальнику политотдела авиации округа и начальнику особого отдела обо всём, что с ним произошло. Потом его положили в госпиталь. Обязательная процедура после катапультирования. К тому же, мощным воздушным потоком ему сорвало наколенник с планшетом, который сильно ударил пилота по рёбрам. Потерял он при этом и один лётный ботинок, на котором в спешке вылета не застегнул фиксирующий ремешок. Приземление на босу ногу сказалось ушибом. И уже на следующий день с ним стали работать члены сразу двух спецкомиссий - от Министерства обороны и от административного отдела ЦК КПСС. Сидя в койке, лётчик и рассказывал, как всё происходило. Одним из повторяющихся вопросов было получение команды с земли на уничтожение воздушной цели. Как оказалось, на магнитофонной ленте объективного контроля КП эта запись была стёрта. Но её впоследствии удалось найти на другом канале связи.
Как учили
Когда капитан Геннадий Елисеев совершал свой таран, Валентин Куляпин учился на 3-м курсе Ставропольского лётного училища лётчиков и штурманов ПВО. И курсанты между собой горячо обсуждали, каждый ли пилот способен на такой поступок? И сейчас ветеран ВВС честно вспоминает, что даже в романтическом ореоле курсантской юности не смог дать себе ответа. Тем более, что курсантов учили применять оружие самолёта, а не его таранные свойства. Хотя, после героического и трагичного манёвра Елисеева в авиации ПВО были разработаны некоторые более конструктивные схемы воздушных таранов. Как один из вариантов - удар сзади по килю или стабилизатору. Валентин Куляпин считает, что его нырок под «хвост» CL-44 не был чистой воды импровизацией, а, скорее, манёвром, которому пилота-перехватчика учат ещё с курсантских времён. Да и морально лётчиков ПВО готовили в высокой готовности защищать государственную границу. Любой ценой. Замполит эскадрильи капитан Куляпин сам воспитывал своих воздушных бойцов в том духе, что при выполнении боевой задачи в случае нарушения госграницы «чужак» должен быть уничтожен всеми средствами. И это в подсознании самого политработника, выполняющего боевую задачу, в нужный момент и сработало.
По сути, капитан Валентин Куляпин повторил подвиг Героя Советского Союза капитана Геннадия Елисеева. Но Золотую звезду он так и не получил, хотя и был представлен к высокой награде. Помешала грамотная выживаемость в экстремальной ситуации? Или невоенный статус нарушителя границы с возникшим по этому поводу политическим мотивом? Сам Валентин Александрович на этот вопрос отвечает дипломатично:
- По-моему лучше продолжить службу живым с орденом Красного Знамени, чем стать Героем посмертно. Когда я учился в академии, мои товарищи по службе и командиры проявили инициативу по этому поводу. Я им, конечно, признателен за внимание, но сам в этом участвовать не готов. Считаю, что служба, да и вся жизнь сложились у меня вполне удачно.
И до сих пор уверен, что таран - это последнее оружие пилота, на него надо идти лишь в самых крайних случаях. И не как на подвиг, а для выполнения сложной и рискованной работы военного лётчика. А ещё ветеран с улыбкой вспоминает, как в районных рейсовых автобусах ещё долгое время после того случая местные жители самого разного возраста уступали места военным с голубым околышем на фуражках.
Комментарии (0)