В России не отмечалась 184-я годовщина со дня рождения Толстого-величайшего писателя и гуманиста Замли, да и Лев Николаевич Толстой стал запретным в России писателем, по причине отрицательного отношения к западным рыночным преступлениям властей, против своего народа. Вспоминается позиция Льва Николаевича, занятая им, по отношению к так популярному ныне премьер-министру Столыпину, к деяниям оного.
Родившийся в чуждом России Дрездене, Пётр Столыпин так навсегда и остался инородным телом в государстве Российском. Вспыльчивый и мстительный, отличавшийся непомерным самомнением и жестокостью, человек сей, принёс много несчастий на российскую землю.
Отец Петра Столыпина - Аркадий Дмитриевич (1822-1899 гг.) был дружен с Львом Николаевичем Толстым со времён Крымской войны – обороны Севастополя. Толстой, будучи противником насаждаемого буржуазного рабства и писал: «…уничтожиться должен строй капиталистический и замениться социалистическим…» Лев Николаевич ясно видел, что столыпинская рабовладельческая аграрная реформа в России, реформа нового закрепощения крестьян у земельного собственника недолговечна и обречена. Толстой справедливо отвергал все виды частной собственности, за исключением собственности на производство своего труда. В 1907 году в письме Столыпину великий писатель указывал:
«Нужно уничтожить вековую, древнюю несправедливость... Несправедливость эта, так называемое право земельной собственности, чувствуется теперь всеми людьми христианского мира, но особенно живо русскими людьми... Несправедливость состоит в том, что как не может существовать права одного человека владеть другим (рабство), так не может существовать права одного, какого бы то ни было человека, богатого или бедного, царя или крестьянина, владеть землею, как собственностью. Земля есть достояние всех, и все люди имеют одинаковое право пользоваться ею... Для того, кто понимает этот вопрос в его истинном значении, должно быть ясно, что право владения как собственностью хотя бы одним осьминником земли, будь владелец распрокрестьянин, так же незаконно и преступно, как владение богачом или царем миллионом десятин. И потому вопрос не в том, кто владеет землей и каким количеством, а в том, как уничтожить право собственности на землю и как сделать пользование ею одинаково доступным всем»…
В ответном письме Пётр Столыпин начертал:
«Природа вложила в человека некоторые врождённые инстинкты, как то: чувство голода, половое чувство и т. п. и одно из самых сильных чувств этого порядка — чувство собственности»…
По инициативе Петра Аркадьевича начали активно бороться с недовольными – были введены военно-полевые суды, в Россию пришли массовые казни. Тысячи людей были повешены и бесчинства кровавой пары Столыпин-Николай II продолжились; когда в мае 1908 года Лев Толстой написал:
«И это делается в той России, в которой не было смертной казни, отсутствием которой как гордился я когда-то перед европейцами. И тут неперестающие казни, казни, казни. То же и нынче. Но нынче это что-то ужасное, для меня, по крайней мере, такое, что я не могу не то что молчать, не могу жить, как я жил, в общении с теми ужасными существами, которые делают эти дела. Нынче в газете стоят короткие слова: исполнен в Херсоне смертный приговор через повешение над 20 крестьянами, т. е. 20, двадцать человек из тех самых, трудами которых мы живем, тех самых, которых мы развращаем всеми силами, начиная с яда водки, которой мы спаиваем их, и кончая солдатством, нашими скверными установлениями, называемыми нами законами, и, главное, нашей ужасной ложью той веры, в которую мы не верим, но которою стараемся обманывать их, 20 человек из этих самых людей, тех единственных в России, на простоте, доброте, трудолюбии которых держится русская жизнь, этих людей, мужей, отцов, сыновей, таких же, как они, мы одеваем в саваны, надеваем на них колпаки и под охраной из них же взятых обманутых солдат мы взводим на возвышение под виселицу, надеваем по очереди на них петли, выталкиваем из-под ног скамейки, и они один за другим затягивают своей тяжестью на шее петли, задыхаются, корчатся и, за три минуты полные жизни, данной им богом, застывают в мертвой неподвижности, и доктор ходит и щупает им ноги - холодны ли они…
Обращаюсь ко всем участникам непрестанно совершающихся под ложным названием закона преступлений, ко всем вам, начиная от взводящих на виселицу и надевающих колпаки и петли на людей-братьев, на женщин, па детей, и до вас, двух главных скрытных палачей, своим попустительством участвующих во всех этих преступлениях: Петру Столыпину и Николаю Романову.
Опомнитесь, одумайтесь. Вспомните, кто вы, и поймите, что вы делаете.
Ведь вы, прежде чем быть палачами, премьерами, царями прежде всего люди и братья людей, нынче выглянули на свет божий, завтра вас не будет. (Вам-то, вызвавшим и вызывающим к себе, как палачи, так и вы, особенную ненависть, вам-то особенно надо помнить это.) Неужели вам, выглянувшим на этот один короткий миг на свет божий - ведь смерть, если вас и не убьют, вот она всегда у всех нас за плечами, - неужели ваше призвание в жизни может быть только в том, чтобы убивать, мучать людей, самим дрожать от страха убийства и лгать перед собой, перед людьми и перед богом, что вы делаете всё это по обязанности для какой-то выдуманной несуществующей цели, для выдуманной именно для вас, именно для того, чтобы можно было, будучи злодеем, считать себя подвижником выдуманной России…
Разве вы можете верить в то, что, не удовлетворяя требованиям, определенным требованиям всего русского народа и сознанным уже большинством людей требованиям самой первобытной справедливости, требованиям уничтожения земельной собственности, не удовлетворяя даже и другим требованиям молодежи, напротив того, раздражая народ и молодежь, вы можете успокоить страну убийствами, тюрьмами, ссылками? Вы не можете не знать, что, поступая так, вы не только не излечиваете болезнь, а только усиливаете ее, загоняя ее внутрь…
Сначала я думал про Петра Столыпина, когда имел наивность предлагать ему выступление с проектом освобождения земли от собственности, что он только ограничен и запутан своим положением, думал и про Николая Романова, что он своим рождением, воспитанием, средой доведен до той тупости, которую он проявлял и проявляет в своих поступках, но чем дольше продолжается теперешнее положение, тем больше я убеждаюсь, что эти два человека, виновники совершающихся злодейств и развращения народа, сознательно делают то, что делают, и что им именно, находящимся в той среде, где они, вследствие своей возможности удовлетворять желаниям окружающих их людей, живут в постоянной атмосфере лести и лжи, что эти два человека больше каких-нибудь других нуждаются в обличении и напоминании.
Да, вы все, от первого палача до последнего из них, Николая II, опомнитесь, подумайте о себе, о своей душе…»
Яростный поклонник западного либерализма, поборник частной собственности на землю, разрушитель крестьянской общины, Пётр Сполыпин в России вызывал резкое неприятие, перешедшее в ненависть всего народа российского. Преступления его были столь велики, что гибель кровавого реформатора казалась предрешённой… Сиё понимал и ненавидимый всеми Пётр Аркадьевич, незадолго до своей гибели сказавший: «Меня убьёт собственная охрана»…
Я не нашёл его цитату, где он говорит что сначало правительство человека спаивает, толкает на преступление, потом сажает в тюрьму. И вот поставили ему памятник в Туле , как в насмешку, он смотрит как раз на ликёро-водочный завод, за ликёркой чуть левее тюрьма, а слева от него УВД.
Комментарии (0)